- Сначала еда, потом все разговоры! – подруга строго взмахнула ложкой. Не знаю, по чьему велению, но я вдруг ощутила, что страх отступает, а взамен просыпается жуткий голод. Потому спорить не стала и быстренько взяла в плен корзинку с крендельками.
* * *
Я едва успокоилась и допивала чай, когда в дверь нервно забарабанили, выкрикивая мое имя. Помянув навий, побежала открывать.
- Кого там нелегкая принесла? Ух, налечу так, что мало не покажется!
Бледный мальчишка уставился на меня испуганными глазами, забыв опустить руку. Я устыдилась и извинилась, он неуверенно кивнул и тут же вспомнил, зачем его послали:
- Пан Артемий вызывает вас к себе. Говорит, бегом, даже не так – БЕГОМ!! И чтоб никаких проволочек, – парень старательно изобразил грозный голос Артемия, даже щеки надул и выгнул грудь колесом, чтобы прозвучало более грозно.
- У него в доме поселились дейвасы, – Совий уже стоял за моей спиной, и я, как всегда, вздрогнула от неожиданности. Страх, с которым я только-только сумела совладать, снова поднял голову.
- Хочешь сказать, он собирается отдать меня им в лапы?
- Не думаю. Но то, что такой срочный вызов связан с ними – уверен и готов руку на отсечение отдать.
- Давай побережем руки и ноги от усекновения, они тебе еще пригодятся. Я все равно никуда не пойду, – я кивнула нетерпеливо переминающемуся гонцу – Беги. Если докладывать придется при посторонних, можешь сказать что-нибудь вроде…
- …Как и было велено, пани знахарка сразу же поспешила на ваш зов, пан голова, – Совий задвинул меня за спину и навис над мальчиком, отчего тот присел. Надо сказать, охотник умел произвести впечатление, когда считал нужным. Да и речь его не слишком походила на привычный говор простых селян. А ведь я давно подозревала, что Совий вырос не в Приречье, хоть Бур постоянно рассказывал о днях его детства. Но я отвлеклась от главного – от того, что передать Артемию собиралась совсем другое.
- Я же сказала. Я никуда не пойду.
- Слушай меня, ты, упрямая ведьма, – Совий кивнул мальчику и захлопнул дверь прямо перед его носом. А потом навис уже надо мной, больно сжав плечи руками и встряхивая при каждом слове. – Я не позволю тебе снова сорваться в бега и сложить свою глупую голову в ближайшем овраге, будучи сожранной какими-нибудь волками только потому, что паника вперед тебя родилась.
- Хватит меня трясти! – я резко дернулась прочь от парня, влетев спиной в стеллаж. Задрожали и закачались банки на верхней полке, кости обиженно взвыли от болезненного удара, из глубины комнаты донеслось встревоженное «Эй, полегче!» Марьяны. Но Совий не услышал ее, он смотрел только на меня, и в его злых прищуренных глазах и стиснутых пальцах мне привиделось спорное желание – будто он хотел то ли прибить меня, то ли…поцеловать.
Впрочем, в следующий миг сомнения исчезли.
Совий толкнул меня к стене и прижался всем телом, не давая ускользнуть. Одну ладонь, тяжелую и горячую, он положил на мой затылок, вторую упер в дерево возле лица. Я никогда толком не задумывалась, что он выше меня на целую голову. Запах костра смешивался с теплым ароматом его кожи, путая мысли. Совий склонился ко мне и замер на мгновение, почти касаясь губ. Его глаза потемнели, и мне привиделось, что в их ореховой глубине медленно кружатся золотые искры. Я шевельнулась, чувствуя, как подгибаются ноги. Держаться было не за что, и я против воли ухватилась за талию парня, прижавшись к нему еще сильнее. Совий коротко вздохнул, когда мои ладони тронули его тело… и я утонула в сводящем с ума поцелуе.
Мама зорко берегла меня от отношений. Все время повторяла, что нам, раганам, влюбляться нельзя, а я еще слишком молода, чтобы просто наслаждаться телесной близостью, не стремясь переплести нити души. Робкие, сорванные украдкой касания деревенских парней ни в какое сравнение не шли с тем, что я ощущала сейчас. Казалось, что на губах танцевало пламя, но не обжигающее, а наполняющее меня солнечным светом, еще немного – и начну сиять сама.
Совий целовал властно, жадно, как будто заявлял кому-то: «Она – моя!». Он отстранился, только когда у нас обоих не стало хватать воздуха для дыхания. Мои щеки пылали, голова шла кругом. Парень осторожно отодвинулся, давая мне время прийти в себя, а миру – снова обрести четкость. По Лису не было заметно, повлиял ли на него поцелуй так же, как на меня, и осознание этого помогло мне быстрее взять себя в руки. Совий смотрел сосредоточенно, выискивая в моем лице признаки разума, а я вот всерьез сомневалась, что он обнаружит их в ближайшее время. Впрочем, кое в чем упрекнуть я его не могла. После такого мысли о дейвасе и правда оставили меня вместе с паникой.
Наконец я смогла мыслить связно.
- Никогда больше так не делай, – просипела я.
- Зато помогло, – Совий напряженно усмехнулся. – Теперь ты готова меня выслушать?
- Удиви меня, – голос все еще звучал сдавленно, но я честно старалась взять себя в руки. Богиня, это же просто поцелуй! С чего я так растеклась, что аж ноги до сих пор дрожат?
- Сейчас ты пойдешь к Артемию. Будешь вести себя послушно и соглашаться со всем, что он скажет. И не огрызаться!
- С чего это? – вскинулась я.
- С того! – кажется, я начинаю привыкать к рычащим ноткам в его голосе. – С того, что если хочешь выжить и не срываться опять в бега, то есть лишь один вариант – скрыть от дейвасов, что ты рагана!
- Э-э-э…
- Совий, ты в своем уме? – Марьяна впервые с момента разыгравшейся только что сцены подала голос и встала рядом. Краем глаза я увидела красные пятна на ее щеках, словно она минуту назад плотно прижимала пальцы к коже.
- Больше, чем вы обе. Дейвас рядом с раганой чувствует лишь смутное беспокойство, но это ощущение слишком неявно, чтобы на основании его обвинять знахарку во всех грехах и тащить в Школу Дейва. Скорее всего, черные служители поселятся в деревне и будут наблюдать за Ясменой, ожидая, пока она сорвется и воспользуется своей силой.
- Откуда ты знаешь? – Марьяна опередила меня, готовую спросить то же самое. Она подозрительно глядела на парня.
- Читать люблю, – хмыкнул охотник. Ой, сомневаюсь я, что такие подробности где-то прочесть можно. Но слова Лиса звучали разумно, и невольно я задумалась, что будет, если наш план удастся.
- А если кому-то понадобится моя помощь?
- Выживали же мы тут как-то, пока ты не появилась, – пожал плечами Совий. – Справимся. Лишь бы все держали языки за зубами.
Мне вспомнились Аника, Василий, Брегота… В этом ряду не хватало Анжея, но он так и не появился, и я надеялась, что нам больше не доведется встретиться. Я закрыла глаза и вознесла молитву Сауле и Перкунасу разом.
Кажется, в ближайшее время мне предстоит ходить по ножам над пропастью.
* * *
- Лучом золотым вам дорога, паны.
- А, Ясенька! Проходи, пожалуйста. Вот, пан Болотник, пан Громобой, наша Ясмена. Уверен, нам ее сама Сауле послала. У девочки чуткие руки и доброе сердце.
