— Кену крышка, — кивнул Пистилло. — Ваш брат понял, что ему грозит. Мы, конечно, следили за ним, но однажды ночью он просто сбежал.
— Потому что Макгуэйн узнал?
— Так мы предполагаем. И укрылся Кен в вашем доме. Не знаю, почему он считал это место самым безопасным. Согласно нашей гипотезе, Макгуэйн, по его мнению, не мог заподозрить, что Кен подставит под удар собственную семью.
— А что потом?
— Вы, должно быть, уже догадались, что Асселта тоже работал на Макгуэйна?
— Вам виднее, — уклончиво сказал я.
Он пропустил мой ответ мимо ушей.
— Асселте тоже было что терять. Вы упоминали Лору Эмерсон из того же общежития. Ту, что задушили. Так вот, ваш брат сказал нам, что ее убил Асселта. Удушение — его любимый способ казни. По словам Кена, Лора Эмерсон узнала о торговле наркотиками в Хавертоне и собиралась донести.
Я поморщился:
— И за это ее убили?
— Да. А вы думаете, ей купили мороженое? Это же настоящие монстры, Уилл. Вбейте это наконец в свою тупую башку!
Я вспомнил Фила Макгуэйна. Он всегда был аккуратным и исполнительным. Из людей того сорта, что вызывают в памяти поговорку насчет тихого омута. Был президентом класса, я завидовал ему. Призрак — откровенный псих, это понятно. Он способен на все, что угодно. Но Макгуэйн…
— Каким-то образом они узнали, где прячется ваш брат. Возможно, Призрак следил за Джули. Так или иначе, но он столкнулся с Кеном в доме Миллеров. Согласно нашей гипотезе, Асселта пытался убить их обоих. Вы сказали, что видели кого-то в ту ночь. Мы полагаем, что этим человеком был Призрак. Его отпечатки также нашли на месте убийства. Кен был ранен — это объясняет кровь, — но ему удалось уйти. Асселта же остался в доме возле тела Джули Миллер. И естественно, в его интересах было сделать так, чтобы подозрение пало на Кена. Одновременно дискредитировать и напугать его, заставить скрываться.
Пистилло взял еще одно пирожное. Он не смотрел на меня. Я понимал, что Пистилло, возможно, лжет, но слова его звучали весьма убедительно. Надо было успокоиться, обдумать все это. Я смотрел на него, он — на пирожное. Теперь наступила моя очередь предъявлять претензии.
— Значит, все эти годы… — Я запнулся, перевел дух, начал снова: — Значит, все эти годы вы знали, что Кен не убивал Джули!
— Ничего подобного.
— Но вы же сами сказали…
— Это гипотеза, Уилл. Всего лишь гипотеза. С той же вероятностью он мог и убить ее.
— Вы в это не верите!
— Мне лучше знать, во что я верю.
— С какой стати Кену убивать Джули?
— Ваш брат преступник, не забывайте об этом!
Я покачал головой:
— Это еще не мотив. Но почему вы всегда настаивали на этом, если не знали наверняка, что Кен убил ее?
Пистилло не ответил. Но ответа и не требовалось, все было очевидно. Я бросил взгляд на дверцу холодильника, увешанную фотографиями.
— Потому что вы хотели во что бы то ни стало вернуть Кена, — ответил я на свой собственный вопрос. — Он был единственным, кто мог выдать вам Макгуэйна. Будь Кен просто свидетелем, никто особо и не суетился бы. Не было бы ни прессы, ни телевидения, ни международного розыска. Но раз он убил девушку в ее собственном доме, тогда совсем другое дело. Мальчик из богатого пригорода сбился с пути. Все стоят на ушах! И соответственно, ему намного труднее скрываться.
Пистилло молча рассматривал свои ладони.
— Я прав, не так ли?
Он медленно поднял на меня взгляд.
— Ваш брат заключил с нами сделку, — холодно сказал он. — Убежав, он нарушил ее условия.
— Разве это дает вам право лгать?
— Это дает нам право охотиться на него любыми методами.
Меня начало трясти.
— А на его семью наплевать?
— Это не мои проблемы.
— Вы понимаете, что сделали с нами?
— Знаете что, Уилл? Мне и в самом деле наплевать! Вы говорите, что страдали? Так поглядите в глаза моей сестре и ее детям!
— И все равно это несправедливо…
Пистилло стукнул ладонью по столу:
— Не надо говорить мне о справедливости! Моя сестра стала невинной жертвой…
— Так же, как и моя мать! — перебил я.
— Нет! — Он снова ударил по столу, на этот раз кулаком, и грозно направил на меня палец. — Между ними большая разница, зарубите себе на носу! Вик был полицейским и погиб при исполнении обязанностей. У него не было выбора, и он не мог избавить свою семью от страданий. А ваш брат выбрал бегство — это было его собственным решением. И если от этого пострадала ваша семья, вините только его!
— Но вы сами вынудили его бежать, — упрямо возразил я. — Кто-то пытается добраться до него, а вы делаете его убийцей и таким образом вынуждаете еще глубже уйти в подполье.
— Это его выбор, а не мой.
— Вы хотели помочь своей семье и для этого пожертвовали моей.
Пистилло в бешенстве отшвырнул стакан. Чай вылился на меня, а стакан упал на пол и разлетелся вдребезги.
— Не смейте сравнивать проблемы вашей семьи с тем, через что прошла моя сестра! Не смейте!
Наши глаза встретились. Спорить с ним было бесполезно. Тем более что я не мог знать, насколько Пистилло искажает правду. Так или иначе, мне требовалась информация, а конфликт с ФБР только все испортит. Слишком много вопросов остались пока не выясненными.
Дверь открылась, и в кухню заглянула Клаудиа Фишер, прибежавшая на шум. Пистилло жестом успокоил ее. Он снова уселся за стол. Фишер осмотрелась и исчезла.
Пистилло все еще тяжело дышал.
— И что произошло потом?
Он поднял глаза:
— Вы не догадались?
— Нет.
— Фактически нам просто повезло. Один из наших агентов был во время отпуска в Стокгольме. Счастливый случай.
— О чем вы?
— Наш агент встретил вашего брата на улице.
Я растерянно заморгал:
— Постойте, когда это было?
Пистилло быстро подсчитал в уме.
— Четыре месяца назад.
— И Кен скрылся?
— Нет, черт побери! Агент не стал рисковать и взял его тут же на месте.
Пистилло сцепил пальцы рук и наклонился ко мне.
— Мы поймали его, — сказал он тихо, почти шепотом. — Поймали вашего брата и привезли сюда.
Глава 45
Филип Макгуэйн плеснул в бокал коньяку.
Тело молодого юриста Кромвелла уже исчезло. Джошуа Форд лежал на полу ничком, раскинув руки, как медвежья шкура. Он был жив и даже в сознании, но не шевелился.
