И другой консул, находившейся в Самнии, также превосходил силами врага, но был в более стесненном положении по условиям занимаемой им местности. Неприятели отрезали все дороги и заняли удобопроходимые леса, чтобы ниоткуда нельзя было подвозить провиант, и, хотя консул каждый день выносил знамена на бранное поле, однако не мог вызвать их на бой; вполне очевидно было, что ни самниты в настоящее время не выдержат сражения, ни римляне – проволочки в войне. Прибытие Марция, который после покорения герников поспешил на помощь своему товарищу, лишило неприятелей возможности медлить с битвой. Не признавая себя равносильными на поле битвы даже одному войску и будучи убеждены в том, что для них не остается никакой надежды, в случае если они допустят соединение двух консульских войск, они напали на Марция в то время, как он подходил с войском, не построенным в надлежащий порядок. Быстро снесена была на середину поклажа и, насколько позволяло время, войско выстроилось в боевой порядок. Сначала крик, донесшийся до стоянки другого консула, а затем пыль, замеченная издали, произвели тревогу в его лагере. Тотчас отдав приказание браться за оружие и быстро выведя своих воинов в бой, он ударил наперерез на неприятельское войско, которое и без того было уже занято другим сражением. «Превеликий будет срам, – кричал он своим, – если вы уступите другому войску обе победы и не удержите за собою славы победителей в назначенной вам войне!» Прорвавшись в том месте, куда было сделано нападение, Корнелий сквозь тесные ряды войска неприятелей устремился в их лагерь, взял его, так как он лишен был защитников, и зажег. Лишь только увидали воины Марция, что лагерь пылает, и оглянулись назад враги, как началось повсюду бегство самнитов. Но во всех местах идет резня, и ни в одну сторону нет безопасного убежища.
Уже 30 000 врагов было убито, консулы велели дать сигнал к отступлению и собирали в одно место свои войска, поздравляя друг друга с победой, как вдруг вдали показались новые когорты неприятелей, набранные для пополнения войска, и возобновили сражение. Без приказания консулов и без сигнала пошли на них победители, крича, что надо дать самнитам горький урок военного искусства. Консулы не удерживали воинского пыла легионов: они прекрасно знали, что неприятельские новобранцы, видя ветеранов, лишившихся вследствие бегства присутствия духа, не в состоянии будут даже покуситься на сражение. И они не обманулись в своих ожиданиях: все войска самнитов – и старое, и новое – бегом устремились в близлежащие горы. Туда взобралось и римское войско, и не было для побежденных ни одного достаточно безопасного места; они были сбиты с занятых ими возвышений, и уже все в один голос стали просить мира. Тогда им было приказано доставить на три месяца провиант, заплатить войску годовое жалованье и дать на каждого воина по одной тунике; затем были отправлены к сенату послы с предложением мира.
Корнелий остался в Самнии, а Марций с триумфом за победу над герниками возвратился в город. Решено было поставить на форуме его конную статую, которая находится теперь перед храмом Кастора. Трем общинам герников – жителям городов Алетрия, Ферентина и Верул – были оставлены их собственные законы, так как они предпочли их римскому гражданству, и даровано право на признание законными их браков между собой
[602], каковое право имели некоторое время из герников одни они. Жителям Анагнии и другим, которые шли войною против римлян, были дарованы права гражданства без права подачи голоса: право собирать народные собрания и право на признание законности их взаимных браков были у них отняты; отменены также были все должности, кроме тех, в ведении которых находилось наблюдение за жертвоприношениями.
В том же самом году цензор Гай Юний Бубульк сдал подряд на постройку храма богини Спасения
[603], воздвигнуть который он дал обет, будучи консулом, во время войны с самнитами. Он же и его товарищ Марк Валерий Максим проложили на общественный счет проселочные дороги. В том же году и с карфагенянами был возобновлен в третий раз союзный договор
[604] и послам их, которые пришли с этой целью, были предупредительно предложены дары.
44. В том же году [305 г.] был диктатором Публий Корнелий Сципион, а начальником конницы Публий Деций Мус. Они председательствовали в комициях для выбора консулов, что и составляло цель их избрания, так как ни один из консулов не мог отлучиться с театра военных действий. Консулами были избраны Луций Постумий и Тиберий Минуций. Пизон
[605] ставит этих консулов непосредственно за Квинтом Фабием и Публием Децием, опустив те два года, в течение которых, как мы сообщали, консулами были Клавдий с Волумнием и Корнелий с Марцием. Неизвестно, забыл ли он при составлении своей летописи об этих четырех консулах или намеренно обошел их, признавая упоминание о них ошибочным.
В этом же году самниты произвели набег на Стеллатский округ, что в Кампанской области. Поэтому оба консула были отправлены в Самний. Они направились в разные стороны: Постумий в Тиферн, а Минуций в Бовиан. Сражение произошло сначала у Тиферна под предводительством Постумия. Одни передают, что самниты потерпели решительное поражение и что 20 000 человек было взято в плен, другие говорят, что битва осталась нерешенной, а Постумий, притворившись струсившим, ночью тихонько отвел свои войска в горы, неприятель же будто бы последовал за ним и расположился лагерем также в укрепленном месте, в двух тысячах шагов от него. Консул, чтобы подать вид, будто он искал безопасного, богатого провиантом места для лагеря (а оно и на самом деле было таким), укрепив свой лагерь и снабдив его запасами всего необходимого, оставил в нем сильный гарнизон и около третьей стражи повел ближайшей дорогой налегке легионы к своему товарищу, который также стоял лагерем против другого самнитского войска. Там по совету Постумия Минуций вступил в битву с врагами; нерешительное сражение продолжалось значительную часть дня; тогда Постумий со своими свежими легионами напал неожиданно на утомившееся уже неприятельское войско. Утомление и раны не позволяли даже бежать, и потому враги были перебиты наповал; захватив 21 знамя, римляне направились отсюда к лагерю Постумия. Там два победоносных войска, напав на врагов, уже лишенных энергии, вследствие слухов о поражении другой своей армии, разбили и обратили их в бегство; было захвачено 26 военных знамен; вождь самнитов Статий Геллий и много других попались в плен; оба лагеря взяты. Также и город Бовиан, к осаде которого приступили на следующий день, был взят в непродолжительном времени, и консулы с великой славой получили триумф за свои подвиги.
