— Нет, нехорошо… Я должен сначала ее предупредить.
А наутро уже вызвал мастера.
К концу второй недели оставшиеся от КР вещи сдвинули в угол шкафа. Содержимое ящиков Иэн выгрузил в чемоданы и укатил в гостевую комнату. Когда-то с этими чемоданчиками они летали в Европу рейсами «Изи джет»…
Иэн полон сил и влюблен, словно заново родился.
— Еще никогда не была так счастлива, — говорю ему я.
И, странным образом, — не вру. Я окружена заботой. Есть дом, есть деньги — Джемма назначила меня временным директором по контенту. И самое восхитительное — развязка уже близка. Виновная наказана, возмездие почти свершилось. Жизнь кажется прекрасной. Наступает переломный момент. А потом можно начать с чистого листа.
Джемма наседала, но я довольно быстро выкрутилась. Она вызвала меня в кабинет и начала допрос:
— Лили, зачем тебе понадобился гражданский муж Кэтрин Росс? Посмотри мне в глаза и скажи правду!
— Мы подружились. Нас сблизил общий интерес — мы оба пишем. А потом… ну так случилось…
— Случилось?!
— Да, так бывает! Ты же знаешь. Иногда люди влюбляются, даже если объект любви несвободен. По крайней мере, Иэн не женат. И детей нет. Могло быть хуже, правда?
Мама когда-то по секрету рассказала про большую любовь Джеммы. У него была и жена и трое детей. Они познакомились в гольф-клубе в Норфолке, завязался роман. В результате все очень страдали. Особенно Джемма — когда он не выдержал и пополз просить прощения у жены. В общем, правда на моей стороне. Я знала тетушкину тайну и тщательно продумала, как лучше всего повернуть свои знания против нее. Я была готова к обороне на все сто. Джемма мгновенно перевела тему:
— Если ты обо мне — все ошибаются по молодости, и речь сейчас о другом. Лили, если это одна из твоих выходок, прекрати немедленно! Ты компрометируешь и себя, и меня! Что тебе нужно от Кэтрин Росс? Зачем ты просила оставить ее на должности редактора? Расскажи все начистоту, обещай, что сию минуту прекратишь свои махинации — и тогда я помогу разгрести то, что ты уже наворотила.
— Ничего не надо разгребать, Джемма. Никаких махинаций. Просто сердцу не прикажешь… Ты ведь понимаешь?
Джемма отводит взгляд на долю секунды, потом продолжает:
— Если узнаю, что врешь, — смотри у меня. С должностью и деньгами точно можешь попрощаться. Лучше скажи честно.
— Я уже сказала, сколько еще повторять? Я влюбилась вопреки обстоятельствам. Ты теперь грозишься лишить меня сладкого? — Ой-ой. Перебор. Я разбудила в Джемме зверя. Скрипят зубы, раздуваются от ярости ноздри. — Джемма, клянусь — я ничего не планировала. Мне искренне, правда, жаль, что я опять причиняю тебе неприятности. Я все понимаю… Просто с Иэном… Мне кажется, все серьезно… Мне не было так хорошо с тех пор, как… ну ты понимаешь. Сейчас еще рано судить, мы только познакомились, наши отношения начались странно, но знаешь, я… счастлива. Вот и вся правда. Я не знала, смогу ли когда-нибудь быть счастливой. Для меня это не шутки.
Зверь усмирен. Она поверила. Разумеется, ей хочется верить. Если я вру и задумала очередную «выходку», значит, Джемма ошибалась, а мама была права, когда говорила, что у меня «с головой не все в порядке». И значит, она, Джемма, — полная дура, а не прожженная бизнес-леди. Поэтому ей выгоднее верить.
— Ну в таком случае… понятно… Ты все же не теряй головы, Лили, ладно?
— Конечно! Спасибо, Джемма. Я знала — ты меня поймешь.
Она кивает. Смотрит глазами, полными сочувствия, потом переводит тему:
— Еще кое-что… Лили, знаешь ли ты что-нибудь об этом?
Она кладет передо мной историю покупок с корпоративной карты КР. Шампанское в гостинице «Роузвуд», кожаная куртка, блузка, юбка-карандаш, вечернее платье из бутика в Сток-Ньюингтоне, запредельно дорогая гостиница в Сассексе в ночь вечеринки. Непростительная расточительность! В духе КР.
— Ух ты!.. Нет, прости, я понятия не имела…
— Кэтрин утверждает, что не успела получить корпоративную карту.
Джемма вновь в режиме следователя — готова анализировать каждое мое слово, считывать малейшее изменение в лице. Она уже не раз допрашивала меня после «инцидентов», «недоразумений» и «выходок», в которые я «ввязывалась». Я поняла — Джемма напала на след. Придется постараться, чтобы убедить ее, что я непричастна к тратам. Одно неверное движение, и она задумается, на какие шиши я купила себе кожаную куртку и шикарное вечернее платье для церемонии — зарплату-то мне не дают. Впрочем, я усвоила один небольшой секрет — когда говоришь людям то, что они хотят слышать, они всегда верят, даже если это вопиющая ложь.
— Странно, — говорю я, — как же «не получала»? Наверное, обманывает. Вообще, я давно замечала — она считает журнал своей собственностью. Я пыталась до нее донести, что теперь другие правила… Она меня не слушала, а жаль. Например, когда она высказалась в адрес Азифа, я тоже пыталась помочь. Сказала, что расизм неприемлем. Она не обратила внимания…
— Расизм?
— Ну да. На второй день она при мне прокомментировала цвет кожи Азифа. Что-то насчет ценности сотрудников «шоколадного оттенка». Она хотела пошутить, а вышло ужасно оскорбительно. Я попыталась объяснить, что подобные комментарии недопустимы… Только она не собиралась меняться.
Джемма мотает головой в потрясении.
— Азиф подтвердит?
— Да, наверняка.
— Возмутительно! Все, считай, она уволена. Хватит! Жаль — проработать двадцать лет и уйти с позором…
— Да, жаль. Большая потеря для нее и для журнала. И для меня лично. Я хотела, чтобы она осталась, думала — неправильно ее выгонять. Наверное, я была не права. Прости.
Джемма улыбается, кладет мне руку на плечо.
— Ты сделала для Кэтрин все, что могла. Мы все желали ей добра. Ты ведь знаешь, Лили, я всегда на твоей стороне, я только хочу, чтобы ты старалась.
— Хорошо. Пойду работать. Я начала продумывать материалы на следующий год. Обещаю, журнал поменяется к лучшему!
— Молодец! — радуется Джемма.
— Кстати, наверное, стоит убрать ее вещи? Может, достать все из шкафа?
— О да, еще шкаф…
— Ребята спрашивали… можно ли поставить очиститель воздуха? Как раз бы встал на этом месте. Была бы более здоровая среда — и настроение повысилось.
— Хорошая мысль! Сегодня же вызову рабочих.
Вскоре приходят люди и взламывают шкаф. На пол летят горы бумажного мусора. И среди бумаг — неоспоримая улика, Джемме на радость — корпоративная карта с нулевым балансом, которую КР и правда в глаза не видела. Зато я нашла ей применение — она помогла мне преобразиться в молодую и улучшенную копию законной владелицы. Шкаф КР, глыба из серого металла — он с самого первого дня грустно маячил в углу, словно знал, что дни его сочтены. Он был до отказа набит бумажными блокнотами на спиралях (их никто уже не использует!) и старыми выпусками журнала времен расцвета КР. Тогда, в воскресенье после вечеринки, я еле смогла засунуть карточку в щель между ящиками. Боже, как я рада от него избавиться!
