Как только Карл умер, немедленно начались проблемы. Грифон, младший брат великих майордомов, заявил, что его обошли при дележе королевств, захватил Лаон (Лан) и начал собирать армию из недовольных нейстрийцев. Теудебальд, брат герцога Швабии, который был свергнут в 730 году, поднял алеманнов в Эльзасе и Шварцвальде. Гунальд, герцог Аквитании, отказался от верности франкской короне, а саксы перестали платить дань и вторглись в Гессен.
На протяжении всего 742 года Пипин и Карломан пытались справиться с обрушившимся на них штормом. Для начала они сокрушили своего беспокойного брата, схватили его и отправили в крепость в Арденнах. Затем они выступили против Гунальда Аквитанского и разорили южный берег Луары, однако герцог отступил на юг без боя, и другие обязанности заставили двух майордомов оставить его в покое раньше, чем он был покорен. Их внимания срочно потребовало опасное восстание в Швабии, в самом центре их королевства. Два майордома обрушились на алеманнов крупными силами и вскоре покорили всю территорию до баварской границы. Надо было продолжать сражения, но тут майордомы решили, что пора как-то легализоваться. Положение регентов несуществующего суверена представлялось, мягко говоря, не вполне нормальным. Недолго думая они короновали Хильдерика III, последнего из Меровингов — бледную тень своего давно усопшего родственника Теодориха IV. И после шестилетнего перерыва у франков снова появился король.
Пршло еще три года, прежде чем авторитет Карломана и Пипина был признан во всех уголках государства, но в конце концов Аквитания снова подтвердила свои вассальные обязательства, саксы наказаны и попытка баварцев добиться независимости расстроена. Борьба была не без трудностей, и двум майордомам настолько не хватало средств, что они пошли по стопам отца и наложили руки на имущество церкви, заставив аббатов и епископов отдать часть своей собственности на поддержку военных расходов короны. Другие их деяния с церковью тоже были непопулярными, хотя не столь неординарными. Франкское духовенство вело довольно беспорядочную жизнь, небрежно относилось к духовным обязанностям и предавалось самым разным светским занятиям. Майордомы поручили строгому миссионеру-энтузиасту Бонифацию исправить ситуацию. На соборе 745 года, куда были созваны все прелаты обеих франкских территорий, великий архиепископ начал активную кампанию по искоренению пороков духовенства. По его распоряжению появились церковные установления против аморальности, «совместительства» — обслуживания нескольких приходов одним священником, дарования бенефиций нерукоположенным лицам, неподчинения епископов митрополитам, легкого принятия и отказа от монашества и ереси. У Бонифация было много проблем с теми, кто отказыался подчиняться римскому престолу. Этот грех Бонифаций считал таким же чудовищным, как открытое иноверие. Во всех своих делах он получал полную поддержку Карломана и Пипина. Церковная реформа в государстве франков не сопровождалась церковной экспансией за его пределами. В эти тревожные годы двух майордомов Бонифаций разделил земли центральной Германии на три епископства в Вюрцбурге, Эрфурте и Бюрабурге, которые должны были стать епископскими престолами для Франконии, Тюрингии и Гессена. В то же самое время было основано аббатство Фульда, ставшее центром благочестия и учености в зарейнской Германии.
К большому удивлению своих современников, майордом Карломан после выполнения задачи восстановления порядка в Австразии в 747 году вложил в ножны меч и принял монашество. Причины этого поступка никому не известны. Предполагается, что он испытывал искреннее желание вести спокойную жизнь, полную размышлений и любви к Богу. Во всяком случае, определенно не слабость и не желание облегчить свою жизнь направили Карломана по пути его великого предка Святого Арнульфа и искать отшельничества. Он отправился в Италию, получил благословение папы Захария и построил себе хижину на горе Соракта. Мы еще услышим о нем, через семь лет после его отречения.
После ухода брата Пипин стал майордомом Австразии и Нейстрии. Ему пришлось вступить в еще одну схватку, прежде чем все бразды правления оказались в его руках. В 747 году его брат Грифон бежал из заключения в Саксонию, где попытался поднять мятеж. Когда умер Одилон, герцог Баварии, он захватил это герцогство, заявив о своих правах на него, поскольку его мать Свангильда была из герцогского рода. Пипин вскоре вытеснил его, и Грифон был вынужден бежать в Аквитанию. А Бавария досталась Тассилону III (Тассило), сыну покойного герцога.
После мятежа Грифона в франкских анналах появилась необычная запись: «Вся земля пребывала в мире два года» (749–751). Теперь Пипин полностью владел франкским королевством и не опасался никаких врагов — ни внутренних, ни внешних. Тогда Пипин и сделал шаг, о котором, должно быть, втайне мечтали многие его предки. Остерегаясь судьбы Гримоальда, Пипин Младший и Карл Мартелл тщательно воздерживались от каких-либо притязаний на королевский титул и содержали марионеточных принцев из династии Меровингов. Их потомок решил положить конец фарсу. Он даже не стал дожидаться смерти слабоумного Хильд ерика III, чье имя уже десять лет присутствовало на франкских документах. В начале 751 года было созвано национальное собрание всего государства, которое с энтузиазмом одобрило смещение Хильдерика и выборы Пипина. Чтобы придать еще большую видимость законности процедуре, Пипин отправил посольство в Рим, чтобы получить одобрение папы. Возглавивший его епископ Вюрцбурга Бурхард спросил у папы: хорошо ли это, иметь короля, не обладающего королевской властью? Понтифик, главным желанием которого было заручиться помощью Пипина против лангобардского короля, дал вполне ожидаемый ответ. Он сказал, что значительно лучше, когда человек, обладающий реальной властью, имеет королевский титул, чем если человек имеет титул, но не имеет власти. Посчитав поддержку папы освобождением от всех религиозных обязательств, основанных на клятвах, данных им Хильдерику. Пипин снова собрал общее собрание франков. Оно имело место в Суассоне в октябре или ноябре 751 года. В древнем королевском городе Нейстрии Пипин впервые был провозглашен королем и поднят на щит, согласно тевтонскому обычаю, после чего помазан, как должно христианскому суверену, австразийским епископом Бонифацием. Хильдерик был пострижен и отправлен в монастырь, где провел остаток своих дней. Едва ли условия жизни в монастыре были более суровыми, чем те, что были созданы для него в королевском дворце.
Так дом святого Арнульфа достиг желаемого, а франкское государство получило дееспособного короля. Пипин, поднятый на щит австразийскими графами и герцогами, помазанный на царствование германским апостолом и благословленный римским понтификом, двинулся в те земли, где уже давно не видели знамени франков. Карл Мартелл отстоял границы государства. Его сыну было суждено продвинуть их в регионы, где еще ни один франкский король не имел постоянного плацдарма.
Деяния Пипина Короткого на протяжении семнадцати лет королевского правления можно подразделить на три части. Первая и главная — его операции с папами и королями лангобардов, вылившиеся в две большие кампании в Италии. Далее следуют его завоевания у сарацин и аквитанских герцогов на юге Галлии. Его войны с саксами имеют второстепенное значение. Давая свое благословение восхождению на трон короля Пипина, папа Захарий имел в виду его помощь в противостоянии с лангобардами. Захарий умер раньше, чем успел потребовать ответной услуги за свою уступчивость. Однако его преемник Стефан сразу потребовал благодарности от недавно коронованного монарха франков. Старый лангобардский король Лиутпранд умер в 744 году, и его племянник Хильдебранд, сменивший его на троне, занимал это место всего несколько месяцев. Совет лангобардов сместил его за злостную некомпетентность и избрал на его место герцога Фриули Ратхиса. Новый король, человек мягкий и глубоко религиозный, соблюдал мир, заключенный Лиутпрандом с папством, до 749 года, когда по неизвестным нам причинам вдруг напал на Перуджу, одно из немногих мест в Италии, хранивших верность империи. Папа Захарий посетил лагерь лангобардов с миссией мира. Результат оказался неожиданным, скорее всего, даже для папы. Ратхис не только снял осаду, но и отрекся от короны и удалился в монастырь, вероятно пораженный, как и его современник Карломан, ужасом перед этим миром, что иногда бывало с тевтонскими монархами VII и VIII веков.
