Шона сделал еще шаг.
— Я так устала скрываться, — тихо проговорила Элизабет.
— Вижу.
— Я не представляю, что теперь делать.
— И я тоже. Но новый побег не выход. Расскажи Беку все, Элизабет. Он поймет.
Элизабет подняла голову:
— Знаешь, как я его люблю?
— Да, — отозвалась Шона. — Знаю.
— Я не могу позволить, чтобы он пострадал.
— Слишком поздно, — сказала Шона.
Теперь между ними оставался лишь шаг. Шоне хотелось сделать его и обнять подругу, однако она осталась на месте.
— Ты можешь связаться с Беком? — спросила Элизабет.
— Да, он дал мне номер сотового…
— Позвони ему и скажи: «Дельфин». Я встречу его там сегодня вечером.
— Я не знаю, что значит этот чертов дельфин.
Элизабет скользнула ей за спину, открыла дверь душевой и шепнула:
— Бек знает.
С этими словами она испарилась.
Глава 41
Мы с Тайризом сели, как обычно, сзади. Утреннее небо было угольно-черным, цвета надгробного камня. Когда машина пересекла мост Джорджа Вашингтона, я сказал Брутусу, куда поворачивать дальше. Сквозь неизменные черные очки Тайриз внимательно изучал мое лицо.
— Куда едем? — спросил он наконец.
— К моему тестю.
Тайриз явно ждал пояснений.
— Он полицейский, — добавил я.
— Как зовут?
— Хойт Паркер.
Брутус улыбнулся. Тайриз тоже.
— Вы его знаете?
— Самому с ним работать не приходилось, а имя слышал.
— Как это «работать»?
Тайриз только отмахнулся. Мы въехали в пригород. За последние три дня я пережил немало нового и мысленно добавил к списку своих приключений поездку по местам моего детства в машине с затененными стеклами и в компании двух торговцев наркотиками. Я давал Брутусу указания до тех пор, пока мы не подрулили к знакомому дому на Гудхарт-роуд.
Я вышел, добрался до двери и позвонил. За спиной взревела, газуя, машина. Над городом сгустились тучи, внезапно небо расколола молния. Я снова нажал кнопку звонка, руку пронзила боль. Тело по-прежнему ныло после вчерашней пробежки и пыток таинственного азиата. На секунду я задумался, что бы случилось, не подоспей ко мне очень, надо сказать, вовремя Тайриз и Брутус. И лишь огромным усилием воли отогнал эту мысль.
Наконец я услышал голос Хойта:
— Кто там?
— Бек.
— Открыто.
Я потянулся к дверной ручке. Пальцы остановились на полпути. Черт. За свою жизнь я приходил сюда бесчисленное множество раз, и никогда Хойт не спрашивал: «Кто там?» Он был из людей, предпочитающих словам действия. Прятаться в кустах не в его стиле, Хойт в жизни ничего не боялся. Вы звоните в дверь — он открывает, встречаясь с вами лицом к лицу.
Я глянул назад: Тайриз с Брутусом уже умчались, с их внешностью негоже болтаться возле дома белого копа в белом квартале.
— Бек?
Деваться некуда. Я вспомнил про пистолет. Взявшись левой рукой за дверную ручку, правую я опустил в карман. На всякий случай. Приоткрыл дверь и просунул голову в щель.
— Иди в кухню! — послышался голос Хойта.
Я вошел. В доме пахло лимоном — похоже на один из тех дезинфицирующих аппаратов, что вставляются в розетку. Запах показался мне отвратительным.
— Есть будешь? — спросил Хойт.
Я все еще не видел его.
— Нет, спасибо.
Я двинулся в кухню. Прошел мимо старых фотографий на каминной полке и на этот раз не зажмурился. Когда мои ноги зашуршали по линолеуму, я огляделся. Пусто. Я уж собрался выйти, когда почувствовал прикосновение холодного металла к затылку.
— Ты вооружен, Бек?
Я молча замер.
Не убирая пистолета, Хойт ощупал меня свободной рукой. Нашел «глок», вытащил и швырнул через всю кухню.
— Кто привез тебя?
— Двое друзей, — с трудом проговорил я.
— Что за друзья?
— Какая вам разница, черт побери?
Он отпустил меня. Я повернулся. Дуло смотрело прямо в грудь, оно казалось огромным — гигантский рот, готовый проглотить меня целиком, со всеми потрохами. Трудно было отвести взгляд от этого темного, ледяного туннеля.
— Ты пришел убить меня? — осведомился Хойт.
— Что?! Нет.
Я заставил себя посмотреть на тестя. Он был небрит, глаза покраснели, все тело тряслось. Пил. И пил много.
— Где миссис Паркер? — спросил я.
— В надежном месте.
Странный ответ.
— Я отослал ее.
— Зачем?
— Я думал, ты знаешь.
Может быть, и знал. Или начинал догадываться.
— Зачем мне убивать вас, Хойт?
Паркер все еще держал пистолет на уровне моей груди.
— А ты всегда носишь с собой оружие, Бек? За это я бы мог бросить тебя в кутузку.
— Вы поступили со мной гораздо хуже, — отрезал я.
Его лицо осунулось. С губ сорвался стон.
— Чье тело мы кремировали тогда, Хойт?
— Так ты ни черта не знаешь!
— Я знаю, что Элизабет жива.
Его плечи дрогнули, однако оружие осталось на том же уровне. Я увидел, как напряглась рука, держащая пистолет, и на какое-то мгновение поверил, что Хойт нажмет сейчас на спусковой крючок. Отскочить? Бесполезно, он пристрелит меня секундой позже, вот и все.
— Сядь, — мягко сказал тесть.
— Шона видела описание вскрытия. Мы догадались, что в морге была не Элизабет.
— Сядь, — повторил Хойт, поднимая пистолет, и мне показалось, что, если я не послушаюсь, он выстрелит.
Паркер провел меня обратно в гостиную. Я сел на пресловутую кушетку, хранительницу дорогих моему сердцу секретов, подозревая, что все они покажутся детскими сказками по сравнению со взрывом, который вот-вот раздастся в этой комнате.
Хойт уселся напротив. Его рука будто совсем не уставала, пистолет по-прежнему смотрел прямо на меня. Тренировка, наверное. Видно было, как измучен этот человек, истощение струилось из него, как газ из плохо завязанного воздушного шарика. Он сдувался прямо на глазах.
— Что происходит? — спросил я.
— Почему ты считаешь, что Элизабет все еще жива? — осведомился Паркер вместо ответа.
Я промолчал. Может, это ошибка и он вовсе ничего не знает? Нет, немедленно понял я. Он видел тело в морге, опознавал его. И тут я вспомнил сообщение.
