36. Завладев неприятельским лагерем и потеряв при этом менее ста человек, Гракх поспешно возвратился в Кумы из опасения перед Ганнибалом, который стоял лагерем выше Капуи, на Тифатах
[809]. И он не обманулся в своей предусмотрительности: ибо, как только в Капуе стало известно об этом поражении, Ганнибал рассчитывал, что неприятельское войско необыкновенно обрадовано удачей и, состоя большею частью из новобранцев и рабов, грабит побежденных и увозит добычу; полагая поэтому найти его у Гам, он прошел быстрым маршем мимо Капуи и приказал спасавшихся бегством кампанцев, которые встретились ему на пути, под караулом отвести в Капую, а раненых доставить туда на повозках. В лагере при Гамах он не нашел врагов, а лишь следы недавней резни и повсюду разбросанные трупы союзников. Некоторые советовали ему тотчас направиться оттуда в Кумы и осадить город. Хотя Ганнибал, не будучи в состоянии завладеть Неаполем, страстно желал иметь по крайней мере Кумы, приморский город, однако он возвратился в свой лагерь выше Тифатской горы, так как войско второпях ничего не захватило с собою, кроме оружия. Оттуда, вследствие настоятельных просьб кампанцев, он на следующий день возвратился к Кумам, со всеми орудиями, необходимыми для осады города. Опустошив окрестности Кум, он разбил лагерь на расстоянии тысячи шагов от города, Гракх же остался на месте, не столько потому, что вполне надеялся на свое войско, сколько потому, что стыдился оставить в таком отчаянном положении союзников, умолявших о помощи его и римский народ. Равным образом и другой консул, Фабий, стоявший лагерем у Кал, не решался переправить войско через реку Волтурн, так как был занят прежде всего повторением ауспиций, затем умилостивительными жертвами по поводу знамений, о которых беспрестанно доносили ему; при этом гаруспики объявили, что трудно ожидать благоприятного исхода жертвоприношений.
37. Эти обстоятельства задержали Фабия, а между тем Семпроний был окружен, и его уже теснили осадными сооружениями. Против огромной деревянной башни, придвинутой к городу, римский консул выстроил на самой стене другую, значительно выше, так как основанием для нее служила стена, сама по себе высокая, а на нее были положены крепкие балки. С этой башни защитники обороняли стену и город сначала камнями, кольями и другими метательными снарядами, а затем, когда заметили, что неприятели мало-помалу пододвинули башню вплотную к стене, зажгли ее зараз во многих местах, бросив в нее горящие факелы. Толпа вооруженных, напуганная пожаром, бросалась с башни, а в это время горожане, сделав вылазку одновременно из обоих ворот, прогнали неприятельские посты обратно в лагерь, так что в этот день Ганнибал имел вид скорее осажденного, чем осаждавшего. Убито было около 1300 карфагенян, живыми взято в плен 59 человек; эти были застигнуты врасплох, так как, стоя небрежно и беспечно на постах вокруг стен, менее всего ждали вылазки. Прежде чем неприятели оправились от неожиданного страха, Гракх приказал дать сигнал к отступлению и удалился с войском обратно в город. На следующий день Ганнибал выстроил войско между лагерем и городом, предполагая, что консул, довольный удачей, даст настоящее сражение; но, заметив, что никто в городе не трогается с обычного поста и что ничего не предпринимают, питая безумные надежды, он безуспешно вернулся к Тифатам.
В то же самое время, когда с Кум была снята осада, счастливо сразился с пунийцем Ганноном в Лукании под Грументом Тиберий Семпроний
[810] по прозвищу Длинный. Он убил свыше 2000 врагов, между тем как сам потерял только 280 воинов; знамен захватил до сорока одного. Ганнон, прогнанный из Лукании, вернулся обратно в Бруттий. Три города – Верцеллий, Весцеллий и Сицилин, отпавшие от римлян, отняты были силою у гирпинов претором Марком Валерием; виновники отпадения были обезглавлены. Более 5000 пленных продано было в рабство, остальная добыча была предоставлена воинам, и войско отведено в Луцерию.
38. Во время этих происшествий в стране луканцев и гирпинов пять кораблей, на которых везли пленных македонских и пунийских послов в Рим, объехали почти все прибрежье Италии от Верхнего до Нижнего моря. Когда корабли проходили мимо Кум, Гракх, не зная наверно, неприятельские ли это суда или союзные, выслал им навстречу корабли своего флота. Когда из взаимных расспросов выяснилось, что консул в Кумах, то корабли пристали к городу, пленные были отведены к консулу и письма переданы ему. Прочитав письма Филиппа и Ганнибала, консул запечатал их и отправил сухим путем сенату, а пленных приказал отвезти на кораблях. Письма и послы прибыли в Рим почти одновременно. Когда после допроса оказалось, что устные показания согласны с письмами, отцы были сначала очень озабочены, так как, с трудом выдерживая Пуническую войну, видели, что им грозит тяжелая война с македонянами. Однако они не только оставили свои опасения, но даже стали немедленно совещаться, как начать наступательную войну, чтобы тем отвлечь врага от Италии. Приказав пленных заключить в тюрьму, а их провожатых продать в рабство, они решили в дополнение к 25 кораблям, над которыми начальствовал Публий Валерий Флакк, снарядить еще 25. Когда корабли были снаряжены, спущены и к ним присоединены 5 кораблей, на которых доставлены были пленные послы, то всего 30 кораблей отправились из Остии в Тарент. Публий Валерий получил приказание посадить на корабли Варроновых воинов, бывших в Таренте под начальством легата Луция Апустия, и, имея флот в 50 кораблей, не только оберегать прибрежье Италии, но и собирать сведения о Македонской войне: если намерения Филиппа окажутся согласными с письмами и с показаниями послов, то он должен письменно уведомить претора Марка Валерия, а этот, передав войско своему легату Луцию Апустию, направиться в Тарент к флоту, как можно скорее переправиться в Македонию и постараться задержать Филиппа в его царстве. На содержание флота и расходы по Македонской войне назначены были те деньги, которые отправлены были Аппию Клавдию в Сицилию для возвращения царю Гиерону; они были доставлены в Тарент легатом Луцием Аутистием. В то же время Гиерон прислал 200 000 модиев пшеницы и 100 000 модиев ячменя.
39. Во время этих приготовлений римлян один из пленных кораблей, которые отправлены были в Рим
[811], с дороги ушел обратно к Филиппу; благодаря этому стало известно, что послы с письмами захвачены. Вследствие этого царь, не зная, к какому соглашению пришли его послы с Ганнибалом и что должны были сообщить ему карфагенские послы, отправил второе посольство с таким же поручением. Послами к Ганнибалу были отправлены Гераклит, по прозванию Темный, беотиец Критон и Сосифей из Магнесии. Они благополучно выполнили поручение и доставили ответ. Но прежде чем царь мог предпринять что-нибудь, лето окончилось. Такое огромное влияние на отсрочку угрожавшей римлянам войны имело взятие в плен одного корабля с послами.
