– Он такой крутой?
– Иван Борисыч? Ну да, дельный мужик. Ты что, не знаешь его?
– Прокурора нашего я знаю, естественно. Спрашиваю об Аникяне. В интернете покопалась, – и она показала Димону телефон, с которого вышла в Сеть, – но ничего выдающегося не нашла. Обычный бизнесмен, пусть и крупный. Но не олигарх.
– Я знаю то же, что и ты.
– То есть с криминалом он не связан?
– Напрямую нет. А так… Кто ж его знает. Пока не рыли.
– Придется порыть. Как-то быстро он разбогател, это раз. Два – слишком озабочен своей безопасностью. И три – он умер при весьма странных обстоятельствах.
– Вот и первый КПП, – сказал Димон, притормозив возле ворот.
– Даже не шлагбаум? – подивилась Лера. – На территорию некоторых президентских резиденций и то через него попадают.
– А в дендрарии или тематические парки – через ворота. Я же тебе рассказывал о садах, разбитых вокруг замка. – Димон опустил стекло, чтобы показать удостоверение охраннику. – Не знаю, насколько прекрасны они ночью, но ты все равно выгляни в окно.
– Честно говоря, я равнодушна к ботаническим садам. Леса обожаю, луга…
– Поля и огороды? – хохотнул Димон, направляя машину к крепостной стене.
– Поля нет, а огороды – да. В них столько прелести.
– Вы, городские, такие чудные.
Он еще что-то говорил. Точнее, бухтел. Но Лера не слушала, потому что внутренний голос забивал Димин. Он что-то нашептывал, и это было важнее. Тем более неразборчиво. Надо разгадать…
– Плохое предчувствие у меня, Димон, – сказала Лера, поняв, что не удается. Есть ощущение, и только. Но лучше предупредить. Мужской ум якобы более логичен. Так пусть ее коллега повнимательнее присмотрится. – Расследование будет долгим. И не факт, что результативным.
– Это понятно, – спокойно ответил Димон. – Если Аникяна замочили, то мы хрен выйдем на реального убийцу. Надеюсь, что не повесят его смерть на кого-то из обслуги. Типа, виноват во всем дворецкий, как в классических детективах.
– Мы этого не допустим.
– А у тебя не спросят. Вот увидишь, в Москву дело заберут. Но ты не нагнетай пока. Посмотри, какие ворота…
Да, они были внушительными. Те, что были врезаны в крепостную стену. Предыдущие – обычный новодел. Без излишеств. А эти… Лера предположила, что они старинные и как будто позолоченные.
Эти ворота перед полицейскими открыли охранники. Их было двое. На первом КПП один. Итого три. То есть владения охраняют как минимум шестеро, если работают два через два. Не многовато ли?
Димон припарковался, и они вышли из машины. Лера, поднимаясь по высокому крыльцу, глянула на луну. Она оставалась такой же большой и белой. И тут завыла собака. Близко и страшно. Оба опера вздрогнули.
– Это наш песик Лютик, – бросил один из охранников. – Он на цепи, не бойтесь.
– Он всегда так завывает? – спросил Димон. – Точно собака Баскервилей?
– Нет, только сегодня. Как будто чувствует, что хозяин умер. Арарат Арташесович его щенком подобрал где-то на дороге полумертвого. Выходил. Хорошим мужиком был, что бы о нем вам ни сказали сейчас.
Тут из-за дверей замка выбежала женщина. Она рыдала.
– Вы из полиции? – срывающимся голосом выговорила она. Когда ей ответили утвердительно, выдохнула: – Наконец-то! Немедленно арестуйте Игоря Пановича.
– Кто это?
– Убийца Арарата.
– А вы?
– Я домоправительница Барбара Леопольдовна Михельсон.
– Вы видели, как Панович убивал вашего работодателя?
– Да! То есть не совсем… Но кто, если не он? И именно Панович был последним, с кем Арарат общался! – Лера с Димоном переглянулись. Женщина была явно не в себе, ее свидетельские показания, конечно же, важны, но строить на них основную версию преступления глупо.
– А вы уверены, что Аникяна точно убили?
– О да, – истерично расхохоталась Барбара и ввела полицейских в дом.
– Елки-палки! – вскрикнул Димон. Точнее, это был матерный возглас, очень экспрессивный, но Лера перевела его для себя на литературный русский.
Она и сама мысленно возопила, но ей случалось видеть и более страшные картины. В отличие от друга и коллеги, который сталкивался в основном с бытовым насилием и пьяными драками, она вела дело маньяка-убийцы по кличке Мясник. Он проникал в квартиры, кромсал своих жертв и раскидывал части тел по дому. Когда бригада выезжала на места преступлений, рвало всех, даже опытных криминалистов.
Арарат Аникян был насажен горлом на рог буйвола, как… Огромный кусок мяса на шампур.
Тем временем из залы, в которой догорал камин, вышли люди. Их было больше десятка. Гости дома и прислуга. А еще мужичок с ноготок, в котором Лера узнала местного участкового Егорова. Хоть какая-то подмога! Да, скоро прибудут еще два опера и судмедэксперт, но этого мало. Опыта оперативной работы у всех кот наплакал. Даже Димон не лучший помощник. Но надежный, что уже хорошо.
– Здравствуйте, я Екатерина Могилева, хозяйка дома, – выдвинулась вперед женщина интересной наружности.
– Подполковник Светлова, – представилась Лера.
– Ого, к нам прислали большого начальника.
На самом деле не присылали. Она находилась в гостях у Димона. Отпыхивала после баньки, когда ему позвонили по службе, и Лера решила отправиться с ним в Дрозды. Но зачем обо всем этом знать хозяйке дома?
– А кто из вас Игорь Панович? – спросила Лера.
Седовласый мужчина двухметрового роста махнул рукой.
– С вами я хотела бы побеседовать в первую очередь.
– Даже не со мной? – удивленно протянула Екатерина. Она была спокойной. И глаза не красные. Екатерина не плакала? Ее бывший муж убит, а эта женщина не проронила и слезы? Странно…
– Хотя нет, с вами. А ты, товарищ капитан, с Пановичем. Остальные остаются на местах до прибытия опергруппы. Егоров, проследи.
И Лера уединилась с хозяйкой замка в одной из многочисленных комнат.
Глава 2
Говорят, бывших проституток не бывает…
Врут!
Эльза когда-то зарабатывала своим телом. Потом начала пристраивать молоденьких девочек, как она сама говорила, в добрые руки. Нет, она не стала «мамкой». Просто наработала хорошую клиентскую базу и за процент сливала контакты юным профурсеткам. Те, с кем она когда-то спала, состарились (заматерели, как они сами думали, или возмужали), и им требовались свежие тела и лица.
Мясо… Свежее мясо…
Она помогала и им, и девочкам, нуждающимся в заработке. Но и от этого отошла спустя пару лет. Эльза покончила с прошлым, чтобы никогда к нему не вернуться.
