Ты, кажется, победила, Лили.
Лили
19 апреля
Начало новой жизни
Не думала, что так выйдет. И хоть мне правда — честно-честно — его не хватает, месть получилась еще лучше, чем я рассчитывала. Иэн подарил мне все, что было у них с КР.
Я не знала, о чем он говорит с юристом — мало ли какие бывают квартирные дела. Завещание? Да я понятия не имела! Я вообще не разбираюсь в бумагах. Правда, я рассказывала Иэну про детство и могла невзначай обронить, что самая заветная моя мечта — иметь постоянную крышу над головой. Не зависеть от Джеммы, мамы, консьержа или кого-то еще. Я могу повелевать впечатлительными натурами вроде Иэна одной силой мысли. Сама себе удивляюсь. В общем, Иэн решил позаботиться о моем будущем на случай, если его самого не станет. И его не стало.
Следователь, конечно, мной заинтересовался, когда узнал, что Иэн составил завещание в мою пользу и сразу умер. Спрашивал, где я провела вечер пятницы, и так далее. Хорошо, сосед с первого этажа оказался милягой и подтвердил алиби.
Про историю в Лидсе тоже расспрашивали, но довольно быстро отстали.
И вот я живу в квартире КР. Джемма предложила одолжить денег, чтобы выкупить ее половину, и я согласилась. Да, пока придется брать взаймы у тети, но у меня уже есть работа, скоро я начну сдавать квартиру в Холлоуэе и смогу вернуть. Как только рассчитаюсь с Джеммой и не буду от нее финансово зависеть, сразу порву с ней все связи. Наконец освобожусь.
Получается, от смерти Иэна я только выиграла — напрашиваются предположения, да? Но честное слово — я не хотела. Я снова одна, но на сей раз совершенно не рада. Я повзрослела. Изменилась.
29 апреля
Похороны
Никогда не была на похоронах. Тем более не организовывала. И вот сегодня сижу в часовне и смотрю на Иэна в гробу. КР сидит через проход. До сих пор не верится. Абсурд. Я говорю Иэну теплые слова на прощание, потом даю сказать КР. Я же не монстр. Все-таки они когда-то были вместе…
Она поднимается на трибуну. Вид у нее как с помойки. Волосы засаленные. Одежда далеко не первой свежести. Намекает, что я виновата в смерти Иэна. А я вспоминаю подробности того дня, когда нашла его тело. Пока парамедики заворачивали меня в блестящее одеяльце и выводили из комнаты, я успела кое-что заметить… И она еще смеет обвинять меня…
«Я до тебя доберусь!» — кричит КР.
Она продолжает свое расследование.
Я тоже не сижу на месте.
Разговор с Азифом очень многое прояснил — вот она, истинная сущность КР! Еще я нашла ее «Кормушку для ягнят» среди вещей Иэна в Холлуоэе. Прочту и, может, пойму, откуда в Кэтрин Росс столько разрушительной силы.
30 апреля
Пора уносить ноги
Прочла. Теперь понятно, почему Иэн больше не хотел ее видеть и почему не дал мне дочитать.
КР отвратительна, видеть ее не хочу! Мне тошно находиться в квартире. Я здесь больше не усну! Меня окружает ее темное прошлое. Скорей бы наступило утро.
Зато от чувства вины и следа не осталось — КР заслужила оказаться в полном одиночестве, без дома, без работы и без денег. Она любит говорить, что молодежи не хватает «закалки». Вот пусть сама закаляется! И если она опять решит разлечься посреди дороги, я не кинусь спасать!
Я недавно написала пост, специально для нее — там я все объясняю. Вывешивать пока не буду. Или вообще не буду. Пусть замучается до смерти догадками и сомнениями. И побыстрее.
Собрала чемодан. Сейчас пять тридцать утра. Скоро рассвет. Теперь, думаю, смогу заснуть ненадолго.
Глава 21
Кэтрин
В твоем возрасте я была красоткой, правда, не осознавала своей красоты, пока она не начала увядать. Я думала, расцвет продлится вечно. Не понимала, что мне повезло, не переживала за тех, кому повезло меньше. Красота давала власть, и я бездумно пользовалась этим коварным даром. Наивно полагала, что меня замечают не из-за внешности, а потому что я особенная и неповторимая. Сколько еще девушек заблуждаются так же — думают, причина успеха в них самих, а не в молодости и красоте. Интернет на девяносто пять процентов принадлежит двадцатилетним красоткам — девчонки им подражают, мужчины хотят обладать, работодатели используют в своих целях. Сила красоты могущественна, но недолговечна. Как было бы здорово, если бы женщины в расцвете лет не грызли соперницам глотки, сражаясь за мужское внимание, а защищали друг друга. А когда сияние молодости незаметно тускнеет и мужчины уходят, были бы друг другу поддержкой.
Мечты.
В реальности бензина осталось совсем чуть-чуть, и я решила ехать куда глаза глядят, пока не заглохну.
И тут я увидела тебя. На Грин-лейнс, около перекрестка. Ты остановилась у обочины глотнуть огуречной водички из своей выпендрежной бутылочки. Отталкиваешься ногой, трогаешься. Набирает ход велосипед, быстрей течет по жилам кровь.
Ты стремительно удаляешься. Скоро исчезнешь из вида. Всего добилась, да? Вот оно, мое лондонское счастье. Я смотрю на него со стороны. Вот она — молодая я, на велосипеде. Только лучше. Красивее. С пышной грудью и морем очарования. С деньгами и умением ориентироваться в современной реальности.
А у меня нет ничего…
По твоей милости.
Лили, я с первой секунды знакомства хотела тебя возненавидеть, но мешала твоя лучезарная улыбка, твой фальшивый интерес. Ты поняла, как сильно я нуждаюсь в дружбе, и притворилась моей подругой. Изучила меня, подметила слабости и недостатки, умело ими воспользовалась. Разрушила все, погубила моего Иэна.
Да, теперь я ненавижу тебя, Лили. И знаю, что нужно делать.
Я поеду следом. Мы проделаем тот же путь, что и такси в день нашей встречи почти два месяца назад. Только на этот раз я не дам тебе выиграть.
Ты должна умереть, Лили.
А что будет со мной, уже не важно.
Жаль, я так и не узнаю, какие прегрешения ты мне приписывала. Я могла бы тебя разубедить. Только слишком поздно. Мне нечего терять и нечего ждать, я просто хочу прервать твою чудесную жизнь.
Вспоминаю, как ты в первый раз назвала меня по имени, как в первый раз обманула, как заставила согласиться на невыгодный мне маршрут, как подкатывала к Иэну в «Браунсвуде», как оседлала его на вечеринке. Когда едем по Кингсенд-роуд к району Де Бовуар, думаю о Иэне — он ведь с самого начала встал на твою сторону. При мысли, что я никогда больше не почувствую прикосновения его рук, веса его тела, гнев сменяется острым, всепоглощающим горем.
Я не плачу. Я никогда не плачу. Я трансформирую боль в ярость. Мне кажется, ты поступаешь так же. Я крепче сжимаю руль. Лишь бы успеть, лишь бы бензин не кончился раньше времени!
