— Вся эта история связана со смертью Брэндона Скоупа, верно?
Он помотал головой. Правда, без особой уверенности.
— Я знаю, что Элизабет обеспечила алиби Хелио Гонсалесу, — продолжал я.
— Это не важно, Бек, поверь мне.
— Сказала, что приходила к нему и он ее поимел.
Хойт молча сделал очередной глоток.
— Элизабет зарезервировала ячейку на имя Сары Гудхарт, — продолжал я. — Именно там и нашлись ее фотографии.
— Знаю. В ту ночь мы спешили. Я не знал, что бандиты уже забрали у нее ключ. Мы обшарили их карманы, но не догадались заглянуть в ботинки. Да в тот момент это казалось и неважным, я считал, что их никогда не найдут.
— В ячейке, кроме фотографий, было и кое-что еще.
Хойт аккуратно отставил стакан.
— Старый пистолет моего отца. Тридцать восьмой калибр. Помните его?
Тесть поглядел в сторону и сказал неожиданно мягким голосом:
— «Смит-вессон». Я помогал Стивену его выбирать.
Я почувствовал, как меня снова затрясло.
— Вы знали, что Брэндон Скоуп был убит именно из этого оружия?
Хойт крепко зажмурился, как ребенок, отгоняющий дурное видение.
— Расскажите мне, что случилось.
— Ты знаешь.
Я не мог справиться с дрожью.
— Все равно расскажите.
— Элизабет убила Брэндона Скоупа.
Каждое слово звучало как взрыв.
Я замотал головой. Я знал, что это неправда.
— Она работала с ним бок о бок в этой их благотворительной организации и узнала бы правду рано или поздно. Брэндон играл и в доброго дядюшку, и в уличного гангстера одновременно. Наркотики, оружие и многое другое.
— Элизабет мне не рассказывала.
— Она никому не рассказывала, Бек. Но Брэндон понял, что она знает. Он избил Элизабет, чтобы запугать. Я не узнал тогда об этом, она запудрила мне голову этой историей о дорожной аварии, так же как и всем остальным.
— Элизабет никого не убивала, — настаивал я.
— Это была самооборона. Когда Брэндон понял, что Элизабет продолжает следить за ним, он вломился в ваш дом с ножом в руках. Бросился на нее… и она выстрелила. Необходимая самооборона.
Я не останавливаясь мотал головой.
— Элизабет позвонила мне, рыдая. Я кинулся к вам. Когда доехал, — он осекся, переводя дыхание, — Брэндон уже умер. Элизабет держала в руке пистолет. Она хотела, чтобы я позвонил в полицию. Я ее отговорил. Гриффину Скоупу не было бы дела до того, что моя дочь просто защищалась. Он бы убил ее или придумал что-нибудь похуже. Я попросил ее дать мне несколько часов. Элизабет колебалась, но в конце концов согласилась.
— Вы перетащили тело, — сказал я.
Он кивнул.
— Я знал о Гонсалесе. Парень быстро скатывался по наклонной плоскости. Я таких отпетых много видел, его бы все равно скоро посадили. Лучшее прикрытие надо было поискать.
Что-то начинало проясняться.
— Только вот Элизабет не согласилась, — догадался я.
— Я не думал, что так выйдет, — кивнул Хойт. — Она услышала в новостях об аресте Гонсалеса и решила устроить ему алиби. Чтобы спасти его, — тесть саркастически усмехнулся, — от пожизненного заключения. — Он покачал головой. — Глупо. Если бы только Элизабет позволила повесить убийство на этого придурка, все бы кончилось еще тогда.
— Люди Скоупа прознали, что она организовала ему алиби? — спросил я.
— Да, из каких-то своих источников. Они провели собственное расследование и узнали, что моя дочь следила за Брэндоном Скоупом. Догадаться об остальном не составило труда.
— Значит, той ночью на озере, — сказал я, — это было что-то вроде мести?
— Отчасти, — согласился, подумав, Хойт. — А кроме того, Скоуп хотел, чтобы правда о Брэндоне никогда не вылезла наружу. Для всех он был погибшим героем. Его отец не желал, чтобы кто-то разрушил эту легенду.
«И моя сестра тоже», — подумал я.
— Я так и не понял, зачем Элизабет спрятала вещи в банковской ячейке.
— Доказательства, — коротко объяснил Хойт.
— Чего?
— Что она убила Брэндона Скоупа. И что сделала это в пределах необходимой самообороны. Элизабет не хотела, чтобы за ее выстрел осудили кого-нибудь другого. Наивно, да?
Нет, не наивно. Я сидел и пытался осмыслить открывшуюся мне правду. Не получалось. Потому что это была не вся правда. Я знал это лучше, чем кто-либо еще. Я смотрел на своего тестя — на посеревшую кожу, редеющую шевелюру, обвисший живот, на сохранившее выправку полицейского, но уже стареющее тело. Хойт думал, будто знает, что случилось с его дочерью. Он и не догадывался, как сильно ошибается.
Я услышал раскат грома. Дождь забарабанил в стекло тысячей маленьких кулачков.
— Вы могли бы, по крайней мере, рассказать мне.
Он со значением покачал головой:
— И что бы ты сделал, Бек? Бросился бы за ней? Чтобы убежать вдвоем? За вами бы проследили. И нас бы просто прикончили всех вместе. Они и сейчас за тобой следят. Мы никому не говорили. Даже матери Элизабет. И если ты хочешь доказательств того, что мы поступили правильно, просто оглянись вокруг. Восемь лет прошло. Все, что сделала Элизабет, — послала тебе пару зашифрованных сообщений. И посмотри, что поднялось.
Хлопнула дверца автомобиля. Хойт по-кошачьи прыгнул к окну и выглянул из-за занавески.
— Та машина, в которой ты приехал. Внутри — двое чернокожих.
— Это за мной.
— Ты уверен, что они не работают на Скоупа?
— Уверен.
Тут же зазвонил мой новый мобильник.
— Все в порядке? — спросил Тайриз.
— Да.
— Выходите.
— Зачем?
— Вы доверяете вашему копу?
— Не совсем.
— Тогда выходите.
Я сказал Хойту, что должен выйти. Он казался слишком пьяным, чтобы среагировать. Я подобрал свой пистолет и двинулся к двери. Тайриз и Брутус уже ждали снаружи. Накрапывал дождь, но никому из нас не было до этого дела.
— У меня для вас звонок. Отойдите.
— Куда?
— Личный, — объяснил Тайриз. — Не хочу ничего слышать.
— Я тебе доверяю.
— Делайте, что я вам говорю, док.
Я отошел так, чтобы меня было не слышно. В окне шевельнулась занавеска — Хойт был начеку. Я поглядел на Тайриза: тот знаками приказал мне поднести трубку к уху. Я повиновался. Тишина, а потом голос Тайриза:
— Линия свободна, давайте.
