⁂
Набоков отсидел в тюрьме ровно три месяца, выйдя на свободу 12 августа 1908 года. С учетом, что он оказался в неволе 14 мая, кажется, что два дня остались неотсиженными. Но дело было в другом: по тогдашним правилам, тюремный месяц исчислялся не по формуле «с первого по первое», а по принципу «30 дней как среднестатистический срок». То есть, если человек, осужденный на месяц, попадал в тюрьму первого февраля, он выходил второго марта, а если первого мая – то еще в мае, тридцатого. Осознав, что их собираются выпускать 14 августа (на 92-й день), Набоков и другие его друзья, также находившиеся в тюрьме, решили из принципа добиться своего, то есть выхода на волю на 90-й день – и добились, хотя для этого им из тюрьмы пришлось обратиться в Сенат.
Но все это – тюрьма, «Досуги» – случилось, как мы уже упомянули, в 1908 году. А до того, вскоре после выборгской истории, Набоковы были вынуждены временно уехать из страны. 18 июля 1906 года черносотенцы-реакционеры убили одного из ближайших друзей и соратников ВДН по партии, также подписавшего Выборгское воззвание, – Михаила Герценштейна. Дополнительную остроту происходящему придавало то, что Герценштейн в день убийства был у Набоковых, а потом отправился в Териоки (ныне Зеленогорск), где его ранним вечером и убила группа националистов из «Союза русского народа». Политик в тот момент гулял по берегу Финского залива с женой и дочерью (жена не пострадала, дочь была ранена в руку). Убийство было настолько четко спланированным, что уже за час до происшествия в Санкт-Петербурге начали продавать очередной номер черносотенной газеты «Маяк», где на первой же полосе значилось: «Убит Герценштейн».
Эта трагедия произвела на всех кадетов огромное впечатление. (В марте 1907 года, и вновь по инициативе «Союза русского народа», был убит и еще один кадет, бывший депутат первой Думы, подписант Выборгского восстания Григорий Иоллос. Но это все-таки случилось позднее.) И хотя преступление явно носило антисемитский характер, друзья и коллеги уговорили ВДН не рисковать и на время выехать с семьей за рубеж, что Набоковы и сделали.
Сначала они посетили Брюссель, где служил брат Владимира – Константин, затем пожили какое-то время в Гааге. К тому моменту детей у Набоковых уже было четверо, в том же году, в марте, родилась дочь, которую назвали в честь мамы Еленой.
В конце сентября Набоков выехал в Финляндию, где в Хельсинки (Гельсингфорсе) проходил четвертый съезд кадетов. Там ВДН выступил с большим докладом о деятельности партийной фракции в Думе первого (на тот момент – единственного) созыва, сделав публичный вывод, что в роспуске парламента были повинны не кадеты, а «ненормальная атмосфера» в Думе и неготовность царского правительства идти на компромиссы, так как последнее может выглядеть как полная капитуляция кабинета министров.
Непопулярный Горемыкин был отправлен в отставку одновременно с Думой, на его место назначен Петр Столыпин («И взошла звезда Столыпина, понявшего положение и “дерзнувшего”»
[25], – писал В. Д. Набоков в «Руле»). Очевидно, идея общероссийского парламентаризма не казалась царскому правительству слишком ужасной, поэтому были назначены новые выборы – в Думу второго созыва. Задача перед властью стояла ясная: ослабить позиции кадетов, и ей это удалось. С учетом запрета на избрание, введенного после Выборгского воззвания, кадеты лишились около 100 известных парламентариев (в Думе второго созыва заседало менее десяти процентов депутатов из первого собрания), а вместе с ними и статус главной оппозиционной силы. В целом же конституционные демократы на этих выборах потеряли почти 80 мандатов, хотя и сохранили главный пост – председателя Думы, им стал Федор Головин.
Кадеты, осознав опрометчивость своего поведения, поменяли тактику. Они более не закидывали Думу запросами и старались не позволять левым фракциям делать это (такое поведение получило название «бережение Думы»), и в итоге количество запросов в сравнении с заседаниями первого созыва снизилось буквально в десять раз – и это с учетом, что вторая Дума просуществовала на треть дольше, целых 102 дня. Но между правительством Столыпина и Думой (начиная с кадетов) было одно неразрешимое противоречие: аграрный вопрос. У Столыпинской реформы были противники на всех флангах парламента, что в итоге привело к роспуску и этой Думы: не добившись одобрения реформы, Столыпин решил зайти с другого фланга.
Не помогли и личные, не самые враждебные отношения между сторонами. Накануне официального указа о роспуске Думы на дачу Столыпина, где проходило заседание Совета министров, прибыла внушительная делегация, в которую вошел в том числе Милюков. Разговор, по свидетельствам участников, проходил вовсе не на повышенных тонах, но это не помогло: Столыпин дал понять, что по аграрному вопросу они компромисса не найдут, а значит, суть остается неизменной: Думе не жить. Утром 3 июня 1907 года она была распущена.
В. Д. Набоков, как мы помним, был среди тех, кто избираться права не имел, поэтому по решению ЦК кадетов с февраля 1907 года работал над подготовкой законопроектов, которые должны были вноситься на обсуждение и рассмотрение в Думе. Набоков занимался преимущественно вопросом отмены смертной казни. В марте Набокова вновь избрали товарищем председателя ЦК по Санкт-Петербургу. Параллельно с этим кадеты подготовили трехтомник статей «Первая Государственная дума». Набоков вместе с коллегой Алексеем Мухановым (скончавшимся несколькими месяцами спустя от тяжелой болезни) были соредакторами и обеспечили финансирование сборника, а ВДН еще и написал две статьи: «Ответный адрес Государственной думы» и «Законопроект об отмене смертной казни». После роспуска Думы Набоков продолжил работу в кадетской партии, осенью присутствовал на очередном съезде в Финляндии, где был избран в ЦК, получив 124 голосов из 127 возможных (перед этим побывал на выставке собак в Дрездене и приобрел там таксу, которую остроумно назвал Трэйни (от английского train – поезд; такса была длинной и коричневой, как спальный вагон). Далее последовал уже упомянутый судебный процесс над самим Набоковым и другими инициаторами-подписантами Выборгского воззвания и отбытие наказания в «Крестах»…
К тому времени, с ноября 1907 года, уже давно работала Дума третьего созыва, в которой большинство было у проправительственных сил. Кадеты в ней находились в оппозиции, вели себя гораздо спокойнее, чем в Думе первого и второго созывов, но Милюков считал, что работать надо и в таком парламенте, так как верил в идею народного представительства. Кадеты старались следить, чтобы их парламентские завоевания не игнорировались, но при возможности вмешивались и в сам политический процесс. К примеру, именно при поддержке кадетов удалось дополнительно увеличивать суммы, выделяемые на народное просвещение, процесс, который так пугал царское правительство, что оно бы предпочло вести образование по старинке, через церковь. Но здесь удержать прежние позиции кабинету министров не удалось.
Что Набоков сделал, выйдя из тюрьмы? Ответ, возможно, кого-то удивит, но явно не тех, кто понимал, какой жизнью жил Набоков: он с женой отправился на отдых в Италию, где и работал над уже упомянутыми «Тюремными досугами». Вообще Набоковы часто выезжали за рубеж, реже – вдвоем, чаще – все вместе, в актуальном на каждый конкретный момент составе, да еще и с нянями-помощниками-гувернантками (и это мы еще не учитываем одиночные поездки ВДН по разным делам, а также тот факт, что Польша и Финляндия тогда оставались частью империи). Минимум пять раз Набоковы всей семьей отдыхали во Франции, в Биаррице или на Ривьере, часто бывали и в Германии, в том числе в курортном местечке Бад-Киссинген (всякий раз выезжали из Петербурга на парижском «Норд-Экспрессе»). Но при этом ни о переезде за границу, ни даже о проведении съезда кадетов за пределами России Набоков не только не помышлял, но и резко против этого выступал. В том же году, но осенью ВДН на конференции кадетов в Санкт-Петербурге заявил, что съезд за рубежом поставит партию в неудобное и щекотливое положение, так как подобное собрание было бы воспринято их оппонентами как конспиративное (повторим, что на Финляндию, особо удобную для жителей Петербурга, это не распространялось).
