Карл держал лучших ученых при дворе и обращался с ними как с друзьями. Устроившись в Ахене на зиму, наслаждаясь миром, он собирал их вокруг себя, чтобы обсудить самые разные темы, от астрономии до логики. В литературном кругу использовались классические имена. Алкуин называл себя Флакком, Карл — царем Давидом, другие ученые именовали себя Гомером, Мопсусом, Даметом и т. д. Их дискуссии зачастую были бесплодными, а иногда детскими, но целая группа ученых, обсуждающая какой-либо вопрос, — это было новое явление для христианского мира. Оглядываясь на непроглядный мрак VII века, мы находим двор Карла Великого средоточием света и мудрости. Это было обещание больших свершений в будущем, обещание, которое мы тщетно искали и не находили ни в одном из предшествующих веков.
В часы досуга Карл занимался не только литературой. Он был большим любителем музыки, как церковной, так и светской. Его очаровало григорианское пение, которое он слышал в Риме. Он даже привез с собой из Рима итальянских певчих, чтобы они научили священнослужителей севера благозвучной гармонии. Карл Великий также был строителем. В Ахене он возвел роскошный дворец для себя и великолепный собор. Дворец полностью разрушился, но сохранились остатки собора, по которым можно судить о степени развития романской архитектуры. Он так хотел сделать собор самым роскошным к северу от Альп, что, увидев, что местные рабочие не могут воплотить в жизнь его идеи, послал за древними колоннами и мрамором в далекий Рим и Равенну. Его собственный гроб был великолепным римским саркофагом, возможно привезенным из Италии. Он построил дворцы еще в двух австразийских городах — кроме Ахена — в Немегене и Ингельхайме. Карл был австразийцем до мозга костей и всегда предпочитал жить на земле своих предков. Он построил в Майнце мост длиной пятьсот ярдов — первый опыт инженерной мысли франков в сооружении такого рода конструкций. К сожалению, он был уничтожен огнем в 813 году и больше не восстанавливался. Другое инженерное сооружение — канал, соединивший Рейн и Дунай через их притоки Альтмюль и Редниц.
Для того чтобы описать все занятия Карла Великого на протяжении его долгой жизни и правления, потребуется не один том. Поэтому мы ограничимся тем, что скажем: прожив долгую насыщенную жизнь, он умер в своем любимом жилище — ахенском дворце — 28 января 814 года. Его похоронили в соборе, который он сам построил. Над его гробом была воздвигнута плита с его изображением и надписью SUB HOC CONDITORIO SITUM EST CORPUS KAROLI MAGNI ЕТ ORTHODOXI IMPERATORIS, QUI REGNUM FRANCORUM NOBILITER AMPLIAVIT, ЕТ PER ANN OS XLVII FELICITER REXIT («Под камнем сим покоится тело Карла Великого, правоверного императора, который царство франков расширил значительно, сорок семь лет счастливо им правил и умер в год Господень 814-й, седьмую индикцию, 28 января»). Это очень короткая эпитафия, учитывая великие дела, которые при жизни вершил тот, кто лежит под ней, но многословие — не признак величия. Память о нем сохранилась в сердцах его подданных. В устах всех народов, которые верой и правдой служили ему, его имя стало синонимом силы, мудрости и справедливости. Вся Западная Европа оглядывалась в течение семи веков на него, основателя Священной Римской империи, ставшей идеалом управления. Его фигура присутствует — хотя ее очертания часто размыты — во многих легендах и романтических поэмах Средневековья. Сто лет после его смерти люди верили, что он завоевал Испанию и Византию и дошел с оружием до Палестины. Он оставил очень сильное впечатление о себе, и все считали, что для него не было ничего невозможного. Возможно, идея о том, что его правление было чем-то вроде золотого века, возникла, в некоторой степени, благодаря контрасту с периодом несчастий и гражданских беспорядков, начавшимся после его смерти. Тем не менее привычка оглядываться на его время, как на период несравненного величия и справедливости, была не заблуждением. Она явилась признанием того факта, что он дал миру представление о новых возвышенных идеалах, которые не были известны при грубом правлении двенадцати поколений королей-варваров, равно как и в ранний период, когда мир был во власти железных цезарей Древнего Рима.
Глава 23
Людовик I Благочестивый, 814–840 годы
Характер Людовика Благочестивого. — Его реформы франкского двора. — Его церковное законодательство. — Едва избежав смерти, Людовик делит королевство между сыновьями. — Раздел Ахена. — Восстание и смерть Бернарда Итальянского. — Второй брак Людовика и его последствия. — Второй раздел империи после восстания старших сыновей Людовика. — Их систематические восстания. — Люгенфельд. — Людовик дважды смещен и восстановлен. — Проблемы продолжаются. — Он умирает, ведя армию против своего сына Людовика. — Катастрофические последствия его правления
Карл Великий оставил свой трон и империю единственному оставшемуся в живых сыну, рожденному в законном браке, — Людовику Благочестивому, как его прозвали при жизни. Как и Эдуард Исповедник, он был слишком святым для короны. Это был слабый добродушный человек, уже не первой молодости, больше подходящий для монастыря, чем для дворца. Он был лишен самоуважения и упорства, находился под каблуком у жены, дворцовых чиновников и епископов. Он был любящим мужем и отцом, мог отдать все, что имеет, и обладал натурой, совершенно неприспособленной для ответственности. Такие люди чувствуют себя счастливыми, только когда ими управляет волевой человек. Перед Людовиком стояли проблемы, которые напрягали даже железные нервы его отца. Он должен был управлять каждым народом, жившим под властью короны франков, одновременно отражая вторжения данов, до которых Карл Великий не дожил. В общем, у него было много работы, которая занимала бы все его время, даже будь он человек волевой и решительный, способный действовать. А он предпочел добавить к своим проблемам никому не нужные споры из-за наследства и гражданскую войну. Основное содержание его двадцатишестилетнего правления составляют неразумные сделки с его неблагодарными сыновьями и беды, ставшие их результатом.
Огромное государство, доставшееся Людовику, было построено, несмотря на три главные трудности — большую протяженность завоеванных земель, затрудненность связей между ними и национальные различия между разными народами, живущими в империи, и древним тевтонским обычаем раздела королевства между сыновьями правителя, словно это было личное наследство. Первые две трудности оказались не роковыми. Личная энергия и постоянные путешествия Карла Великого сократили время и расстояния. Расовые различия оказались менее критичными, чем можно было ожидать. Национальные чувства в Западной Европе еще не получили полного развития. Таким образом, не гигантские размеры Франкской империи и не разношерстный характер жителей стали причинами ее краха, а порочная практика раздела наследства между сыновьями правящего суверена. Пока империи везло — ей удавалось избежать последствий этого зла. Карл Мартелл разделил свое государство, но добровольное отречение старшего сына — Карломана — позволило вскоре объединить земли Австразии и Нейстрии. Пипин тоже разделил свое государство, однако второй наследник, выживание которого могло бы поставить под удар труд всей жизни Карла, умер молодым. В следующем поколении смерть тоже лишила короля всех законных наследников, кроме одного, и Людовик Благочестивый получил неразделенную империю.
