— Показал их тебе?!
Шона кивнула.
У меня пересохло в горле.
— Ты видела фотографии тела?
— Их там нет, Бек.
— Что?!
— Карлсон думает, что их кто-то стащил.
— Кто?
Шона пожала плечами:
— Единственным человеком, когда-либо получавшим бумаги на руки, был отец Элизабет.
Хойт. Опять все вернулось к нему. Я посмотрел на Шону:
— Но хоть что-то ты видела?
Ее кивок показался мне томительно-медленным.
— Что?
— Результаты экспертизы. Они показали, что Элизабет принимала наркотики. Не просто раз или два, а длительное время.
— Невероятно, — сказал я.
— Может быть, а может быть, и нет. Одного анализа было бы недостаточно, чтобы заставить меня сомневаться. Люди обычно скрывают свою склонность к наркотикам. Трудно поверить в это, когда дело касается Элизабет, но в то, что она жива, поверить еще труднее. Возможно, в анализы вкралась ошибка или результат спорный. Так ведь бывает, верно? Можно как-то объяснить.
Я облизнул пересохшие губы.
— А что нельзя объяснить?
— Рост и вес, — ответила Шона. — Там написано, что Элизабет весила около ста фунтов, а ростом была пять футов семь дюймов.
Очередной удар под дых. Рост жены равнялся пяти футам четырем дюймам, а вес был примерно сто пятнадцать фунтов.
— Ничего общего, — прошептал я.
— Абсолютно.
— Она жива.
— Возможно, — подтвердила Шона и метнула взгляд в сторону кухни. — У нас тут выяснилось кое-что еще.
Она громко позвала Линду. Та появилась в дверном проеме и застыла. Сестра суетливо вытирала руки о фартук и казалась неожиданно маленькой и жалкой. Я удивленно смотрел на нее.
— Что еще? — спросил я.
Линда заговорила. Она рассказала о таинственных снимках, о том, как Элизабет пришла к ней ночью и попросила сфотографировать ее, как Линда была только рада сохранить в секрете нападение Брэндона Скоупа на мою жену… Сестра не оправдывалась и ничего не приукрашивала. Хотя, с другой стороны, что тут приукрашивать? Линда просто огорошила меня своей историей, все так же стоя в дверях и ожидая неминуемой расплаты. Я слушал, опустив голову и не глядя ей в лицо. На самом деле я тут же простил ее. У всех есть свои слабые места. У всех.
Мне захотелось обнять Линду и сказать, что все понимаю, Но я не смог, мне нужно было время. Когда она замолчала, я просто кивнул:
— Спасибо, что рассказала.
Линда поняла намек и снова ушла на кухню. Почти минуту мы с Шоной сидели молча.
— Бек?
— Отец Элизабет обманывал меня, — сказал я.
Она кивнула.
— Мне надо с ним поговорить.
— Он ничего не сказал тебе раньше. Где гарантия, что скажет сейчас?
Шона была права. Я рассеянно пощупал в кармане пистолет.
— Посмотрим.
* * *
Карлсон перехватил меня на лестничной площадке.
— Доктор Бек?
В это же самое время на другом конце города в офисе окружного прокурора проходила пресс-конференция. Репортеры скептически выслушали путаные объяснения Фейна, без конца придираясь к неточностям и накладкам в его рассказе. Это, собственно, и было целью Фейна: заморочить журналистам голову, внести как можно больше путаницы в их репортажи. В таких случаях путаница полезна. Она приводит к пространным разъяснениям, толкованиям, описаниям и другим «-ниям», а публика этого не любит, публике подавай что покороче да поинтереснее.
Карлсон шагнул ко мне:
— Можно задать вам несколько вопросов?
— Не сейчас, — отрезал я.
— У вашего отца имелся пистолет, — сказал сыщик.
Его слова пригвоздили меня к полу.
— Что?
— Стивен Бек, ваш отец, купил «смит-вессон» тридцать восьмого калибра за несколько месяцев до своей смерти.
— И как это связано с обвинениями в мой адрес?
— Уверен, что оружие унаследовали вы. Я прав?
— Я не обязан с вами говорить.
Я нажал кнопку вызова лифта.
— Пистолет у нас, — сказал Карлсон.
Я, похолодев, повернулся.
— Он был в ячейке на имя Сары Гудхарт, вместе с фотографиями.
Я не верил своим ушам.
— Почему вы не сказали мне этого раньше?
Карлсон криво улыбнулся.
— Ах да, я же был плохим парнем, — вспомнил я. Затем, снова повернувшись к лифту, добавил: — Не вижу связи.
— А мне кажется, видите.
Я снова надавил кнопку.
— Вы ходили к Питеру Флэннери, — продолжал Карлсон. — Спрашивали его об убийстве Брэндона Скоупа. Я хочу знать почему?
Я нажал кнопку изо всех сил и не отпускал ее несколько секунд.
— Вы что, заблокировали лифт? — наконец догадался я.
— Да. Так почему вы навестили адвоката Флэннери?
Мой мозг заработал с неистовой скоростью. В голове промелькнула идея — довольно опасная для сложившихся обстоятельств. Шона поверила этому типу. Может, и мне сделать то же самое? Довериться ему хотя бы чуть-чуть?
— Потому что подозреваю то же, что и вы, — ответил я.
— Что именно?
— Что Киллрой не убивал мою жену.
Карлсон сложил руки на груди:
— А при чем тут Питер Флэннери?
— Вчера вы отслеживали все мои передвижения, верно?
— Верно.
— Я решил сделать то же самое. Проследить за действиями, которые Элизабет совершила восемь лет назад. Инициалы и телефон Флэннери были в ее ежедневнике.
— Понятно, — сказал Карлсон. — И что вы узнали от мистера Флэннери?
— Ничего, — соврал я. — Этот ход оказался тупиковым.
— А я, представьте, так не думаю, — не согласился Карлсон.
— Почему?
— Вы знаете, что такое баллистическая экспертиза?
— Видел что-то по телевизору.
— Попросту говоря, каждый пистолет оставляет уникальные, только ему присущие следы на вылетающей из его ствола пуле. Как отпечатки пальцев у людей.
— Это я знаю.
— После вашего визита к Флэннери я попросил своего человека провести баллистическую экспертизу ствола, лежавшего в ячейке на имя Сары Гудхарт. И знаете, что мы обнаружили?
Я покачал головой, хотя на самом деле знал.
