Почему они не разводились, Эльза так до конца и не поняла. Неужели лишь потому, что хотели казаться образцово-показательной семьей? Притворялись перед соседями, друзьями, коллегами отца? Родители, которые давным-давно не спали друг с другом и практически не разговаривали, устраивали банкеты по случаю годовщины свадьбы. Папаша вручал супруге дорогой подарок, она ему преподносила что-то не менее ценное – не напивалась и не рыдала, лежа на полу в луже собственной блевотины. Эльзе приходилось родителям подыгрывать. Иначе отец не давал бы ей денег, а девушке они требовались на репетиторов. Она хотела поступить в престижный вуз, получить профессию и съехать наконец от погрязших в своих пороках отца и матери. Могла бы и раньше, она знала, что папашка купил двушку, но поселил в нее не дочку, а очередную свою соску, и она была чуть старше Эльзы.
Она понимала, что многие живут хуже. Кто-то из ее сверстников голодает, подвергается физическому насилию, бродяжничает. Но у каждого своя боль. Не зря же говорил Толстой, что каждая семья несчастлива по-своему.
В институт Эльза поступила. Но бросила его на втором курсе. Отец ушел-таки от мамы, поселился со своей шалавой. Родительница решила лечиться от своей пагубной зависимости, чтобы тоже начать новую жизнь, но уже через три недели сбежала из клиники и запила с новой силой и отчаянием. Деньги она получала от мужа и позволяла себе хороший алкоголь. Если бы не это, опустилась бы до «Боярышника». Эльза пыталась влиять на мать, но только раздражала ее. «Оставь меня в покое, – орала она на дочь. – Катись из дома, если что-то не нравится, к папочке своему!» Эльза и хотела бы укатиться, да ей и там были не рады. И девушка взбунтовалась. Сначала бросила институт, потом соблазнила отцовского друга Валерича, у которого в детстве на коленках подпрыгивала, играя в «по кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам». Но мало чего этим добилась. Внимание к себе она, конечно, привлекла, но ненадолго. И Эльза ушла из семьи. Собрала вещи, съехала от мамы. К папиному другу. Старому и плешивому, но довольно неплохому человеку. По крайней мере, искреннему. Он сразу предупредил, что скоро наиграется с ней и поменяет на другую молодуху.
Он был очень богат. Отец по сравнению с ним мог себя считать нищебродом. И друзья у Валерича в массе своей были такими же, с яхтами и самолетами, пусть и не столь шикарными, как у Абрамовича. Эльза многим нравилась. Она была свежей, стройной, хорошенькой, бестолковой и травмированной. Идеальной для самоутверждения. Приголубь такую, и она начнет с руки клевать. Поэтому, когда Валерич натешился с Эльзой, ее быстро подобрал другой потрепанный толстосум. А ей не только денег, но и отцовской любви не хватало, вот и искала ее девушка в объятиях тех, кто был старше вдвое, а то и втрое.
С первыми двумя папиками она жила, пока не поняла, что ей проще просто с ними встречаться. Это и не требует ответственности, и приносит больше денег. Был период, когда Эльза имела много мужчин. Свыше десятка за месяц. Начала с богатых египтян, продолжила эмиратцами, а потом понеслось! Но ей не нравилась поточность. Лучше иметь троих, но если не милых сердцу, то хотя бы не противных. Как-то она согласилась на трехдневную поездку на Гранд-Канарию с омерзительным типом. Он вонял как падаль, был вечно пьян или под кайфом, обожал извращения, любые, но чем грязнее, тем лучше. Деньги заработал не сам, ему повезло с родителями. Собою был хорош до неприличия. И до него же отвратителен как человек. Заплатил он Эльзе тройную цену. Плюс перелет частным самолетом, проживание в самом дорогом отеле, ванна, наполненная шампанским, мороженое с золотой стружкой. Когда она вернулась в Питер, то не знала, как отмыться от вони, как будто въевшейся в нее, как развидеть то, что пришлось лицезреть, как начать относиться к себе как к гомо сапиенс. Она же человек разумный! Так что толкало ее на то, чтобы вести себя как… Нет, не животное! Незачем обижать их. Эльза унизилась до мерзкого духа похоти. А ведь ей даже не нравилось то, что с ней творил клиент. Она терпела все действия ради гонорара. Большого, но не запредельного.
После той поездки на Канары Эльза изменилась. Она начала отказываться от выгодных предложений. Тот же смердящий извращенец звал ее на Сейшелы спустя три месяца, но она отказала ему. И вместо себя предложила приятельницу. Та, кстати сказать, по возвращении ее благодарила. Говорила, подумаешь, на меня мужик испражнился, зато как хорошо заплатил. Чудо, а не клиент. Побольше бы таких.
* * *
Эльза вышла из здания, в котором располагался следственный комитет. Порадовалась сухой погоде и решила немного посидеть на лавке, подышать свежим воздухом. В сумке имелась шоколадка с орехами и бутылочка воды. Чем не перекус?
– Привет, – услышала она, распаковав «Сникерс».
– Здравствуйте, – откликнулась она и куснула батончик размера XXL. Хорошо, что ей не нужно следить за фигурой. Эльза от природы была худощавой, а если бы и нет, то ей плевать, влезет она в сорок шестой размер или будет за пятидесятым гоняться. Главное, обильно не заплыть жиром, он мешает.
– Помнишь меня?
– Угу.
То была женщина, что явилась на званый ужин к Катерине вместе с потенциальной покупательницей замка. Как звали их обеих, она запамятовала.
– На допросе была? – Эльза кивнула, продолжая поедать шоколадку. Не часто ей хотелось сладкого, но сейчас, как говорится, оно зашло. – Я тоже. А Кира еще там.
– Покупательница замка?
– Несостоявшаяся.
– То есть она передумала приобретать недвижимость Екатерины?
– Она проблемная. – Женщина тоже достала из сумки напиток. Но то был квас. – А кому нужны лишние неприятности?
– Не вижу большой проблемы в том, что часть земли принадлежит фирме покойного Арарата. Ее можно выкупить. Он бы не продал, чтобы подгадить бывшей жене. Но на деле полгектара земли в глуши практически ничего не стоят, с учетом того, что они окружены чужой собственностью. Я бы скинула его за миллион рублей.
– Сейчас продается куча шикарной недвижимости по очень умеренной цене. Есть из чего выбрать.
– Вы извините, но я не помню вашего имени.
– Алина. – И зачем-то подмигнула. Женщина Эльзе не нравилась. Почему она «тычет»? И слишком откровенно ее рассматривает? То есть таращится на грудь. А поскольку она силиконовая, Эльза не носит лифчика. – А как тебя зовут, я помню.
– Я, пожалуй, пойду. Всего хорошего. – Она стала подниматься с лавки, но Алина ее схватила за руку.
– Не убегай, пожалуйста. Побудь со мной.
– Я? С вами? Зачем?
– И не «выкай», я тебя, конечно, старше…
– Вы меня еще и старше? Думала, мы ровесницы. – Она так не думала. Просто говорила то, что от нее хотели слышать. Эльза следила за языком и когда была проституткой, и когда занялась бизнесом. С менеджерами, продавцами, разнорабочими она была вежлива и внимательна. Находила к каждому индивидуальный подход.
– Если бы ты узнала, сколько мне лет, то офигела бы.
– Алин, мне ехать надо. Дела.
