Масмуды с тем большею легкостью освоились с его учением, что, за исключением положения о непогрешимости имамата и ашаритского толкования Корана, о возможных недостатках которых они не имели понятия, суннитский догмат остался нетронутым; но все сомнения должны были окончательно исчезнуть после того, как этот бессовестный обманщик показал тонко обставленное чудо, ясно свидетельствовавшее о святости его призвания. Когда возросло число его приверженцев, он дал им простую и целесообразную организацию; десять старейших и наиболее надежных из его товарищей составляли верховный совет, а затем он образовал из пятидесяти старейшин различных племен думу, члены которой, вследствие постоянных сношений с непогрешимым Махди, пользовались особым авторитетом. Такое устройство, по-видимому, продолжалось и при присоединении других племен; по крайней мере, всюду, где устанавливалось владычество этой удивительной общины, мы видим наместника или главноначальствующего из числа старейших, а рядом с ним совет, без которого он не предпринимал ничего важного и в котором выражалось представительство общины истинно верующих. Последних сам Махди называл своим любимым словом «аль-муваххидин», «исповедники единства», что испанцы переделали в Almohades, поэтому и мы в дальнейшем изложении будем называть их альмохадами. Когда движение это перешло в открытое восстание, альморавидский наместник Суса попытался вмешаться в дело, но потерпел поражение, что побудило многие другие племена присоединиться к новой секте. В дальнейшей борьбе успех был также по большей части на стороне альмохадов; и несмотря на то, что в 524 (1130) г.
[485] нападение на Марокко окончилось неудачей, авторитет Махди был настолько распространен и до того значителен, что эта неудача еще больше воспламенила усердие верующих. Через четыре месяца умер Махди, назначив своим преемником первого и самого верного своего приверженца, Абд аль-Мумина ибн Али, бербера из племени кумия, родившегося недалеко от Тлемсена в 487 (1094) г.; с Ибн Али Махди сошелся еще в 512 (1118/19) г., по пути, после изгнания своего из Биджайи, и затем поставил его во главе совета десяти. Вследствие того, что Мухаммед ибн Тумарт выступил в качестве имама и Махди, естественно, его преемнику принадлежал титул «наместника» халифа, так что теперь снова был и на западе «повелитель правоверных», рядом с Аббасидом в Багдаде и Фатимидом в Каире. Однако Абд аль-Мумин (524–558 = 1130–1163) вначале не решался принять этот титул: было найдено удобным до поры до времени пользоваться тем сиянием, которым было окружено имя Махди, и вследствие этого целых три года никто не знал о его смерти, кроме совета десяти, который продолжал издавать повеления от его имени. Только после того, как Абд аль-Мумин женился на дочери следовавшего за ним по влиянию альмохада Абу Хафса Омара, вождя племенной группы хинтата, первой среди масмудов, и таким образом сблизился с этим племенем, служившим главной опорой веры, совет десяти наконец решился мало-помалу открыть правду. На самом деле организация союза альмохадов была уже настолько прочна, что, после признания со стороны пятидесяти членов думы, никто не отказался присягнуть халифу. Следующие годы до 534 (1139/40) г. прошли в непрерывной борьбе с войсками альморавидов, которые посылались одно за другим для покорения альмохадов, под конец даже под предводительством сына Али Ташфина; но все было напрасно, так как недавно воспламененный фанатизм альмохадов и нетронутые еще силы горных племен дали им перевес над изнеженными вследствие могущества альморавидами, подобно тому как последним по той же причине некогда удалось покорить население Феца и Испании.
Очевидно, что восстание, продолжавшееся непрерывно двадцать дет в самом центре области альморавидов и принимавшее все более угрожающие размеры, должно было неблагоприятно отразиться на успешности борьбы с внешними врагами. Однако вначале это восстание только удерживало часть войск в стране и не в силах было одним ударом уничтожить значение этой могущественной державы. Напротив, до той поры, пока окончательно был упрочен авторитет Абд аль-Мумина и удвоилась сила его натиска, альморавиды продолжают ставить преграды успехам христиан, и притом не только на севере, но и на востоке. Когда в Махдии престол Зирида Темима перешел к сыну его Яхье (501–509 = 1108–1116), он почувствовал себя стесненным между Хаммадитами, рабами и египетскими Фатимидами и, желая найти поддержку в лице последних, снова установил молитву за каирских халифов; однако ни ему, ни его преемнику Али ибн Яхье не пришлось извлечь пользу из расположения этой династии, приходившей все в больший упадок. Продолжавшиеся дерзкие морские разбои, благодаря которым властители Махдии держали в страхе половину Средиземного моря, вызвали наконец решительное вмешательство Рожера II Сицилийского. Он возмутил вождя, бывшего в Сфакисе, против Зирида и помог ему своими кораблями; тогда Али ибн Яхья, убедившись в том, что нечего было ждать от Египта, позвал на помощь альморавида Али ибн Ташфина. В 516 (1122) г., когда после смерти Зирида Али на престол вступил его сын Хасан, альморавидский флот действительно напал на Сицилию; но зато адмирал Рожера появился у самой Махдии и после целого ряда нападений (однажды прерванных довольно продолжительным перемирием), для отражения которых у ослабевших альморавидов не хватало силы, сицилийцы наконец в 543 (1148/49) г. завоевали это разбойничье гнездо, а затем и все побережье между Сусой и Триполи; оно осталось на время в руках христиан, между тем как последний из Зиридов скитался в областях Туниса и Биджайи, пока наконец нашел убежище у альмохадов.
Такую же неудачу альморавидам пришлось потерпеть и в Испании. Тот бессмысленный фанатизм, который они проявляли во всех частях полуострова, заметно повлиял особенно на ухудшение положения христиан, живших под мусульманским владычеством. О прежней терпимости, которая едва ли не увеличилась в период раздробления на мелкие владения, теперь не осталось и воспоминания; все те ограничения и притеснения, которые требовались или только допускались по строгому смыслу мусульманского закона, были пущены в ход по требованию невежественных альморавидских факихов; и если грубость берберов отравляла жизнь даже андалузским мусульманам, то не трудно себе представить, что приходилось терпеть от этих ревнителей веры христианам и евреям. Особенно последним оставалось только терпеть и склоняться перед тем, чего они не были в силах изменить, и тайно молиться Богу Израиля, прося его уничтожить врагов своего народа, как он некогда уничтожил фараона с его войском, и наконец — скрепя сердце, предотвращать самое ужасное жертвами из своих богатств, собранных в лучшие времена. Но христиане-«мозарабы»
[486] не могли забыть похода Альфонса VI в Тарифу, и поэтому они не теряли надежды на помощь со стороны своих единоверцев на севере. И в самом деле, на их призыв о помощи отозвался Альфонс I Арагонский, «король битв» (Batallador), как его называют испанцы. С четырехтысячным отрядом избранной конницы он появился в Андалузии, с намерением вырвать из рук неверных Гранаду, где было особенно много мозарабов и где они подвергались самым жестоким преследованиям. Однако ему не удалось одолеть этот укрепленный город; и после того, как Альфонс, подвергнув страну по направлению к Кордове в течение года страшным опустошениям и проникнув до побережья Малаги, возвратился в сопровождении 10 тысяч спасенных им мозарабов в свою страну, оставшиеся в мусульманских владениях подверглись страшной участи. Они были подвергнуты всяческим истязаниям и отправлены в Африку, где их поселили на дальнем юго-западном побережье Атлантического океана; здесь они впоследствии стали жертвами альмохадов, которые считали их безбожниками наравне с альморавидами. Но как ни бестолково был задуман и выполнен поход Альфонса, он все же показал, насколько непрочно уже стояло владычество альморавидов в Испании. То же самое оказалось и в войне против кастильцев и португальцев, которую с 520 (1126) г., после смерти Темима, вел второй сын Али, Ташфин: несмотря на неоднократно посылавшиеся из Африки значительные подкрепления, ему удалось после долгой борьбы лишь отстоять свои владения приблизительно в прежних границах; когда же с 526 или 527 (1132 или 1133) г. альмохадский халиф стал сильнее напирать на альморавидов и в то же время Альфонс VII, король Кастилии-Леона, приведя в порядок внутренние дела в своем государстве, направил все свои силы против мусульман, они не в силах были бороться против все усиливающегося натиска. Уже в 527 (1133) г. Альфонс (подобно своему предшественнику того же имени) произвел опустошительный набег и проник до Кадикса; после дальнейшей ожесточенной борьбы он в 536–538 (1142–1144) гг. занял важнейшие крепости и мог наложить контрибуцию на всю область от Альмерии до Кордовы, а в 533 (1139) г., благодаря победе при Оурике, в руки португальцев перешла значительная часть юго-западных стран до областей Лиссабона, Мертолы и Альгарва. Альморавиды не могли воспрепятствовать этому, так как их силы давно были связаны в Африке борьбой с альмохадами. Полчища Абд аль-Мумина, со всех сторон возрастая по пути с тою быстротою, причины которой мы имели случай выяснить выше, устремились в провинции Магриба, и в то же время, вследствие отпадения одного племени за другим и возникновения разногласий и некоторой неустойчивости среди влиятельных альморавидских вождей, начался быстрый упадок их государства. Али, никогда не обладавший энергией, а теперь к тому же не молодой, не был в состоянии предотвратить роковой исход, а когда после его смерти в 537 (1143) г. его мужественный сын Ташфин (537–539 = 1143–1145), возобновил энергичную борьбу, то было уж поздно. В течение ужасной семилетней войны 534–541 (1140–1147) гг. Абд аль-Мумин побеждал одно альморавидское войско за другим, завоевывал один город за другим, пока наконец у ног его лежало все государство. Уже в 539 (1144/5) г. он окружил самого Ташфина в Тлемсене, а когда тот, предвидя, что город будет взят, устремился в окрестности Орана, он разбил его и тут и окружил его в рибате, в котором тот спасся. Ночью Ташфин бежал, но в темноте провалился в пропасть, где впоследствии был найден его труп. Это ускорило конец; альмохады быстро взяли один за другим Оран, Тлемсен и Фец (540 = 1145/46), наконец, в 541 (1147) г. и Марокко, где альморавидские вожди вместо несовершеннолетнего Ибрахима, сына Ташфина, выбрали также слишком юного сына Али — Исхака; он подвергся вместе со всеми членами своей семьи и со всеми, находившимися в городе, альморавидами беспощадной казни. И в других местах альморавидам не было дано пощады: ведь согласно учению Махди они были «политеисты», неверные, как христиане и язычники, возмущение которых против вероучения ислама должно было искупиться смертью. Те же, которым удалось спастись бегством, скрылись в дебрях Атласа. Так альморавиды исчезли в той стране, которая видела их первые шаги.
