Тем временем в Нейстрии королевская власть была на время спасена благодаря уму и предприимчивости королевы Нантильды, вдовы короля Дагоберта, благочестивой дамы, опекунши своего младшего сына Хлодвига. Она привлекла на свою сторону майордома Эрхиноальда, который сам был в родстве с королевским домом и потому ничего не имел против его господства. Только после их смерти в западном королевстве сложилась такая же ситуация, как в восточном. Упадок королевской власти и там стал неизбежным.
Глава 11
Лангобарды в Италии и подъем папства, 568–653 годы
Скитания лангобардов. — Альбоин покоряет Северную Италию. — Трагический конец Альбоина. — Анархия среди лангобардских герцогов. — Правление Аутари и войны с франками. — Завоевания и обращение Агилульфа — Законотворческая деятельность Ротари. — Рим и Италия. — Карьера святого Григория. — Мирская власть папства
На третьем году правления Юстина II, спустя пятнадцать лет после изгнания Нарсесом готов и франков из Италии, туда хлынула новая волна варваров. Восемнадцатилетняя война, усугубившаяся чумой, опустошила северную часть полуострова. Земля, казалось, вернулась к первобытной тишине и пустоте. Войска империи удерживали несколько укрепленных городов за рекой По, такие как Верона и Павия, но не делали попыток восстановить границу вдоль Альп, и территория оставалась открытой для грабителей. Южная Италия пострадала меньше, а Равенна оставалась сильной и была хорошо укреплена. Зато Паданская равнина — ей было суждено вскоре сменить название на Ломбардскую — оставалась лишенной и гражданского населения, и военных ресурсов.
Новыми завоевателями Италии были лангобарды (ломбарды) — тевтонский народ, который, согласно древним племенным легендам, некогда жил в Скандинавии, мигрировал оттуда на север Германии, а потом медленно двинулся в сторону Дуная. Они успели только подойти к границе империи, когда Одоакр в 487 году разбил ругов. После того как это племя рассеялось, лангобарды вторглись на его место в среднем течении Дуная, став соседями остготов и гепидов.
Лангобарды были наименее цивилизованными из всех тевтонских племен. Они жили во мраке севера, ничего не знали о римской культуре и даже не приближались к границам империи, пока она не пришла в упадок. Они оставались язычниками и вели племенной образ жизни, который описал Тацит в «Германии». Лангобарды были разделены на племенные семейства — кланы, которые они сами назвали faras, и отдельные группы управлялись выборными старейшинами или герцогами, но весь народ выбирал короля из династий Летингов или Гунгингов, утверждавших, что ведут свой род от Гамбары, мудрой королевы, которая привела лангобардов из Скандинавии.
Во время остготской войны Юстиниана лангобардами правил Аудоин, которого Нарсес подкупом привлек на помощь против Бадуилы. 5000 воинов, которых возглавил сам король, вторглись в Италию с Нарсесом в 552 году и внесли немалый вклад в победу при Тагинах. Вероятно, во время этой кампании лангобарды узнали о плодородии земли и слабости Италии. Но они были заняты войнами с соседями на Дунае, а их король был старым человеком, поэтому едва ли стоит удивляться тому, что прошло еще пятнадцать лет, прежде чем они воспользовались своими новыми знаниями.
Лангобарды были соседями и заклятыми врагами гепидов, готского племени, которое осталось на равнинах Венгрии, когда остальные готы пошли на запад в Испанию и Италию. Борьба между лангобардами и гепидами завершилась только в 567 году, когда лангобарды призвали на помощь аваров и практически полностью уничтожили гепидов. В это время лангобардами уже правил Альбоин, сын Аудоина. Он своей рукой убил Кунимунда, короля гепидов. Варвар-победитель отсек голову врага и снял с него скальп, а из черепа впоследствии для него была сделана золотая чаша. А незадолго до последней битвы между лангобардами и гепидами он взял в жены Розамунду, дочь человека, которого теперь убил и обезглавил.
Завершив борьбу уничтожением гепидов, Альбоин решил претворить в жизнь план, который, вероятно, вынашивал уже давно, — завоевать Италию. Более поздний лангобардский историк утверждает, что к вторжению в Италию его склонил Нарсес, который настаивал, чтобы Альбоин вторгся на полуостров, и послал ему в качестве подарка образцы фруктов, растущих в Италии, и вин, которые там делают. Хотя это представляется вымыслом. Нарсесу к этому времени уже перевалило за восемьдесят, он доживал последние дни, и ему было чем заняться, кроме общения с лангобардами. Да и лангобардам, в 552 году волной прокатившимся по всей Италии, едва ли следовало напоминать о ее существовании и необыкновенном плодородии.
Прежде чем покинуть Паннонию, Альбоин передал королевство своим союзникам аварам, с условием, что оно будет ему возвращено, если он вернется из Италии, — совершенно бессмысленный договор с таким ненадежным народом, как авары. В 568 году лангобарды перешли Карнийские Альпы. Они взяли с собой все: жен, детей, рабов, скот. Спустившись на равнину, они стали двигаться вперед по опустевшей земле. Сопротивления им никто не оказывал. В городах, которые прежде были великими, таких как Аквилея и Милан, немногочисленное население даже не закрывало ворота, с безразличной апатией ожидая очередных захватчиков. Только города, в которых оставались имперские гарнизоны, еще сопротивлялись. Верона, защищенная быстрой рекой Адидже, Падуя, окруженная болотами, и Павия, древний королевский город готов, были среди немногочисленных городов, отказавшихся впустить лангобардов. Пришельцы распространились по всей долине По, до самых Тосканских Апеннин и ворот Равенны, и начали обустраиваться на самых удобных местах среди разрушенных римских деревень. Они разделились, как франки в Галлии или восточные англы из Британии, на два народа: западных и восточных лангобардов. Первые расселились от Котских Альп до Адды, вторые — от Адды до Юлианских Альп. Основную часть территории западных лангобардов составила область Пьемонт, западных — Венетия. Разрозненные племена приходили и присоединялись к Альбоину-завоевателю. Он выделял земли не только саксонцам и швабам, но даже чужеземцам — булгарам и славянам.
Пока Альбоин был занят созданием лангобардского королевства, города, первоначально оказавшие сопротивление, стали сдаваться. Верона пала первой, Павия оказала длительное сопротивление. Она сопротивлялась с таким отчаянием, что король в ярости поклялся убить все живое в стенах города. Правда, когда спустя три года изголодавшиеся жители распахнули ворота, он отказался от своей жестокой клятвы и даже сделал Павию своей столицей.
Но уже в следующем году он умер. Хронист лангобардов Павел Диакон так рассказывает мрачную историю его смерти. «Однажды в Вероне Альбоин, веселясь на пиру и оставаясь там больше, чем следовало бы, приказал поднести королеве чашу, сделанную из черепа его тестя, короля Кунимунда, и потребовал, чтобы она весело пила вместе со своим отцом. И вот когда Розамунда осознала это, сердце ее пронзила жестокая обида, которую она была не в силах подавить. В ней зажглось желание убийством мужа отомстить за смерть отца. И она вступила в заговор об убийстве короля с Гельмигисом, оруженосцем короля и его молочным братом. Гельмигис посоветовал королеве вовлечь в заговор Передел, человека необычайной силы. Тот не захотел участвовать в злодеянии. Тогда королева ночью легла в кровать своей служанки, с которой Передей находился в связи. Когда блуд одеяние было совершено, она спросила, за кого Передей ее принимает, а он назвал имя своей наложницы. Тогда королева сказала, что она не его наложница, а Розамунда, и теперь Передей, совершивший страшный грех, должен или убить Альбоина, или погибнуть от его меча. Он понял, какое преступление совершил, и был вынужден согласиться на участие в убийстве, на что добровольно не мог решиться. Когда Альбоин прилег отдохнуть, Розамунда привязала его меч к изголовью кровати, так чтобы его нельзя было поднять или вытащить из ножен, и впустила убийцу Передел. Альбоин, проснувшись, ощутил опасность и схватился рукой за меч, но он был так крепко привязан, что король не смог его оторвать. Тогда он, схватив скамейку для ног, некоторое время защищался ею, но что мог сделать доблестный и отважный человек без оружия против вооруженного силача. Он, который завоевал себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, пал жертвой коварства одной ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданиями похоронили его под одной из лестниц, ведущих во дворец» (май 572 года).
