– Какой-то погасил, – буркнул Евгений.
– Дорогой, ты пойми, я на твоей стороне. Я твоя жена. И хочу помочь. Но ты что-то от меня скрываешь. А пока я не пойму, что именно, не сумею помочь. – Повисла пауза. – Я могу обойтись без ресторанов и путешествий. Мне не нужны наряды от именитых дизайнеров, потому что в принципе я могу сидеть дома, а на выход носить то, что уже куплено. Опять же, мне мы ничего не покупали из последних коллекций. Тогда как себя ты балуешь то костюмами от Хьюго, то ботинками «Луи Виттон». Я думала, тебе нужно это для рабочего имиджа, но, оказывается, ты банкрот. И тогда какого черта столько тратишь на барахло?
– Хорошо, я сделаю признание. У Арарата я занимал, чтобы отдать карточный долг.
– Ты игроман?
– Нет. Но покер всегда любил. С молодости. А в него на интерес не играют. Мне по жизни везло. Был если не в плюсе, то не в минусе. С чем пришел, с тем ушел. Раз, лет в сорок, продул шикарный кожаный пиджак. И горевал по этому поводу. А в последнее время мне везти перестало. Обычно на кону были тысячи. Две, три, десять, даже пятьдесят. Но это мелочь. В последний раз я проиграл полтора миллиона. Если бы не отдал в срок, меня бы поставили на счетчик.
– Сейчас не девяностые. Какой счетчик?
– В карточных играх правила не меняются. Поиграл – плати. Не можешь – отдавай автомобилем, недвижимостью, женой или любовницей. Как договоришься. Машина моя стоит не меньше полутора миллионов, но ее долго продавать – ретроавто для любителей. Квартира, естественно, значительно больше. Любовницы нет. А тебя я не мог отдать в оплату долга.
– Да и не взяли бы, – резонно заметила Арина. А Туся подумала о том, что про жен и любовниц, которых проиграли в карты, Евгений Анатольевич придумал. Точнее, припомнил, что было так когда-то. Как раз в девяностые. Когда он пиджак свой кожаный продул.
Король врет своей королеве. А она ему. Он в делах финансовых, она – в сердечных. Кругом фальшь. И так противно от этого.
И Тусе захотелось сбежать из дворца. Она пустила тонкую стройку воды, чтобы просто смыть, но не потревожить Арину и Евгения звуком низвергающегося в унитаз потока. Вернулась в комнату, оделась. Вещи собирать не стала. Взяла документы, телефон, кошелек и покинула квартиру. Дверь захлопывалась, и можно было не беспокоится о том, что она не закрыта.
Спустившись вниз, Туся набрала Марка. Ей просто хотелось с ним поговорить. Помощи она просить не собиралась. Он и так сделал для нее больше, чем кто-либо (родные не в счет, особенно бабушка). И деньги благодаря ему у нее имеются. Во дворец она больше не вернется. Ее барахлишко пусть выкинут на помойку или сожгут – оно не ценное. Метро еще работает. Она может доехать до вокзала и дождаться первой электрички. Или снять койку в хостеле – тут центр, их полно. Да, глупо сбегать на ночь глядя, ведь можно до утра потерпеть и так же незаметно покинуть квартиру, пока все спят. Но она не желала больше находиться в ней. Уж лучше дремать на вокзале, чем возлежать на широком диване в доме, где напряженная атмосфера, а его хозяйка еще и видит в тебе соперницу и волком не смотрит лишь потому, что хорошо воспитана.
– Салют, – услышала Туся радостный голос Марка. – Не ожидал звонка. Приятно, что вспомнила.
– Надеюсь, не разбудила?
– Нет, – хохотнул он. – Я работаю. Через полчаса освобожусь. А ты чем занята?
– А я сбежала из дворца… Такая-сякая. – Вспомнилась песня из мультика «Бременские музыканты».
– Тебя там обижали? – голос стал серьезным.
– Ни в коем случае. Со мной все были предельно вежливы.
– То есть, когда требовали помыть пол, добавляли «пожалуйста»? – вернулся к своей ироничной манере общения Марк. – И где ты сейчас?
– У подъезда. Думаю, к метро идти или в хостел. Может, посоветуешь, что лучше?
– Естественно. Шагай в сторону «Пражской». Это минут пятнадцать от тебя. Ресторан «Шаляй-Валяй» рядом со входом в метро. Увидишь вывеску, она горит. Или такси возьми.
– Я лучше прогуляюсь. Ты там работаешь?
– Да. Мы в полночь закрываемся, и я буду в полном твоем распоряжении.
– Ладно, я пошла. До встречи.
И она зашагала в заданном навигатором на телефоне направлении. Марк не наврал, навигатор показывал, что именно за пятнадцать минут она могла покрыть расстояние от дома Евгения и Арины до ресторана «Шаляй-Валяй». Меньше двух километров. Ерунда. Ехать примерно столько же. То есть такси ни к чему. А прогулка всегда полезна и приятна. Тем более в хорошую погоду.
Она чуть задержалась, потому что остановилась у круглосуточного ларька, чтобы купить воды. Когда подошла к ресторану, Марк уже поджидал ее, хоть полночь еще не наступила.
– Отпросился чуть раньше, – сказал он, приобняв Тусю. – Можем еще погулять, если хочешь. Погода дивная.
– Можно, – неуверенно проговорила она.
– Ты голодна? Если да, то без проблем. Можем вернуться в «Шаляй-Валяй» или сесть где-то еще…
– Нет, нет, я сытая. Меня водили на ужин. Но ты, наверное, устал.
– Я бодр. И счастлив оттого, что ты вспомнила обо мне.
– Я и не забывала, если честно.
– Приятно слышать. Тогда пойдем? По пути расскажешь, что случилось.
– Но куда мы направимся? В сторону вокзала? И подождем первую электричку?
– То есть просто бродить ты не можешь?
– Могу. Но я намерена завтра вернуться в Дрозды. По бабуле соскучилась. Она у меня такая… – Туся не поняла, почему начала пускать слезу. – Самая лучшая она у меня. Искренняя, добрая… Пусть и суровая, даже со мной. Я так ее люблюююю…
И зарыдала.
Марк обнял ее, прижал к себе и стал гладить по волосам, приговаривая:
– Все, все, успокойся. У тебя лучшая бабушка на свете, я это подтверждаю.
– И она настоящая. Если говорит: ты дура, значит, так и думает. А эти королевичи… – Туся вытерла намокший нос ладошкой, но от Марка не отстранилась. – Они даже не двуличные. Имеют кучу масок. И меняют их с одной на другую, с другой на третью.
– Я понял, тебя обидел принц! Он же Влад Лавров?
– Ой, он вообще ни при чем! – Тут уж Туся отстранилась. – Замутил проект, попытался лапши Золушке, то есть мне, навешать, но даже этого не смог. Красивый, известный, но абсолютно бесталанный человек.
– А если бы при таланте был? И смог бы навешать? Стала бы участвовать в проекте?
– Нет. Не мое это все. Да и не влюбилась бы я во Влада.
– Почему?
– Не могу объяснить… – И через короткую паузу: – Нет, пожалуй, могу. Когда я училась в колледже, то фанатела от одного певца. Мне в нем нравилось все: и творчество, и внешность, и поведение. И вот на дне города Владимира он выступает. Я в первых рядах. Он спрыгивает со сцены, начинает общаться с публикой, протягивает мне руку, я за нее хватаюсь и вдруг понимаю, что все… Я не его фанат. Да, он хорош собой, талантлив, внимателен к публике… Но для меня в нем уже нет ничего особенного!
