Для чего она узнавала о тех, кто сидит вместе с Мясником? Думала, кому бы поручить его казнь. Сама не смогла грохнуть. Государство тоже отказалось от смертных приговоров. И вот маньяк живет себе да поживает. Да, в заключении. Но он дышит, ест, попивает чаек, спокойно спит, читает, ходит на прогулки, пусть и раз в день. Как раз во время прогулки его можно пришить. Те, к кому применена высшая мера, сидят отдельно и общаются только друг с другом. У них мало шансов на освобождение. Но если кому-то дать надежду, все сделают в лучшем виде. Лера могла сговориться с любым отморозком, и Мясника порешили бы. Но она саму себя убедила в том, что это ни к чему хорошему не приведет. Прав был Рахметов, нужно было убивать при возможности. Сколько раз, не сто и не двести – миллион, Валерия вспоминала его слова! Но время назад не повернуть. Поэтому приходится мириться с действительностью: Мясник жив и отбывает наказание. Причем не на галерах. Не в шахтах. Он не роет канал, не чистит выгребные ямы. Даже не шьет варежки. Он сидит в одиночке. Еду ему приносят. Книги тоже. И раз в день выводят на прогулку.
Сколько раз Лера представляла себе, как ему загоняют заточку под ребро! Но Мясник на зоне строгого режима. Там охрана всегда в повышенной боевой готовности. Однако и ее можно подкупить. Если есть цель лишить человека жизни – ты ее достигнешь. Тем более что у Валерии Светловой имеются еще и возможности. И она некоторое время рассматривала варианты, пока не поняла, что, заказав Мясника, сделает исполнителя еще хуже. Он и так с грехами на душе, а тут еще один возьмет из-за нее. И выходит, что она рассадник зла.
Тогда она от своей идеи отказалась. Но, изучив дела, прониклась сочувствием к водиле. Решила помочь ему. Стала общаться с мужчиной. Предполагала, что сможет скостить ему срок до двадцати лет, а он уже отбыл шесть. Лера даже приехала на зону, чтобы с ним пообщаться. И мужчина ей очень понравился. Простой, добродушный, трепетно относящийся к своей семье. Они разоткровенничались друг с другом. Лера сказала, что ее мужа убил маньяк, но не упомянула о том, что он отбывает в одном блоке с водилой. Но тот как-то узнал. Не сразу, по прошествии полугода. Ему отказали в апелляции, и даже Лерины связи не помогли. Водила, естественно, был раздавлен. Но и благодарен Светловой за попытку ему помочь. Всем было плевать на него, и только она сделала хоть что-то. Водила, у которого от того, как несправедливо с ним поступает система, равняя с монстром, озлобился. И решил выместить гнев на том, кто не был достоин жизни. Убийце мужа Валерии и еще восьми человек…
Мясника не пырнули заточкой. Его не разорвали и не затоптали, а накормили битым стеклом. Зэкам давали еду в алюминиевой посуде, но на прогулке водила нашел донышко от бутылки из-под лимонада. Поднял, унес с собой в камеру. Размельчил. Потом добавлял стеклянное крошево в кашу, что давали Мяснику. А у него была эта возможность, поскольку он помогал по хозяйству надзирателям. Ему даже доверяли толкать тележки с едой для заключенных в одиночках. А кормили на зоне ужасно. Скудно и невкусно. Осужденные даже не жевали пищу, проглатывали, чтобы хоть чем-то успокоить урчащий желудок.
Мясник сначала начал испражняться с кровью, но это никого не волновало. Потом харкать ею. Тут уж пришлось тюремному начальству среагировать и проверить его на туберкулез. Он оказался здоровым. Пока в больничке лежал, даже на поправку пошел. Но стоило в камеру вернуться, как все возобновилось. А умер Мясник, когда в его горло воткнулся большой кусок стекла. Захлебнулся кровью.
Естественно, после его кончины провели расследование. Но виновность водилы не доказали. Он сам признался в содеянном. И только Лере: отправил ей записку через «откинувшегося».
Сначала она узнала о том, что Мясник сдох, потом – кто помог ему отправиться в ад. И вроде бы испытала облегчение. Даже недостойную христианки радость. Но кошмары никуда не делись. И скорбь не притупилась. Не стало легче и даже спокойнее. Лера поняла, что боль уйдет лишь тогда, когда умрет она сама.
Глава 4
Папу похоронили рядом с мамой. Бабушка давно позаботилась о месте на кладбище. Но берегла его для себя. Не думала, что зять скончается раньше.
В последний путь мужчину провожало два десятка человек. Половина пришла только затем, чтобы выпить на поминках. Тетя Лена, вдова, не приехала. Когда Туся позвонила ей и сообщила о случившемся, она сухо выразила свои соболезнования и отключилась. Больше общаться не захотела. Как и помочь деньгами. Соседи, чем смогли, подсобили. Но больше Марк, чужой человек.
Он связался с Тусей через день после того, как они познакомились. Весело болтал, пока не понял, что собеседница не расположена шутить. Спросил, в чем дело. Она ответила. Умер папа, завтра похороны. Марк приехал на них. Привез деньги. Много! Так много, что Туся отказалась их принимать.
– Ты почку продал? – спросила она, отпихнув от себя пачку тысячных. Банкнот было не меньше двадцати. А то и больше.
– Мопед. Все равно не езжу.
– За день?
– Это аванс. У меня был крутой мопед. Так что хватит и тебе, и мне. Возьми деньги, а?
– Нет. Тебе они самому пригодятся.
– Я учусь на бюджете, прилично зарабатываю. Тебе нужнее.
– Сынок, пирожки будешь? – послышался голос бабушки. Она сама их испекла. И сварила компот из сухофруктов. Всех уже накормили, они остались втроем в доме.
– С удовольствием. – Марк взял с тарелки пирожок с капустой. Откусил и замычал, закатив глаза. Не притворялся. Бабушка умела печь. Не то что Туся. – Повлияйте на внучку, она деньги не берет. А вам еще памятник ставить, ограду.
– А сколько предлагаешь? – Марк показал. – Нет, это очень много. Пару бумажек дай, примем с благодарностью.
– Что такое две тысячи? Вот десять. Прошу, возьмите. Все равно же оставлю перед отъездом. – И он сунул деньги в карман бабусиного фартука.
– А ты, сынок, на кого учишься? – поинтересовалась она.
– На историка.
– Не прибыльную профессию выбрал, – хохотнула бабушка.
– Деньги что? Пыль.
– Это как сказать. Вот появится семья у тебя, жена, дети, и что ты им скажешь, когда они голодать начнут? Про пыль?
– А мы поселимся тут, в Дроздах, станем в огороде работать, курей разводить, и голод нам будет не страшен. – И Марк посмотрел на Наташку со значением.
– Примаком хочешь стать?
– Кем?
– Ну, в дом жены прийти, – терпеливо объяснила бабушка. – Как папка Туси.
– Не обязательно. Могу свои хоромы купить. Хоть бы и замок Аникяна.
– Ой, веселый ты парень, – старушка потрепала Марка по хвостику. – Рада была познакомиться. Прилягу я. Устала. – И тяжело пошла в комнату. Вымоталась, бедная.
Молодые люди остались одни.
Туся видела, что нравится Марку. Он ей тоже был симпатичен. Но слишком уж дерзкий. В том числе в имидже. Наташе нравились классические красавцы в костюмах. Без татух и дурацких хвостов.
