— Неслабо приложил. У тебя сотрясение. Отлежись пару деньков, отдохни. И никаких занятий, я предупрежу Аствара.
— Но…
— И Лэртиса предупрежу, чтобы проследил, — прищурившись, добавила Гретхем.
— Не надо! — воскликнула Тайрин, тотчас проглотив все остальные возражения.
— Смотри, будешь нарушать режим, я ему живо пожалуюсь, — пообещала целительница и хлопнула ее по плечу. — Можешь одеваться.
* * *
Совсем недавно Тайрин мечтала о выходном. Думала, как будет замечательно провести день в ничегонеделании, валяясь на кровати или гуляя. День-два женщина действительно отлежалась с ноющей головой, но уже на третьи сутки вынужденного отдыха готова была на стену лезть.
Отправив Ани на лекции, Тайрин спустилась в мастерскую, надеясь немного поработать над задумкой для накопителя магии. Дверь оказалась заперта. Ключ-руна не сработала, а когда женщина воровато огляделась и попробовала открыть дверь колдовством, пальцы уколол откат заклинания. Кто-то не поленился поставить защиту. Хорошо, если только защиту, а не сигнализацию — выслушивать очередную порцию наставлений от Гретхем или ректора желания не было.
Оставив попытки вскрыть замок, Тайрин накинула пальто и вышла во двор. Окрестности покрыл пушистый снежный ковер, и ей пришлось постоять на пороге, привыкая к слепящей белизне. Снег шел и сейчас: падал крупными хлопьями, укутывал остроконечные шпили академии белой шалью, заметал сугробами городские улицы.
Тайрин глубоко вздохнула и неспешно направилась к воротам, наслаждаясь свежим морозным воздухом. Пожалуй, глоток его вкуснее, чем самое изысканное вино! Снег хрустел и поскрипывал под ногами.
Она любила начало зимы. Вся грязь и опавшие листья скрывались под белоснежным покровом, и жизнь словно начиналась сначала. Именно в такой день Кален признался ей в любви и осторожно, трепетно поцеловал. А вокруг кружились, плясали снежинки! Тайрин с нежностью хранила это воспоминание в своем сердце.
После короткой прогулки еще сильнее захотелось покинуть опостылевшую академию, вырваться из четырех стен! Тайрин вышла за ворота, думая дойти до остановки омнибуса и уехать в центр, но тут заприметила слежку. Незнакомый патрульный шел по пятам!
Тайрин замедлила шаг, затем ускорила, чтобы убедиться — ей не кажется, это не паранойя. К ней приставили сопровождение! Оставалось гадать, чья это идея — Квона или Лэртиса?
Следователь, кстати, несмотря на обещанный серьезный разговор, к ней не заявился. Не то чтобы Тайрин расстроилась — будь ее воля, она бы вообще с ним не разговаривала. Но ожидание беседы и неопределенность нервировали.
Женщина еще раз посмотрела на сопровождающего. Идти в город в его компании не хотелось. Он не Алеко, о дружбе с которым все знают и не удивляются. А вот если увидят Тайрин рядом с незнакомым стражем, то разлетятся никому не нужные сплетни. Тогда о покупках нелегальных материалов на теневом рынке можно будет забыть.
Она вернулась во двор академии, размышляя, что делать. Пришедшее на ум решение оказалось до безобразия простым, и Тайрин даже прокрутила его в голове, ища подвох. Не нашла. Оно и в самом деле было очевидным: пусть пожилая тьенна не могла пройти мимо стража, зато настоящая Тайрин — легко!
Скрывшись в сторожке, женщина убрала часы в карман, вместе с артефактом снимая привычную маску, затем вернулась к воротам. На этот раз страж только мазнул по ней взглядом и не покинул пост. Пройдя мимо, Тайрин не смогла сдержать улыбки. Вырвалась!
До остановки она буквально долетела, воодушевленная маленькой победой. Задумалась, куда отправиться дальше в первую очередь — на блошиный рынок или по местным магазинчикам. Каково же было ее удивление, когда на остановке она увидела своего нежданного поклонника, тьена Рефмара! Мужчина держал в руках букет подмерзших роз и переминался с ноги на ногу, высматривая омнибус.
Нехорошее подозрение кольнуло женщину. Он ведь пришел не к ней? Он ведь не мог всерьез надеяться встретиться со случайной попутчицей у академии, раз она так беззастенчиво проигнорировала его просьбу о встрече? Не может такого быть! Он наверняка и думать о ней забыл. Любой нормальный мужчина догадался бы, что, если пассия не пришла на свидание, ему ничего не светит.
Рефмар повернулся, и на его лице появилась широкая улыбка.
— Тея! — воскликнул он, торопливо направившись к Тайрин. В какой-то момент поскользнулся на скользкой дорожке и, не дойдя пары шагов, упал ей под ноги.
— Добрый день, тьен Рефмар, — выдавила женщина, уже жалея, что сняла артефакт. Не факт, что страж за спиной хуже настойчивого поклонника.
— О нет, зовите меня по имени — Виман! — напомнил мужчина и поднялся, с сожалением глядя на испорченный букет. Розы и до падения выглядели поникшими, а теперь и вовсе превратились в веник. — Я ждал вас, но цветы испорчены. — Он вздохнул. — Могу я искупить вину и угостить вас взамен чашечкой чая?
Он уверенно взял Тайрин под локоть, и первое раздражение от вида поклонника уступило место любопытству.
— Вы ждали меня? — прослушав окончание фразы, изумилась женщина. Она не думала, что ее глупое предположение окажется правдой!
— Конечно! Я ведь обещал. Вы немного задержались, но женщинам свойственно опаздывать. — Мужчина обворожительно улыбнулся, не уточняя, что это самое «немного» заняло пару суток. — Вы куда-нибудь торопитесь?
— Вообще-то… — Тайрин поняла, что избавиться от ухажера не выйдет, а идти с незнакомцем на рынок, да еще и в своем настоящем обличье — это быть облапошенной. Она покачала головой.
— Тогда уделите мне немного своего времени! — попросил Виман. — На Центральной площади открылась необычная чайная с восхитительными пирожными. Вы просто обязаны их попробовать. Не возражайте — я угощаю, — добавил он, прерывая уже готовый сорваться с губ отказ. — А вот и омнибус. — Мужчина указал на подъезжающий к остановке транспорт.
Он первым забрался внутрь и подал Тайрин руку, помогая подняться, а когда омнибус резко рванул с места, удержал пошатнувшуюся женщину за талию, прижимая к себе.
— Мне нравятся наши совместные поездки, — доверительно сказал Виман, наклонившись к ней.
От него пахло сладким одеколоном, а холеное лицо было чисто выбрито. Крепкая мужская рука на талии могла бы, наверное, вызвать трепет, но Тайрин чувствовала лишь раздражение. Виман был каким-то чересчур слащавым.
Чайная, куда он привел, действительно впечатляла. Женщина бывала в разных местах: в элитных ресторанах, куда не пускали без предварительного приглашения, в местных забегаловках вроде «Большой кружки» Харви, но в таком месте оказалась впервые.
Ностальгическая обстановка напоминала о временах Хаврийских войн. На стенах висели старые сабли и фузеи, начищенные шлемы с вмятинами и выцветшие кивера, которые сейчас не носил никто, кроме двух-трех гвардейских полков на парадах. На столиках, прижатые стеклами, лежали черно-белые фотокарточки магов, солдат и офицеров, письма с фронта, обрывки сгоревшей бумаги со стихами. Вместе с тем здесь вовсе не веяло болью или отчаянием! Лица людей озаряли улыбки и невероятная вера в победу и светлое будущее, а атмосфера царила дружелюбная.
