Фотий был вскоре смещен, но его падение не ликвидировало брешь между церквями, поскольку все византийские императоры и священнослужители были приверженцами доктрины константинопольского собора. Сегодня дела обстоят так же.
Николай I был не только понтификом, который ускорил ссору с восточной церковью. Он запомнился также тем, что явился защитником обиженной королевы Теутберги и критиком склонного к прелюбодейству короля Лотаря Лотарингского, о котором мы рассказали ранее. Он прославился и тем, что стал первым папой, использовавшим так называемые Лжеисидоровы декреталии. До его времени сборник писем и эдиктов римских епископов, который знали и использовали все церкви, охватывал документы до папы Сириция (384). Однако около 860 года в Риме появилось собрание из пятидесяти девяти декреталий, приписываемых папам II и III веков, и еще тридцати девяти, вставленных между реальными документами, от Сириция до Григория II (384–731). В этом собрании был также знаменитый дарственный акт Константина, а также акты нескольких церковных соборов. Говорили, что эти документы были обнаружены в Испании Рикульфом, архиепископом Майнца. Эти документы сразу же были включены в Протоколы деяний соборов, отредактированы великим Исидором Севильским, и впоследствии и новые, и старые документы стали называться его именем.
Для любого здравомыслящего человека, сведущего в ранней церковной истории или даже просто способного критически анализировать текст, характер ложных декреталий стал бы очевиден сразу. Но таковых в IX веке было мало. А те немногие, которые могли бы разоблачить декреталии, входили в круг лиц, заинтересованных в обратном — доказательстве их аутентичности. Как и было естественно, учитывая их происхождение, ложные декреталии были полны авторитетных решений именно тех вопросов, в которых духовенство IX века было больше всего заинтересовано. Что может быть лучше, чем обнаружить, что святой Климент или святой Феликс дали такие же решения по вопросу церковных земель или целибата духовенства, как правящий понтифик? А наводить справки, были ли у церкви земли в I веке и возникала ли тогда идея целибата, было не только безбожным, но и неразумным. Так что ложные декреталии со всеми содержавшимися в них анахронизмами, путаницей личностей, а также невозможностью стилей и форм были с жадностью проглочены папством и духовенством и превращены в оружие против светской власти, восточной церкви и любого другого противника, планы которого они могли расстроить. Невозможно не предположить, что папа Николай III, принимая декреталии, знал, что делает. Ведь у него в руках были подлинные декреты всех пап начиная с 384 года, хранимые бережно и аккуратно. Разве могло случиться, что в далеком уголке Испании важных документов оказалось больше, чем в папской канцелярии? Разве могли самые важные правовые документы римского престола, доказывающие, что еще со времен апостолов папы имели право осуществлять законодательную власть над всей западной церковью, кануть в забытье? По всем этим вопросам у папы Николая, безусловно, была своя точка зрения, однако документы оказались слишком искушающими, чтобы их можно было отвергнуть. И они с тех самых пор стали основанием для чудовищных претензий средневекового папства.
Кто автор Лжеисидоровых декреталий, мы никогда не узнаем. О них впервые стало известно в Майнце. Можно предположить, что именно в Майнце или в Реймсе они были составлены. Но не в Риме. Вероятно, они изначально предназначались для целей местных епископов, а не пап. Впервые их использовали в 866 году. Тогда Хинкмар, архиепископ Реймса, сместил Ротгада, епископа Суассона, за некомпетентность. Ротгад обратился к папе Николаю и сослался на декреталии, согласно которым сместить епископа может только папа, а не архиепископ. Николай восстановил в должности епископа Суассона, к большому гневу Хинкмара, который непременно отверг бы декреталии, если бы сам не использовал их годом раньше. Ему пришлось довольствоваться осторожным высказыванием, что эти документы — «мышеловка для архиепископов» — circumposita omnibus metropolitanis muscipula, — потому что они отдают всю власть в руки римского понтифика.
Но мы должны вернуться к светским делам Италии. В 853 году император Людовик сделал первую попытку изгнать сарацин с полуострова. Она оказалась неудачной из-за бездействия или предательства правителя Беневенто, который заключил сепаратный мир с султаном Бари и с радостью наблюдал, как сарацинские набеги переместились к его соседям в Салерно. Неаполь тоже надолго запомнил тот день, когда Муфарег дошел до городских ворот и солдаты складывали головы своих жертв к его ногам.
Через несколько лет Людовик начал вторую серию кампаний против сарацин. Сначала он сталкивался с множеством препятствий, но в 867 году заставил правителей Беневенто и Салерно признать его и присоединиться к лангобардам в поле. Он захватил много городов Апулии и в 868 году осадил Бари. Осада длилась три года, но пока она шла, армия Людовика зачищала Луканию и Калабрию от врага. Однако, пока путь морем был открыт для мусульман, в Бари продолжало поступать продовольствие и подкрепление. Людовику нужна была военно-морская сила, чтобы осадить город с моря. Он попросил помощи императора Василия Македонянина, который пришел на смену Михаилу Пьянице. Новый византийский император не отказал, и сотня кораблей адмирала Никиты Орифаса прошла по Адриатическому морю, разогнав мусульман. Затем он какое-то время блокировал Бари с моря, но вскоре поссорился с Людовиком и увел свои корабли домой. Тем не менее султан, лишившись господства на море, очень быстро был доведен до крайности, и в феврале 871 года Людовик взял город штурмом без византийской помощи. Весь гарнизон был убит. Уцелел лишь султан, которого Адельгиз, князь Беневенто, захватил в плен в крепости.
Затем Людовик нацелился на Таранто, последний оплот сарацин в Апулии, и заговорил о завершении работы очисткой Калабрии и нападением на Сицилию. Но предательство разрушило его планы. Когда император посещал Беневенто вместе с супругой и дочерью, новый герцог Адельгиз предательски схватил его и бросил в тюрьму. Говорят, что предатель поддался на уговоры своего пленника, султана Бари, который заверил его, что успех императора будет означать полную аннексию Италии империей и уничтожением всех южных герцогств и княжеств.
Но кара не заставила себя ждать. После получения известия о падении Бари африканский монарх из Аглабидов решил, что Италия не должна быть потеряна для ислама, и подготовил масштабную экспедицию против южного христианского мира. Адельгиз держал своего императора в тюрьме сорок дней, когда узнал, что 30 000 мавров под предводительством своего военачальника Абдуллы высадились в Таранто. В ужасе герцог освободил своего августейшего пленника, только заставил его поклясться, что никакой кары за пленение не последует. Он, как и многие другие, понимал, что только один Людовик может спасти Италию и армии лангобардов потребуются, чтобы отбить натиск африканцев. Тем временем Абдулла осадил Салерно. Герцог Вайфер защищал свою территорию с большим мужеством.
Как только его освободили, император призвал армии севера Италии в Рим. Воинов собралось великое множество, и все они горели желанием отомстить за Людовика предателю. Папа Адриан тотчас объявил, что данные императором в Беневенто клятвы ничего не стоят, потому что даны под угрозой насилия. Но прежде чем покарать предателя, Людовик был достаточно благороден, чтобы первым делом изгнать мавров, осадивших Салерно. Его авангард разгромил в районе Капуа армию прикрытия, защищавшую место главной операции. Затем император лично возглавил нападение на лагерь мавров, и после недолгой борьбы захватчики вернулись на свои корабли. Шторм налетел раньше, чем они успели выйти в открытое море, и разгромил их надежнее, чем это мог сделать флот противника. Это было в августе 872 года.
