Но сын Такаша, Мухаммед I, в отношении энергии мог поспорить с любым Гуридом. Уже в следующем году (598 = 1202 г.) он опять отнял у врагов, слишком понадеявшихся на гарнизоны отдельных крепостей, всю провинцию; правда, Серахс, как теперь, так и позднее в 600 (1204) г., не удалось взять приступом. Тем временем умер Гурид Гияс (599 = 1203 г.), наделавший столько бед; брат его, Муызз, который, как старший в роде, сделался теперь султаном, не имел собственных детей и, считая сына Гияса для себя опасным, доверил управление Гуром своему дальнему племяннику, Ала ад-Дину Мухаммеду, сам же после этого в 600 (1204) г. двинулся с лучшими своими силами против хорезмшаха.
Тот осторожно отступил со своими войсками и хорасанскими отрядами к своей столице и в то же время обратился к каракитаям с просьбой прислать солдат. Войско Гурида было очень утомлено переходом через пустыню и потому около Хорезма потерпело сильный урон, а пришедшее вскоре за тем известие о приближении каракитаев заставило Гурида отступить. Но во время отступления он вблизи Андхуза
[165] наткнулся на спешившее на помощь татарское войско, которое уничтожило большую часть его отрядов, разъединившихся во время похода, и сам едва спасся бегством (601 = 1204 г.).
Для него это было вторым ударом, превосходившим первый, ибо его уже нельзя было поправить. Известие о случившемся вызвало недовольство эмиров, которые познали свою силу во время индийских войн. Сын Гияса, лишенный отцом престола, стал собирать вокруг себя приверженцев, чтобы завладеть главным городом Фируз-Кухом; в некоторых местах начальники войск оказывали сопротивление, а в Пенджабе поднялось восстание. Муызз прежде всего направился туда и сумел восстановить порядок; когда же он хотел вернуться в Газну, то на пути туда погиб от кинжала убийцы-измаилита (602 = 1206 г.). Это было поздним возмездием за истребление ассасинов в Гуре, но Старец Гор, как всегда, сумел выбрать самый роковой момент для своей мести.
Смерть второго из братьев, сделавших род Сури властелинами большого царства, означала вместе с тем и падение этого последнего, которое последовало так же быстро, как скоропалительно было его возвышение. Сын Гияс ад-Дина, прозывавшийся, как и он, Махмудом, Гияс ад-Дин II Махмуд (602–607 или 609 = 1206–1210 или 1213), тотчас же вытеснил двоюродного брата из Фируз-Куха; но за узкими пределами столицы никто о сыне Гияса не думал, сам же он совсем не был способен заставить уважать себя. Эмиры, в особенности Хусейн ибн Хармил из Герата, Ильдиз из Газны и Кутб ад-Дин из Дели, послали ему красноречивые документы о присяге в верности, но этим все и ограничилось. Хусейн стал играть в отношениях с Гуридами и хорезмшахом, который уже в 602 (1206) г. занял Балх, весьма двусмысленную роль. Однако это не спасло его от насильственной смерти: при взятии Герата он пал от руки одного из жителей Хорезма (604 = 1207 г.).
Ильдиз же старался, сидя в Газне, захватить часть Индии, но был при этом побит Кутб ад-Дином, который со своей стороны велел молиться за себя в своей новой мечети, то есть объявил себя независимым султаном Дели. Он даже изгнал на некоторое время Ильдиза из самой Газны, но сам не мог в ней удержаться, так что борьба между этими двумя турецкими рабами, достигшими власти, продолжалась с попеременным счастьем до самой его смерти. Кончина Кутб ад-Дина, этого энергичного возобновителя магометанского величия в Индии, вызвала там на некоторое время значительные беспорядки: помощники наместников Аджмира, Лахоры и других округов спорили за первенство, пока наконец Алтытмышу
[166], одному из бывших турецких рабов (607–633 = 1210–1236), не удалось подчинить всех своих соперников одного за другим, так что в 624 (1227) г. все индийское царство, включая и Бенгалию, снова соединилось под его властью. С тех пор и до 689 (1290) г. здесь управляли сначала потомки Алтытмыша, потом же другие князья подобного же происхождения: их обыкновенно называют царями-рабами или первой династией патанских (афганских) царей Индостана; последнее название неверно, так как они были чистокровными турками и завоевали страну, предводительствуя войсками, только отчасти состоявшими из афганцев.
В то время как магометанская Индия освобождалась от верховной власти династии Гуридов, эта последняя быстро падала. Правда, напиравшие войска хорезмшаха не могли подступить близко к Гияс ад-Дину в Фируз-Кухе, но зато тем временем измена раскидывала свои сети. Уже в 609 (1212) г., по другим источникам, в 607 (1210) г. Гияс ад-Дин II был убит, а четырнадцатилетний сын его Беха ад-Дин Сам, возведенный на престол некоторыми эмирами, был в скором времени смещен одним из сыновей старого Ала ад-Дина I, Сожигателя Мира, Атсизом, который, будучи отстранен от престола своими двоюродными братьями, бежал ко двору Хорезма и принял здесь имя первого хорезмшаха. В качестве родственника царствовавшей династии он был признан в Фируз-Кухе, но пал в борьбе с Ильдизом из Газны в 611 (1214) г. После него Ала ад-Дин II, еще раньше лишенный престола, попытался сделаться властителем Гура; но время могущества Суридов прошло. Ильдиз, который поддерживал его, должен был в 612 (1215) г. отступить перед приближающимися хорезмийцами в Индию, где он и пал в том же году (612 = 1216 г.) в борьбе с Алтытмышем при Танесваре.
Хорезмшах Мухаммед ибн Такаш, казалось, достиг всего, к чему стремился. После непродолжительной борьбы он отнял у каракитаев, которых с севера уже начали теснить другие татарские племена, Трансоксанию — своеобразная благодарность за деятельную помощь против Гуридов в 601 (1204) г. Владение Хорасаном было теперь обеспечено, Кирман номинально принадлежал ему уже с 594 (1198) г., - а на самом деле со времени покорения тузов и отражения вмешательств Салгаридов Фарса, то есть приблизительно с 602 (1206) г., свирепые Гуриды были побеждены, их владения вплоть до индийской границы также завоеваны, Восточная Мидия также повиновалась ему. Таким образом, в руках одного человека находилось государство, превосходившее своими размерами государство Синджара.
Человек этот был поистине могущественым, и все же существовал еще кто-то, кто отважился разгневать его. То был халиф Насер, человек мелочный, несмотря на все свои высокие стремления, который пускал в ход всю свою злостную изобретательность, чтобы всевозможными путями уязвить хорезмшаха, возвышение которого было ему неприятно, так как мешало дальнейшему распространению в Мидии государства Аббасидов. Он постоянно подбивал Гуридов идти против Хорасана, и вначале такая политика была верна. Но когда те были разбиты, то объявление войны владетелю великого восточного царства доказывало полное непонимание им положения дел. А Насер объявил ее самым нелепым образом. Отказывая хорезмшаху в грошовой любезности прочитывать его имя в багдадских мечетях после своего, а между тем во всей Трансоксании и в Хорасане за него повсюду молились как за «повелителя правоверных», халиф поступил как ребенок, который поднимается на цыпочки, чтобы показать, какой он большой. Но совсем в другом духе были его постоянные старания производить возмущения среди пехлеванских эмиров маленькой страны Хамадан. Когда Такаш покончил с иракским Сельджукским государством, то в конце концов он все же позволил халифу присвоить себе Хузистан; это было вполне достаточной наградою за его заслуги. Но халифу было этого мало, и он не успокоился, пока Хамадан в 612 (1215) г. не достался Огулмишу, рабу Пехлеванида Узбека, в верности которого он не сомневался. Но Огулмиш ценил выше защиту могущественного хорезмшаха, чем дружбу государя Багдада и Хузистана: он добровольно присягнул первому и велел читать его имя в хутбе. Насер смотрел на это с пеной у рта: с свойственной ему необдуманностью он соединился с Старцем Гор, и в 614 (1217) г. Огулмиш пал от меча ассасина.
