У Карла был один прискорбный недостаток: он был слишком небрежен в части христианского учения о взаимоотношениях полов. Он легко развелся с первой женой Химильтрудой, женился на дочери Дезидерия, брак продлился один год. А когда его третья жена, Хильдегарда, умерла, взял одновременно трех наложниц, которые родили ему незаконных детей. При дворе с этим было связано много скандалов; стало известно, что две его дочери открыто живут во грехе с двумя придворными. Карл относился к подобным обвинениям легко и никогда не давал отпор. Этого нельзя сказать о его сыне Людовике Благочестивом, который считал позор своих сестер настолько мерзким, что изгнал их, как только взошел на трон. Именно недостатки великого короля в вопросах сексуальной морали не позволили церкви после смерти причислить его к лику святых. Дух времени был продемонстрирован странным видением монаха Веттина из Рейхенау, который якобы в трансе увидел Карла в чистилище. Там он мучился в очищающем пламени, которое должно было изгнать грех прелюбодейства из его души.
Хронисты нам многое поведали о личности и образе жизни Карла Великого, но есть моменты, которые производят на нас более сильное впечатление, чем на современного наблюдателя. Карл намного опередил свое время в развитии литературы, наук, искусства и архитектуры, а в управлении и организации государства намного превзошел все, что было до него. Он поднялся выше всех своих предшественников в понимании и королевских обязанностей, и личной ответственности за все происходящее. И тем не менее он во многом шел в ногу со своим временем. Это объяснимо, но не может не разочаровывать. Мы уже говорили о его распутстве. Но намного хуже были его периодические вспышки необъяснимой жестокости. Пожалуй, самой дикой из них было убийство 4500 невооруженных военнопленных в Вердене в 782 году. Если большинство из его войн были оборонительными или, по крайней мере, необходимыми, в некоторых — в первую очередь в войне с лангобардами — главной движущей силой было агрессивное честолюбие. Правда, в неразборчивом в средствах VIII веке это было не самым серьезным недостатком. В целом мы не можем не удивляться величию души этого человека и его человеческим качествам. Хотя, скорее всего, мы поступаем неправильно, применяя к нему моральные стандарты нашего времени. С другой стороны, он стоит так высоко над мрачным Средневековьем, что никому не приходит в голову судить его по тем низким стандартам. Тем не менее именно в сравнении с духом того времени его величие наиболее очевидно.
Мы будем рассматривать деятельность этого человека в трех областях: Карла-завоевателя, Карла-организатора и Карла, внедряющего новые теории политической жизни в умы христиан. Эти три поля деятельности довольно трудно разделить: с первого до последнего дня своего правления Карл активно занимался ими всеми. Чтобы понять логическую последовательность его деяний, иногда приходится не принимать во внимание хронологию.
На первый взгляд самым великолепным достижением Карла является его расширение границ франкского государства благодаря добавлению королевства лангобардов, Испанской марки, Саксонии и славянских земель на Эльбе и Драве к тем территориям, которые он унаследовал от отца. Эти завоевания являются итогом тщательно разработанного плана действий, выполненного твердой рукой и доведенного до успешного конца. Карл унаследовал от отца и деда долг, который они считали своим, защищать христианскую Европу от сарацин, славян и язычников-саксов, трех врагов, которых его предки оттеснили, но не сокрушили. Сопутствующая задача — обращение в христианство новых подданных, которых он мог покорить. Он должен был справиться с саксами и славянами, как Карл Мартелл — с фризами и тюрингами, а значит, продвинуть внешние оборонительные укрепления христианского мира в те части Центральной Европы, которые до этого пребывали во мраке дикости и язычества. Только сарацин нельзя было обратить. Карл понимал, что мусульман легче уничтожить, чем заставить отказаться от ислама. К этим большим и полезным задачам, которые Карл унаследовал от великих майордомов, добавилась еще одна, не столь приятная. Он должен был скрепить союз с папством, сокрушив народ лангобардов. Это дело начал Пипин, и Карлу ничего не оставалось — только исполнить волю отца. Тем самым он уничтожил здоровое и энергичное христианское государство, возможную основу для сильного итальянского народа, и обрек франкское королевство на бесполезный союз, который привел к семи векам разлада. Хуже того, он твердо установил светскую власть папства — это проклятие преследовало Италию на протяжении тысячелетия. Бонусы, полученные им взамен — благословение его королевской власти папой и императорский титул, — представляли для него весьма сомнительную ценность. Еще до конца IX века станет очевидно, что дом святого Арнульфа, как и все династии, последовавшие за ним, потеряли больше, чем получили, связавшись со Святым престолом. Они получили из рук папы императорский титул и полномочия защищать единство христианского мира. Для римского понтифика это означало, что они должны были отдавать церкви все, что она пожелает.
Прежде чем перейти к рассказу о ранних завоеваниях Карла Великого, необходимо сказать несколько слов о границах, существовавших в момент смерти его брата Карломана. В Германии граница на севере и юге удерживалась двумя вассальными народами, фризами и баварцами, уже ставшими христианами и за последние пятьдесят лет оказавшимися в большей зависимости от франков, чем раньше. Хотя у них еще оставались собственные местные правители. К востоку от фризов жили саксы, народ, который ни Меровинги, ни ставшие их преемниками майордомы так и не смогли укротить. После трех сотен лет сражений граница между франками и саксами находилась там же, где в 500 году. К востоку от саксов жили народы, едва ли известные франкам, — славянские племена ободритов, вильцев (лютичей) и сорбов.
Восточными соседями Баварского герцогства были другие славянские народы, которые когда-то входили в эфемерное королевство Само — чехи и моравы, жившие на верхней Эльбе, а также обитатели Карантании на Драве. За этими славянами располагались владения аварского кагана, теперь находившиеся в упадке из-за гражданских войн и мятежей славянских подданных.
Между Фризией (Фрисландией) и Баварией границу королевства Карла удерживали тюринги. Ими больше не правили местные принцы. Территория была разделена на франкские графства, как и смежная с ними Швабия. Тюрингия и Швабия были составными частями государства Карла. Соседями тюрингов за границей были сорбы. Юго-восточную границу государства франков образовывала горная цепь — Альпийский хребет, за которым находилось лангобардское королевство короля Дезидерия. Его юго-западным пределом были Пиренеи, за которыми жили сарацины Испании. Ими в тот момент правил Абд ар-Рахман из Омейядов, который в 755 году установил свою власть и сформировал государство, независимое от халифата Аббасидов.
Из всех соседей короля Карла первым ощутил тяжесть меча франков король лангобардов Дезидерий. Он не только принял вдову Карломана Гербергу, когда та бежала из Бургундии, но выказал намерение провозгласить ее сына королем франков. Но действительным поводом для начала войны стали не козни лангобардов против Карла, а отношения папства с Дезидерием. На папский престол только что взошел новый папа — Адриан I. Он был римлянином по рождению и ненавидел лангобардов. Папа отказался от предложенного Дезидерием союза и сразу после своего восхождения на Святой престол начал ссориться с неудачливым королем. Он потребовал от лангобардов важные города Феррара и Фаэнца, как часть Равеннского экзархата. Они были обещаны святым Петром, сказал он, в 757 году, когда Дезидерий боролся за корону с королем Ратхисом, и должны быть переданы немедленно. Дезидерий решил, что Карл слишком занят у себя за Альпами, наводя порядок в недавно аннексированных владениях брата, чтобы отправиться в Италию, и ответил на требование папы, отправив войско в Пентаполь и захватив Сенигаллию и Урбино. Вскоре после этого он собрал главные силы армии лангобардов и двинулся на Рим. Адриан этого ожидал. Он, как мог, укрепил оборону города и поспешно отправил посла к франкам, моля их прийти на помощь святому Петру и заставить нечестивых лангобардов выполнить соглашение, которое с ними заключил король Пипин. Новость об отправке этого посольства, судя по всему, встревожила Дезидерия. Он отошел к Витербо и, вместо того, чтобы продолжить осаду Рима, послал гонца к Карлу, который должен был объяснить, что обвинения папы безосновательны и он не удерживает ничего, действительно принадлежавшего экзархату (осень 772 года).
