3. Квинт Фульвий Флакк в третий раз и Аппий Клавдий вступили в отправление консульских обязанностей. Преторы разделили между собой по жребию сферы деятельности, причем Публий Корнелий Сулла получил городскую претуру и право суда над чужестранцами, каковые обязанности распределялись прежде между двумя лицами; Гнею Фульвию Флакку досталась Апулия, Гаю Клавдию Нерону – Свессула, а Марку Юнию Силану – Этрурия. Консулам поручена была война с Ганнибалом и назначено по два легиона; один должен был принять их от консула предшествовавшего года Квинта Фабия, другой – от Фульвия Центумала. К претору Фульвию Флакку должны были перейти легионы, находившиеся в Луцерии под командой претора Эмилия, а к Нерону Клавдию – бывшие в Пиценской области под начальством Гая Теренция; дополнительный набор они должны были произвести сами. В Этрурию Марку Юнию отдали легионы, оставшиеся в предшествовавшем году в городе. Тиберию Семпронию Тудитану продлили власть в провинциях Лукании и Галлии с находившимися в их распоряжении войсками; продлена была власть и Лентулу в древней провинции Сицилии и Марку Марцеллу – в Сиракузах и в прежнем царстве Гиерона. Флот остался в распоряжении Тита Отацилия, Греция – Марка Валерия, Сардиния – Квинта Муция Сцеволы, Испания – Публия и Гнея Корнелиев. В дополнение к прежним войскам консулы набрали два городских легиона, и таким образом всего войска в том году составилось двадцать три легиона.
Консульскому набору помешал поступок уроженца Пирг
[861] Марка Постумия, едва не повлекший за собой большого замешательства в делах. Постумий был откупщик, и в течение многих лет не было равного ему по вероломству и алчности, исключая Тита Помпония, родом из Вей, который в предшествовавшем году безрассудно опустошал поля Лукании и был захвачен в плен карфагенянами под предводительством Ганнона. Так как убытки, причиненные бурями при провозе для войска запасов, государство принимало на свой страх, то эти лица выдумывали ложные кораблекрушения, да и те действительные, о которых они доносили, происходили не случайно, но по их собственному злому умыслу. Они нагружали на старые и поврежденные корабли немного малоценных предметов, моряков высаживали в открытом море на приготовленные заранее лодки, корабли же топили, а затем распускали ложный слух, что на кораблях находилось в несколько раз больше товаров. В предшествовавшем году об этом обмане донесли претору Марку Эмилию, а он доложил сенату; но какого-либо сенатского постановления по этому поводу не состоялось, так как сенаторы не хотели оскорблять в такое время класс откупщиков. Народ более сурово осудил обман, и раздраженные, наконец, народные трибуны Спурий и Луций Карвилий, видя возбуждающий ненависть и позорный поступок, присудили Марка Постумия к штрафу в двести тысяч ассов. Наступил день, назначенный для разбора дела; собралась такая масса плебеев, что площадка на Капитолии едва вмещала эту толпу, и, по разъяснении дела, для Постумия оставалась, по-видимому, единственная надежда на то, если еще до приглашения триб к голосованию народный трибун Гай Сервилий Каска, его близкий родственник, выступит с протестом. После допроса свидетелей трибуны отодвинули народ в сторону. Принесли урну, чтобы трибуны жребием решили, где латинам подавать голоса
[862]. В это время откупщики настаивали, чтобы Каска прекратил на этот день собрание; народ громко протестовал. Каска, в душе которого боролись чувства страха и стыда, сидел случайно на самом краю выгнутой наподобие рога трибуны. Мало надеясь на его помощь, откупщики, чтобы произвести суматоху, раздвинули толпу и по расчищенному пространству вломились клином, поднимая ссору с народом и трибунами. Дело было недалеко от схватки, когда консул Фульвий сказал трибунам: «Разве вы не видите, что вам мешают пользоваться вашими правами и что дело клонится к бунту, если вы поспешно не распустите собрания плебеев?»
4. Плебеи были распущены; созвали сенат. Консулы сделали доклад о беспорядке в собрании плебеев, произведенном наглым насилием откупщиков, говоря, что Марк Фурий Камилл дозволил осудить себя разгневанным гражданам, хотя его изгнание грозило разрушением города; раньше его допустили же о себе народный приговор децемвиры, по законам которых мы живем и поныне, и после них многие первостепенные лица! А житель Пирг Постумий прервал голосование римского народа, прекратил собрание плебеев, лишил трибунов возможности пользоваться их правами, стал в боевое положение против римского народа, занял позицию, чтобы отрезать трибунов от плебеев и помешать пригласить трибы к голосованию. Единственно только терпение властей удержало толпу от кровопролитной схватки: они уступили в данный момент ярости и наглости немногих, допустили взять перевес над собой и римским народом и, чтобы людям, искавшим стычки, не дать к тому повода, сами добровольно прекратили комиции, которым намерен был помешать силою оружия подсудимый. Все благонамеренные люди отнеслись к этому поступку соответственно с гнусностью его; сенат решил, что это насилие направлено против государства и представляет собою пагубный пример для других. Непосредственно затем народные трибуны Карвилии дали иной оборот этому судебному делу: оставив требование штрафа, они назначили Постумию день явки к суду по обвинению в уголовном преступлении и сделали распоряжение, чтобы слушатель схватил его и отвел в тюрьму, если тот не представит поручителей. Постумий представил поручителей, но на суд не явился. Трибуны сделали запрос плебеям, и плебеи постановили следующее решение: если Марк Постумий не явится до майских календ и, вызванный в то число, не даст ответа и не оправдается, то он считается изгнанником, имущество его идет в продажу, а сам он лишается покровительства законов. Затем начали назначать дни явки к суду по уголовному делу отдельным подстрекателям к беспорядку и бунту и стали требовать от них поручителей. Сначала заключали в тюрьму тех, которые не представили поручителей, а потом и тех, которые имели возможность представить их. Большая часть виновных, избегая угрожавшей им от этого опасности, отправилась в изгнание.
5. Такие последствия имел обман откупщиков и затем прикрывший этот обман их нахальный образ действий. Потом состоялись комиции для избрания верховного понтифика. Председательствовал в этих комициях новый понтифик Марк Корнелий Цетег. С громадным соревнованием добивались этой должности три лица: бывший прежде два раза консулом и цензором консул Квинт Фульвий Флакк; Тит Манлий Торкват, также видная личность, как занимавший уже, подобно первому, дважды консульскую должность и отправлявший обязанности цензора; и Публий Лициний Красс, имевший в виду искать должности курульного эдила. Последний, несмотря на свою молодость, победил в этом споре заслуженных старцев. Из лиц, не занимавших курульной должности, он первый в течение ста двадцати лет сделался верховным понтификом, исключая только Публия Корнелия Калуссы.
С трудом производили набор консулы, по недостатку молодежи для удовлетворения обеих потребностей, т. е. для сформирования новых городских легионов и для пополнения прежних. Тогда сенат приказал им не приостанавливать начатого дела и избрать две комиссии триумвиров. Эти комиссии должны были – одна на расстоянии первых пятидесяти миль, а вторая – в более отдаленных местах по селам, ярмаркам и другим сборным пунктам – осматривать всех лиц свободного происхождения и брать в военную службу тех, кого признают достаточно развитыми физически для того, чтобы носить оружие, хотя бы они не достигли положенного для этого законом возраста
[863]. Народным трибунам, если им угодно, предоставлялось право предложить на утверждение народа законопроект о выдаче жалованья лицам, принявшим военную присягу моложе семнадцати лет, наравне с воинами семнадцатилетнего и старшего возраста. Избранные в силу этого сенатского постановления две комиссии триумвиров произвели по селениям тщательный осмотр свободорожденных.
