Таким образом Балдуин заложил принципы той политики, которую он позднее установит для всего Иерусалимского королевства. Франкский государь со своими франкскими вассалами осуществляет полный контроль над управлением, но жителям Востока, христианам и мусульманам, предлагалось играть свою роль в государстве, в котором в конце концов произойдет слияние народов и они смешаются в единое целое. Это была политика дальновидного государственного мужа, но рыцарям, только что прибывшим с Запада, поклявшимся посвятить себя кресту и истребить неверных, она казалась едва ли не предательством крестоносных обетов. Не для того обращался Урбан со своим призывом к верным христианам в Клермоне, чтобы Балдуин и ему подобные могли царствовать в полувосточных монархиях.
Да и следовать этой политике поначалу было не так-то просто. Мусульмане считали Балдуина авантюристом, который быстро исчезнет и которого можно использовать в своих целях. Между Эдессой и Евфратом, к юго-западу от города, лежал мусульманский город Сарудж. Он платил дань правителю из династии Ортокидов, Балаку ибн Бахраму, но недавно поднял мятеж. Тогда Балак написал Балдуину, предложив ему как наемнику покорить город, и Балдуин, придя в восторг от открывшейся ему возможности, согласился выполнить его просьбу. Тогда горожане Саруджа тайно послали к Балдуку с просьбой прийти и спасти их. Балдук и его войска выскользнули из Эдессы и были впущены в Сарудж. Но Балдуин шел за ним по пятам и вез с собой несколько осадных орудий. Балдук и жители Саруджа пали духом. Они тут же предложили Балдуину свой город и дань, а Балдук вышел ему навстречу и заявил, что он прибыл сюда только затем, чтобы занять город для Балдуина. Граф не позволил себя обмануть. Он принял извинения Балдука и с виду вернул ему свое расположение, но несколько дней спустя потребовал, чтобы он передал ему жену и детей в заложники. Когда Балдук отказался, Балдуин велел его арестовать и обезглавить. Между тем он поставил в Сарудже франкский гарнизон под началом Фулька Шартрского, которого не надо путать с историком Фульхерием Шартрским. Этот эпизод научил Балдуина не доверять мусульманам. С тех пор он заботился о том, чтобы у живущих в его владениях мусульман не было своего вождя, однако он разрешал им беспрепятственно исповедовать свою религию. Если он хотел владеть таким городом, как Сарудж, где население практически целиком состояло из арабов и мусульман, он не мог поступить иначе. Но его веротерпимость шокировала общественное мнение на Западе.
Захват Саруджа, за которым несколько месяцев спустя последовало взятие Биреджика с его переправой через Евфрат, очистил дороги между Эдессой и крепостями Турбессель и Равендель, сплотил графство Балдуина и гарантировал ему сообщение с основными силами крестоносцев. В то же время это научило мусульман тому, что с графом Эдесским нужно считаться, и они бросили все силы на его уничтожение. Об их решимости, как и о важности франкской Эдессы для Крестовых походов, ясно свидетельствует тот факт, что в мае Кербога по пути на освобождение Антиохии не пожалел времени на то, чтобы разделаться с Балдуином. Три недели он тщетно барабанил в стены Эдессы и ушел ни с чем. Его провал поднял престиж Балдуина, а потерянное Кербогой время спасло Крестовый поход.
Армяне тоже отнеслись к Балдуину недостаточно серьезно. Их возмущал хлынувший к ним приток франкских рыцарей и милости, которыми осыпал их Балдуин. Да и франкские рыцари не питали любви к армянам, относились к ним с презрением и часто применяли силу. Знатные люди Эдессы обнаружили, что уже не состоят в графском совете, где остались одни франки, а налоги при новом правителе были ничуть не меньше, чем при Торосе. К тому же новоприбывшие получали поместья, принадлежавшие армянам, а земледельцы оказались привязаны к ним более жесткой европейской феодальной системой. В конце 1098 года один армянин раскрыл перед Балдуином заговор с целью его убийства. По рассказам, двенадцать самых видных горожан вступили в сношения с тюркскими эмирами в районе Диярбакыра. Тесть Балдуина Тафнуз в то время находился в Эдессе, где незадолго до того состоялась свадьба его дочери с графом. Говорили, что заговорщики хотели посадить его вместо Балдуина или по крайней мере заставить Балдуина сделать его соправителем. Услышав об этом, Балдуин сразу же нанес удар. Двух главарей заговора арестовали и ослепили, их главным сообщникам отрубили носы или ноги. Множество армян, подозревавшихся в соучастии, бросили в темницу, а их имущество конфисковали. Но, как это в обычае у мудрых жителей Востока, они хорошенько припрятали свои деньги, чтобы те не попались на глаза подручным Балдуина, поэтому граф милостиво разрешил им выкупить свободу по цене от двадцати до шестидесяти тысяч безантов за голову. Тафнуз, чье участие в заговоре доказать было невозможно, тем не менее посчитал разумным побыстрее убраться к себе в горы подальше от страшного зятя. Он взял с собой большую часть приданого графини, из которого он передал ее супругу всего лишь семьсот безантов.
Свирепость, с которой Балдуин обрушился на заговорщиков, окончательно гарантировала ему покорность армянских подданных. Он и дальше назначал некоторых армян на высокие посты, например Абу-ль-Гариба, которого сделал наместником в Биреджике. Но чем больше франков к нему приезжало, привлеченных его славой, тем больше он мог позволить себе пренебрегать местными жителями. К этому времени, меньше чем через год после прихода в Эдессу, он приобрел огромную известность. Пока главная армия крестоносцев все еще брела по пути в Иерусалим, он уже успел основать богатое и могущественное государство в глубине Азии, и его боялись и уважали по всему восточному миру. Он отправлялся в Крестовый поход младшим сыном, не имея ни влияния, ни денег, завися от милости братьев. Он находился в тени таких великих сеньоров, как Раймунд Тулузский или Гуго Вермандуа, и опытных вояк, таких как Боэмунд. Но теперь он стал более великим властелином, чем они. В нем Крестовый поход мог бы распознать самого способного и самого прозорливого из своих государственных мужей.
Глава 3. Под стенами Антиохии
Только те дерева, о которых ты знаешь, что они ничего не приносят в пищу, можешь портить и рубить, и строить укрепление против города, который ведет с тобою войну, доколе не покоришь его.
Второзаконие, 20: 20
Город Антиохия лежит на реке Оронт примерно в 12 милях от моря. Она была основана в 300 году до н. э. Селевком I Сирийским и названа в честь его отца. Вскоре она стала главным городом Азии, а при Римской империи это был третий город мира. Для христиан Антиохия была особенно священной, ибо там они впервые получили свое имя и там святой Петр основал свой первый епископат. В VI веке н. э. из-за землетрясений и разорений, устроенных персами, ее великолепие померкло, а после арабского завоевания она и вовсе пришла в упадок к выгоде своего соперника — Халеба, расположенного в глубине страны. Ее возвращение под власть Византии в X веке вернуло Антиохии часть былого величия. Она стала главным местом встречи для греческих и мусульманских купцов и самой грозной крепостью на сирийской границе. Сулейман ибн Кутулмыш захватил ее в 1085 году. После его смерти она перешла к султану Малик-шаху, который поставил в ней правителя-туркмена Яги-Сиана. Яги-Сиан правил городом уже десять лет. После смерти Малик-шаха его номинальным владыкой был эмир Халеба Ридван, но Яги-Сиан был неисполнительным вассалом и оставался практически независимым за счет того, что науськивал на Ридвана его соперников Дукака Дамасского и Кербогу Мосулского. В 1096 году Яги-Сиан даже предал Ридвана во время войны с Дукаком, которого теперь называл своим гос подином, но помощь Яги-Сиана не помогла Дукаку взять Халеб, а эмир его так никогда и не простил.
