Кстати, листая сегодня днем копию дела виконта, то есть теперь, после смерти старшего брата, уже графа Фрехберна, которую мне на магический накопитель, под залог огромнейшей услуги в будущем, выслал один знакомый клерк из королевского министерства правопорядка, я обнаружила еще одну странную нестыковку.
В состоянии аффекта не очень-то выбираешь, куда именно палить, если ты не хладнокровный наемник, регулярно убивающий людей. По крайней мере, мне так всегда казалось. А тут два трупа, выстрелы практически в упор, и оба — в голову. Мозг взорван, как следствие, допрос некромантом невозможен. Очень продуманно для спонтанной пальбы на эмоциях.
Причем анализ последних видений ментанекромантом, то есть магом, считывающим воспоминания с умерших, показал, что обе жертвы помнят лишь хлопок дверью, на который они обернулись, темный расплывчатый силуэт и яркую вспышку.
Ментанекромантия — единственная ментальная магия, развитие которой в нашей стране поощрялось и все хоть чуть-чуть одаренные быстро привлекались на службу в министерство правопорядка.
Вот зачем во все это лезу я? Но ясно одно — расплывчатый тут не только силуэт, но и все дело в целом. Размыто, расплывчато, притянуто за уши.
А учитывая строгий приговор, подозреваю, что виконт перебежал дорогу кому-то из министерства. Причем не один раз. Только странно, что он до сих пор не подал апелляционную жалобу королю. Ведь его собирались казнить, причем без суда и следствия. Ибо и первое, и второе сделаны через место, название которого приличным девушкам произносить вслух не положено. И я сейчас на радостях собираюсь в него занырнуть, непонятно зачем!
Интересно, где шляется Эрик? Был бы он тут, может быть, мне не пришлось бы выпивать столько алкоголя, чтобы посовещаться со своим подсознанием. Меня бы быстро отговорили, и я бы уже через месяц забыла о существовании графа, искренне поверив в его виновность.
Глава 2. Раздумья
Эрик заявился, когда я уже пыталась протрезветь и обдумывала, как бы похитрее намекнуть дяде, что я собираюсь расследовать дело Фрехбернов, потому что у горничной в тот день украли униформу: чепец, платье, но самое главное — передник с бездонным карманом, в котором можно незаметно спрятать и огнестрел, и банку с порохом, на всякий случай.
Вот как объяснить человеку, далекому от криминальных тонкостей, что это повод для пересмотра дела? А еще, что все дело — повод для его пересмотра!.. И не то чтобы я настаивала, что следователи в министерстве правопорядка зря получают заработную плату, но кто-то из сотрудников или решает свои личные проблемы, или берет взятки за помощь в улаживании чужих.
При этом я прекрасно понимала, что справедливый королевский суд — миф. Титулы решают многое, а уж если их сверху немного позолотить — то сможешь рассчитывать ровно на ту справедливость, которая тебе нужна.
Фрехберны разорились еще в позапрошлом поколении. На светских приемах последнее время судачили, что отец братьев лет так пятьдесят назад попытался спасти финансовое положение рода удачной женитьбой на богатой, но не слишком знатной аристократке, только что-то пошло не так. Или долгов было слишком много, или приданое слишком мало, или соблазны вокруг слишком привлекательны, я не вникала. Однако денег хватило, чтобы вытащить в свет двух сыновей, удачно женить старшего и практически пристроить младшего.
Граф скончался в собственном поместье, как раз перед свадьбой старшего сына, дожив до ста девяноста трех лет. Хороший срок для человека, практически не одаренного магией. Правда, смутно верится, что в таком почтенном возрасте он сумел поспособствовать появлению на свет двух здоровых детишек, но это уже внутрисемейные заботы. Признать — признал, а уж кто там напрягался — он сам, конюх или магия, — не мое дело.
Вообще, это по определению не мое дело! Какой-то там виконт неудачно оказался не в то время не в том месте и теперь вот-вот отправится на небеса по приговору королевского суда. Дело житейское! Торговец какой-нибудь, а еще лучше — лакей или рабочий, был бы мой клиент, а граф… Для детектива слишком высоко, для моего истинного положения в обществе — слишком низко. Графов этих на приемах — как сельдей в бочке на закуску к пиву!..
— Зачем ты туда лезешь, Лотта?! — Едва Эрик уяснил проблему, его глаза стали в два раза больше, словно карие блюдца, и в них отчетливо засверкала паника.
Он был одним из избранных, знающих о моем раздвоении личности, потому что сложно быть напарниками и при этом утаивать друг от друга такие важные подробности. Я честно пыталась первые лет пять, а потом попалась на пустяке. Само собой, получила выволочку и за то, что плохой конспиратор, и за то, что слишком хороший. Правда, в то время я уже была не учеником детектива, а равноправным партнером. Поэтому сильно развернуться у Эрика не получилось. Так, слегка пошумел и успокоился. В конце концов, он давно подозревал нечто подобное.
— Сама не знаю, — честно призналась я. — Можно подумать, до этого графа невинных не казнили. Казнили, казнят и казнить будут. К тому же он вполне может быть виновен, просто рассчитывал вывернуться, а не получилось.
— Да уж, забавно бы вышло, если он так старался все продумать, чтобы его не обвинили, а в итоге его приговорили как первого подвернувшегося под руку правосудию, — хмыкнул Эрик.
Я тоже скупо улыбнулась. Действительно забавно, если не задумываться, что речь идет о судьбе человека.
Но даже у меня розовые очки давно разбились, а уж у моего напарника, двенадцатый год разбирающего дела о кражах, насилии и убийствах, цинизм давно перешагнул за приличные для общественной морали границы.
— И что делать собираешься? — уже по-деловому серьезно уточнил Эрик. — Реабилитировать посмертно?
— Собираюсь придумать что-то весомое, чтобы на время отложить казнь. — Я постучала пальцами по столу, задумчиво глядя в одну точку.
Рассказ о горничной, естественно, поднимут на смех. За намеки о том, что дело оформлено абы как, могу вообще получить по ушам, причем не одна, а за компанию с информатором, слившим мне все документы. Или вообще дома посадят, о нарядах на ближайший бал думать, а не о пустяках всяких типа несправедливо осужденных графов.
Мне уже двадцать семь, скоро замуж начнут пристраивать, вернее уже начали. С женихом месяца два назад познакомили, только дату свадьбы пока еще не назначили. Не до графов мне должно быть, ох, не до графов!..
Кстати… В голове крутилось что-то очень важное, связанное со всеми этими ахами и охами вокруг виконта Фрехберна. Точно! «Ах, у него всегда такие красивые золотистые перчатки и никаких колец на пальцах!» и «Ах, у него перчатки из золотистого шелка, как у принца!». Вот только у принца перчатки из паучьего шелка, а это самая дорогостоящая ткань в мире, одежду из которой могут себе позволить единицы. И ценность этой ткани не только в ее редкости и трудности изготовления, а еще и в том, что она блокирует психометрическое считывание при контакте.
Магов в мире много, но в основном стихийных. Огонь, вода, воздух, земля, природа… Естественно, все маги находятся под строгим контролем. У нас в стране этим заведует министерство магии. И само собой, большинство магов — из древнейших аристократических семей. Единственная магия, проявляющаяся спонтанно, — это бытовая. Она может возникнуть у любого. Ею можно обладать, не владея никаким другим магическим даром, или не обладать, при этом являясь, например, сильным магом огня или земли. У меня вот с бытовой магией все сложно — не проявилась, а иногда ее так не хватает!
