Перед лицом такой армии сравнительно медленно передвигавшимся войскам XIV – XV веков было невозможно маневрировать. Попытка перестроиться – как в смятении обнаружил бургундский герцог Карл Смелый в сражении при Грансоне (1476) – неизбежно вела к беде. (Отход правого крыла бургундского войска, предпринятый с целью дать возможность открыть огонь бомбардам, был принят расположенной позади пехотой за отступление. Началась паника. – Ред.) Как только швейцарцы приходили в движение, их противнику невольно приходилось принимать бой, в каких бы боевых порядках он в тот момент ни находился. Швейцарцы старались брать за правило начинать бой первыми и никогда не позволяли себя атаковать. Построение их колонн заканчивалось рано утром накануне сражения, и войска отправлялись на поле боя уже в боевых порядках. На построение в боевые порядки уже не требовалось никаких задержек; каждая баталия двигалась на противника равномерным, но быстрым шагом, покрывая расстояние за невероятно короткое время. Плотная масса двигалась бесшумно идеальными шеренгами в полном молчании, пока одновременно не раздавался могучий рев, и баталия устремлялась на строй неприятеля. В быстроте продвижения швейцарцев было что-то зловещее: вот целый лес пик и алебард переваливается через бровку соседнего холма; в следующий момент он, не меняя темпа, продолжает двигаться к переднему краю противника, а затем – практически еще до того, как последний осознает свое положение, – швейцарцы уже рядом, четыре шеренги острых пик выдвинуты вперед, а с тыла накатываются новые силы шеренга за шеренгой.
Способность быстрого движения, как заметил Макиавелли, проистекала из решимости швейцарских конфедератов не обременять себя тяжелыми доспехами. Первоначально эта их воздержанность объяснялась лишь бедностью, но потом утвердилась пониманием, что тяжелые доспехи будут мешать в бою и препятствовать действенности их национальной тактики. Поэтому обычное оснащение копейщиков и алебардистов было легким, состояло только из стального шлема и нагрудника. Но даже и такие доспехи были не у всех, многие солдаты доверяли защиту собственной персоны оружию и носили только войлочные шляпы и кожаные безрукавки
[54]. Пользоваться латами, защищавшими спину, руки и ноги, вообще было совершенно неуместным; облаченных таким образом воинов часто не хватало для образования первой шеренги, где они обычно и находились. Полностью облачаться в доспехи требовалось только от командиров; они поэтому были обязаны на марше ехать верхом, чтобы поспевать за своими сравнительно легко вооруженными подчиненными. Появляясь на виду у противника, командир спешивался и вел своих воинов в атаку пешим. В XV веке в Берне было несколько аристократов и выходцев из рыцарских семей, служивших в кавалерии, но их было очень мало, самое большее несколько десятков.
Хотя силой и гордостью швейцарцев были копейщики и алебардисты, никоим образом не забывали и о легких войсках. При случае они составляли до четверти войска, и никогда их не было менее десяти процентов
[55]. Первоначально они были вооружены арбалетами – оружием легендарного Вильгельма Телля, – но даже до великой бургундской войны в их рядах уже имело хождение примитивное огнестрельное оружие. Обязанностью легких войск было вступить в действие впереди главных сил и постараться отвлечь на себя внимание артиллерии и легких войск противника, с тем чтобы идущие позади них колонны беспрепятственно продвинулись вперед как можно дальше. Так что в XV веке строй стрелков у швейцарцев ценился очень высоко. Когда стрелков нагоняли копейщики, они отходили назад в просветы между ними и не принимали участия в главном ударе, ибо их оружие было для этого не приспособлено.
Сразу видно, что одним из основных источников силы армии швейцарских конфедератов была простота ее составных элементов. Ее командирам не приходилось беспокоиться из-за всех этих проблем соотношения и соподчинения различных родов войск, которые были причиной многих неудачных экспериментов у военачальников других стран. Конницы и артиллерии почти не было; да и операции не обременялись необходимостью найти дело для массы войск более низкого уровня (что было характерно для феодального ополчения других стран), что вело к росту численности, но никак не боеспособности средневековой армии. Швейцарские силы – как бы спешно они ни собирались – всегда отличались однородностью и объединением усилий; не было вкрапления не испытанных или ненадежных солдат, за которыми нужен глаз да глаз. Большая доля посвящавших себя военной службе граждан страны имела значительный опыт; и если когда-либо вспоминали о местном военном соперничестве, то это только подстегивало местные контингент к здоровому состязанию в отваге и доблести. Как бы ни ссорились кантоны между собой, перед лицом нападавшего противника они всегда были едины
[56].
ТАКТИКА И СТРАТЕГИЯ
Особенности и организация армии швейцарских конфедератов совершенно не способствовали появлению великих полководцев. Рядовой воин, надеясь на успех, рассчитывал скорее на самого себя и своих товарищей, чем на способности своего командира. Такие войска, испытавшие себя в десятках боев в самых неблагоприятных условиях, сравнительно равнодушны к личности своего командира. Если он знает свое дело, они следуют его замыслу и добиваются успеха; если нет, то с готовностью принимаются исправлять его упущения, еще яростнее ведя бой. Еще важнее было у швейцарцев другое соображение: всеобщее предубеждение против передачи одного кантона под командование выходца из другого кантона. Это предубеждение было настолько сильным, что привело к весьма необычному результату: на протяжении всего самого яркого периода швейцарской истории назначение верховного главнокомандующего было скорее исключением, чем правилом. Ни во время сражения при Земпахе (1386), ни во время отчаянной борьбы с Бургундией, ни в швабскую кампанию против Максимилиана Австрийского ни одному генералу не доверялась верховная власть
[57]. Ведение дел находилось в руках военного совета, но этот совет, вопреки старой пословице о таких группах людей, всегда был готов и проявлял желание сражаться. Он состоял из капитанов всех кантональных контингентов и решал обсуждаемые вопросы простым большинством голосов. Накануне сражения он возлагал командование авангардом, тылами, основными силами и легкими войсками на различных офицеров, но занимающие эти должности лица обладали лишь делегированными полномочиями, которые истекали с прекращением военных действий.
