Чтобы открыть свое сердце, надо доверять жизни. Такое доверие приобретается с первых часов жизни благодаря нашим родителям. Только надо, чтобы они сами доверяли, ведь без этого нельзя дать жизнь и пуститься в эту авантюру… Дети непроизвольно предоставляют родителям безусловное доверие. Но поскольку у нас были неприятности, поскольку мы страдали, поскольку у нас был болезненный или травмирующий опыт, мы порой впоследствии утрачиваем доверие к жизни. У нас появляется тенденция опасаться внешнего, неведомого, мира в целом. Однако очень важно преодолеть свои страхи, исцелить раны, чтобы научиться вновь обретать доверие, поскольку именно оно позволяет нам идти вперед. В этом смысле мы похожи на детей: без доверия мы не можем расти. А как мы уже видели, настоящие радости рождаются из ощущения прогресса, уверенности и усиливаются чувством причастности.
Иногда радость стучится к нам в дверь неожиданно. Так будем же внимательными, присутствующими, открытыми, чтобы радушно встретить ее и насладиться ею. Разумеется, это не означает, что надо все принимать благодушно и быть открытыми ко всему! Очень важно научиться развивать нашу интуицию и способность распознавать плохое и хорошее, чтобы оградить себя от ситуации или человека, которые могут причинить нам зло. Но радость не растет в полумраке. Она расцветает при ярком свете, наудачу.
Благожелательность
По своей сути буддизм является не мудростью радости, а мудростью отказа от желания. Тем не менее в его практике присутствует в полной мере радость, mutida. Об этом нам напоминает скульптура: буддистские статуи показывают нам улыбающиеся, порой отмеченные печатью радости лица, в отличие от древнегреческих и древнеримских статуй, которые, какими бы великолепными они ни были, не выражают это внутреннее высшее счастье.
В буддизме упоминание о радости появляется главным образом в тех случаях, когда она охватывает верующего, который делает успехи в дхарме, на этом пути, ведущем к просветлению. Здесь мы встречаем спинозовскую идею о радости, сопровождающей любой прогресс, любую победу, любое совершенство естества человека. Буддистская традиция также объясняет, что у радости есть два врага: близкий и далекий. Близкий враг – это эйфория, поверхностная радость, вызванная привязанностью к мирским наслаждениям. Это пассивная радость, описанная Спинозой. Далекий враг – это зависть, печальная страсть, связанная с успехом или счастьем другого человека. Радость же, напротив, является плодом альтруистической любви, которая возникает, когда человек радуется счастью другого человека. Такая любовь и радость, сопровождающая ее, уходят своими корнями в благожелательность, maitri (майтри) на санскрите, которую верующий испытывает ко всем живым существам. Это родители, радующиеся успехам своего ребенка, друзья или возлюбленные, которым успехи тех, кого они любят, доставляют радость. Но это также и радость, которую можно почувствовать по отношению к любому существу, которое растет, расцветает, совершенствуется. Эта благожелательная радость служит лучшим лекарством от чувства зависти, возникающего у многих людей, сталкивающихся с успехами или счастьем других… Впрочем, это явление широко распространено в западном обществе, и особенно во Франции! Вместо того чтобы завидовать другим людям, лучше рукоплескать их успехам. Вместо того чтобы позволять печали и озлобленности усиливаться, лучше направить наше умонастроение на путь радости. Вместо того чтобы дискредитировать преуспевающих людей, лучше открыто радоваться их успехам. Для этого необходимо отбросить болезненную логику соперничества. Зачем тратить драгоценное время на сравнения, измерения? Неужели этот человек красивее меня? А этот, не зарабатывает ли он больше, чем я?
Сравнение и зависть являются порождением несчастья, в то время как восхищение качествами и успехами других людей служит источником радости, как справедливо утверждают буддисты.
Бескорыстие
Сегодня мы живем в мире, в котором само понятие бескорыстия постоянно искажается. С одной стороны, промышленники предоставляют нам все больше так называемых бесплатных, то есть оплаченных нашими собственными данными или навязываемой нам рекламой, услуг или сведений. С другой стороны, наша деятельность и наш опыт становятся все более зависимыми от перспективы денежного вознаграждения, успехов в обществе, признания… «Для чего это нужно?» – практически постоянно мы спрашиваем себя, прежде чем предпринять какие-либо шаги, даже в рамках нашей профессиональной деятельности.
В свое оправдание необходимо сказать, что мы зависим от ускорения ритма нашей жизни, у нас остается все меньше свободного времени, на всех уровнях от нас требуют совершенства, и мы считаем, что у нас нет иного выбора, кроме как отдавать предпочтение полезному. Разумеется, подобная гонка служит одной из причин уменьшения, если не сказать отсутствия, радости в нашей жизни. Я уже давно наблюдаю за этим феноменом в Париже, где я вижу очень мало радостных людей. Я также это остро почувствовал во время двухмесячного пребывания в Нью-Йорке весной 2015 года. Конечно, люди, с которыми я встречался, оказывали мне самый радушный прием, но потом я не замечал у большинства из них настоящей радости. Да и как могло быть иначе? Я видел множество людей, находящихся в стрессовом состоянии, измученных, постоянно подвергающихся профессиональному и социальному давлению, никогда не берущих положенный отпуск, чтобы восстановить свои силы.
Чтобы радость могла цвести, мы не должны все время пребывать в этом устойчивом утилитарном измерении, которое лишает нас открытости и незанятости. Очень часто радость возникает тогда, когда мы ничего не ждем, когда нам нечего завоевывать. Мне часто выпадала возможность читать лекции и проводить семинары в присутствии многочисленной аудитории. Порой я получал гонорар, хотя я всегда просил организаторов подобных мероприятий позволить малоимущим покупать билеты по самой низкой цене и даже проходить бесплатно. Наряду с этими моментами, связанными с денежной выгодой, я всегда стараюсь удовлетворять просьбы небольших ассоциаций, районных библиотек, которые хорошо знают о моей работе и настаивают, порой в течение нескольких лет, чтобы я пришел к ним и рассказал о своем мировоззрении. Во время этих встреч, которые ничего мне не приносят в материальном плане, очень часто возникают теплые моменты разделенной радости. Недавно я откликнулся на трогательную просьбу Эммануэль, молодой женщины, открывшей маленькую библиотеку, состоящую из одного помещения, в пригороде Бастии, среди домов, предоставляющих социальное жилье. За неимением места она арендовала муниципальный зал. Она рассчитывала принять человек пятьдесят, но в этом зале нас оказалось около четырехсот, причем большинству людей пришлось стоять! Об этом мероприятии у меня сохранилось только одно воспоминание: коммуникативная, почти осязаемая радость, которая охватила нас всех.
Оставив свою профессию издателя около двадцати лет назад, чтобы полностью посвятить себя литературному творчеству, я познал период, когда у меня было время жить, когда я свободно распоряжался своим временем. Потом мои книги стали пользоваться успехом, я стал востребованным и взял на себя новые обязанности в средствах массовой информации. К тому же мне пришлось влезть в долги, чтобы купить прекрасный дом на юге Франции. Мне приходилось работать в поте лица, чтобы платить по кредиту и отвечать на многочисленные просьбы. Мои моменты свободного времени сжимались, как шагреневая кожа, а моменты радости хирели. И тогда я принял решение покинуть журнал, который возглавлял, Le Monde des religions («Мир религий»), меньше выступать по радио, ограничить количество публичных выступлений, а также продать свою собственность, чтобы расплатиться с долгами и купить намного более скромный дом. Теперь у меня есть море времени, полностью принадлежащее мне. У меня нет ничего срочного, мой ум свободен от любых забот, у меня есть возможность заниматься только собой, что совершенно невозможно при гиперактивности. И я сразу же обрел радость наслаждаться природой, путешествовать, гулять по городу, часами сидеть в библиотеке. Я вновь открыл для себя счастье делать все, от чего мне постепенно приходилось отказываться, теряя при этом привычку делать это. Я вновь бескорыстно открыт для жизни.
