– Соверн!
Лестрейд зарычал за моей спиной, как лев из Риджентс-парка
12.
– Нет, так нет, пропустите, сэр, я иду в свою квартиру.
– Мы согласны, – быстро сказал я.
– Деньги вперед, – заявила проститутка.
19
В жилище Луизы было не прибрано. В прихожей на вешалке висело несколько пальто. На полу валялись фантики от конфет, обрывки упаковки от печенья и вяленой рыбы.
– Извиняюсь, не успела прибраться, – сказала Луиза. – Проходите в спальню.
Мы с Лестрейдом прошли в комнату, в которой я уже был раньше, но, по понятным причинам, не успел рассмотреть обстановку. Теперь я мог исправить это упущение. В спальне Луизы стояла большая кровать, в углу – стул, со спинки которого свисало платье и чулки. На окне – тяжелые портьеры, которые больше подошли бы дверному проему: все сделано для того, чтобы никто не увидел, что порой происходит в этой комнате. Недалеко от окна стояла гипсовая фигурка грустящего ангела: подобные широко продаются на рынках в бедных районах Лондона.
В комнату вошла Луиза. Она уже успела сменить платье на домашний халат. В правой руке у нее была маленькая собачка, в левой – папироса в изящном мундштуке. Собачка зарычала на Лестрейда.
– Не бойтесь, не укусит! Бонни, цыц! Так о чем вы хотели поговорить, господа?
– Мисс Луиза, – начал я, – ваша соседка Эмбер Уоллис исчезла, и у нас есть основания предполагать, что ее похитили.
На лице Луизы не отразилось никаких эмоций.
– Ну, а я-то здесь при чем? – грубо спросила она.
– Вы, как я уже сказал, ее соседка, может быть, вы что-то знаете о ней?
– Девушка как девушка, – пожала плечами Луиза. – А при нашей профессии риск нарваться на какого-нибудь упыря всегда есть. Могут и похитить, могут и убить. Вы ведь из полиции, вы сами знаете, как обращаются мужчины с такими девушками.
– Постойте, – воскликнул я. – Вы хотите сказать, что Эмбер была …
– Я именно это вам и сказала, мистер, – равнодушно сказала Луиза, затягиваясь сигаретой. – Лет с пятнадцати, кажется, а то и еще раньше Эмбер этим занимается. Это же Уайтчепел, сэр, здесь девушке невозможно одновременно быть и сытой, и порядочной.
– Но ее мать…
– Ах, сэр! – Луиза едва не выронила собачонку. – Моя мать считает, что я зарабатываю на жизнь, перепечатывая бумаги в конторе за один фунт в неделю! А, может быть, она давно обо всем догадалась. Вот только это не мешает ей брать у меня деньги, чтобы купить еды двум моим младшим братьям.
– А что вы можете сказать об Уоллисах? Они хорошие соседи?
– А в Уайтчепеле бывают хорошие соседи? – удивилась Луиза. – Меня Уоллисы, слава Богу, не трогают, но между собой живут как кот с собакой. Вот и сегодня утром ор стоял такой, что моя Бонни описалась от ужаса. Думаю, мистер Уоллис, как обычно, избивал Клэр. Ну, да вы, полагаю, и сами все видели.
– Ясно. Мисс Луиза, вы знали кого-нибудь из мужчин, кто пользовался… – я замялся, подбирая слова.
– Услугами Эмбер? – догадалась Луиза. – Знаете, сэр, наш бизнес, как и любой другой, любит тишину. Гулящие девушки не делятся между собой мужчинами, деньги никто не хочет терять. Но, хоть это и не принято в нашей среде, мне жалко девочку, и поэтому я скажу вам кое-что, рискуя потерять щедрого и удобного мне клиента. Я неоднократно видела Эмбер с месье Леруа.
Лестрейд охнул, всплеснул руками.
– Вы были правы, Ватсон. Опять есть связь с Лондонской библиотекой!
– Видимо, так, инспектор, – сухо отозвался я. – Ну, что ж, мисс Луиза, спасибо вам за весьма интересные сведения. Надеюсь, они окажутся полезными.
– Всегда рада, сэр, – сказала женщина и, помолчав, добавила, – Найдите девочку, она не заслужила такой участи.
Луиза махнула рукой в сторону пачки газет, лежащих на шкафчике перед зеркалом.
Мы с Лестрейдом направились к выходу, женщина сопровождала нас. Перед тем, как открыть дверь и выйти за порог, инспектор повернулся к Луизе и нравоучительным тоном сказал:
– Миледи, я настоятельно рекомендую вам сойти с порочного пути и заняться праведным трудом.
– А я вам рекомендую, детектив, сделать так, чтобы на улицах Лондона не похищали и не убивали девушек, – ответила Луиза и захлопнула за нами дверь.
– Должен признаться, Ватсон, вы меня удивили, – сказал Лестрейд, когда мы сели в машину. – Не ожидал, что у вас есть такие знакомые в Уайтчепеле.
Я хотел было рассказать ему о слежке за Леруа, но вспомнил данное французу обещание и промолчал.
– Куда теперь, доктор? К месье Леруа?
– Да, инспектор.
– Смит, гони в Пимлико! – приказал Лестрейд водителю.
По пути в Пимлико я сообщил Лестрейду, что осведомителем прессы является патологоанатом Том Броуди. Инспектор внешне отреагировал спокойно, но внутри у него явно все бушевало: неприятно узнавать о предателе под самым боком.
В особняке Леруа свет горел и на первом, и на втором этажах. Дверь нам открыла служанка – пожилая, чопорного вида женщина.
– Мистер Леруа дома? – осведомился Лестрейд.
– Дома, сэр.
Мы вошли. Служанка попросила подождать в гостиной и отправилась на второй этаж по широкой, как в американских домах, лестнице. Через пару минут появился Леруа. Наше посещение его явно не воодушевило: глаза француза только что не метали молнии, а лицо исказила гневная гримаса.
– Вы приходить снова, господа, – коверкая от волнения слова, воскликнул он, неторопливо спускаясь по ступенькам. – Не могу сказать, что вы выбрали удачный момент. Я в настоящий момент общаюсь со своей невестой.
– Месье, у нас есть очень серьезные свидетельские показания против вас, – мягко сказал я.
– И кто же дал эти показания?
– Их дала ваша хорошая знакомая мисс Луиза из Уайтчепела, – сообщил я.
Лицо Леруа исказилось от гнева.
– Что вы хотите сказать, сэр? Вы же дали мне слово!
– Слово, Ватсон? – удивился Лестрейд.
– Это наше с месье дело, – ответил я инспектору довольно грубым тоном и снова обратился к Леруа. – Слово я держу, месье, ваш секрет отправится со мной в могилу. Но мисс Луиза дала показание насчет еще одной вашей хорошей знакомой, семнадцатилетней Эмбер Уоллис, которую сегодня похитили.
Леруа побледнел, как полотно.
– Вы арестованы, месье Леруа, – сказал Лестрейд.
– Итак, месье Леруа, – я сел напротив француза в комнате для допросов Скотленд-Ярда.
