В мартовские иды, когда консулы Квинт Фабий Максим (избранный в пятый раз) и Квинт Фульвий Флакк (в четвертый) вступили в отправление своих обязанностей, им обоим была назначена провинцией Италия, но власть каждого распространялась на известный округ; Фабий должен был действовать у Тарента, Фульвий – в земле луканцев и бруттийцев; Марку Клавдию власть была продлена на год. Преторы разделили между собою провинции по жребию: городскую претуру получил Гай Гостилий Тибул, суд над иностранцами вместе с Галлией Луций Ветулий Филон; Тит Квинкций Криспин – Капую, Гай Аврункулей – Сардинию.
Войска так были распределены по провинциям: Фульвию назначены два легиона в Сицилии, состоявшие под начальством Марка Валерия Левина, Квинту Фабию – те, которыми командовал в Этрурии Гай Кальпурний. Городское войско должно было двинуться в Этрурию; Га ю Кальпурнию предписано управлять той же провинцией, что и раньше; Капую и войско, которое имел Квинт Фульвий, должен принять Тит Квинкций; Гай Гостилий должен принять от пропретора Гая Летория провинцию и войско, стоявшее в то время в Аримине. Марку Марцеллу были назначены те легионы, с которыми он вел войну в звании консула; Марку Валерию с Луцием Цинцием, которым также была продлена власть в Сицилии, были даны войска, сражавшиеся при Каннах, и приказано пополнить их воинами, оставшимися в живых из легионов Гнея Фульвия. Разыскав их, консулы отправили этих воинов в Сицилию, причем на их службу наложено было точно такое же позорное наказание, с каким несли ее воины, сражавшиеся при Каннах, и те, которые были посланы туда сенатом из войска претора Гнея Фульвия, раздражение против которых было вызвано подобным же бегством. Гаю Аврункулею были назначены те же самые легионы, находившиеся в Сардинии, с которыми занимал раньше эту провинцию Публий Манлий Вольсон. Публий Сульпиций получил приказание с тем же самым легионом и тем же флотом занимать Македонию, причем власть была ему продлена на год. Тридцать пентер приказано было отправить из Сицилии в Тарент в распоряжение консула Квинта Фабия; с остальным флотом должен переправиться в Африку для разграбления берегов ее или сам Марк Валерий Левин, или послать туда либо Луция Цинция, либо Марка Валерия Мессалу. Не было сделано никаких перемен относительно Испании, за исключением того, что Сципиону и Силану была продлена власть, но не на год, а до тех пор, пока их не отзовет сенат. Так на тот год были распределены провинции и начальство над войсками.
8. Среди забот о более важных делах комиций происходили выборы верховного куриона на место умершего Марка Эмилия; вспыхнул старинный спор. Патриции заявляли, что кандидатуру Гая Мамилия Ателла, который единственный из плебеев искал эту должность, не дóлжно принимать во внимание, потому что эту жреческую обязанность исполняли до сих пор только патриции. Призванные трибуны решение этого вопроса передали в сенат, а последний предоставил его на благоусмотрение народа. Таким образом Гай Мамилий Ателл был первым верховным курионом из плебеев. И верховный понтифик Публий Лициний принудил Гая Валерия Флакка против его воли посвятить себя в жрецы Юпитера. В коллегию децемвиров для совершения жертвоприношения был избран Гай Леторий наместо умершего Квинта Муция Сцеволы. Я бы охотно умолчал об обстоятельствах насильственного посвящения во фламины, если бы репутация Флакка из дурной не превратилась в хорошую. Он был назначен во фламины верховным понтификом Публием Лицинием вследствие беспорядочной и расточительной его жизни в юности, за что его ненавидели родной брат Луций Флакк и другие родственники. Как только он всецело отдался заботе о жертвоприношениях и священных обрядах, то сразу отказался от своих прежних привычек, так что никто между всеми юношами не считался выше его и никто не пользовался бóльшим почетом со стороны самых первых сенаторов, как родных, так и посторонних. Общее признание за ним этой славы довело его до справедливой самоуверенности, и он потребовал себе места в сенате; это право было нарушаемо много лет, так как прежние фламины были люди недостойные. Когда Гай Флакк вошел в курию и претор Луций Лициний вывел его оттуда, он обратился к народным трибунам; фламин требовал возвращения ему древнего права, принадлежавшего этому жреческому званию: ему-де это право предоставлено вместе с тогой, обшитой пурпуром, вместе с курульным креслом и должностью фламина. Претор утверждал, что право основывается не на примерах, пришедших в забвение вследствие ветхости летописей, но на применении всяких позднейших обычаев: никакой-де жрец Юпитера не пользовался этим правом ни во времена отцов, ни во времена дедов. Трибуны высказались в том смысле, что нарушение этого обычая вследствие бездействия жрецов по справедливости только послужило во вред им самим, а не званию жреца вообще, и так как и сам претор не противодействовал, то они ввели фламина в сенат при большом одобрении сенаторов и народа; при этом общее мнение было таково, что жрец достиг этого не столько по праву, принадлежащему званию жреца, сколько благодаря своему безукоризненному образу жизни.
Прежде чем отправиться в провинцию, консулы произвели набор двух городских легионов для пополнения, насколько это было необходимо, прочих войск. Прежнее городское войско консул Фульвий поручил легату Гаю Фульвию Флакку – он был брат консула – отвести в Этрурию, а легионы, которые находились там, привести в Рим.
Также и консул Фабий отдал распоряжение своему сыну Квинту Максиму отвести в Сицилию остатки войска Фульвия, которые были собраны – их было около 4344 человек, – к проконсулу Марку Валерию и принять от него два легиона и 30 пентер. Удаление этих легионов с острова нисколько не уменьшило военных сил этой провинции ни по существу, ни по виду. Ибо, помимо отлично укомплектованных двух старых легионов, Валерий имел значительное число нумидийских перебежчиков – конных и пеших, – а также произвел набор между сицилийцами, которые служили уже в войске Эпикида или карфагенян и были весьма опытны в военном деле. Присоединив эти чужеземные вспомогательные войска к каждому из двух римских легионов, он сохранил вид двух армий. С одной из них он приказал Луцию Цинцию охранять часть острова, которая прежде составляла государство Гиерона; с другой он сам оберегал остальную часть его, разделенную когда-то между римлянами и карфагенянами; и флот, состоявший из 70 кораблей, был так разделен, чтобы на всем протяжении морские берега были защищены, а сам Валерий с конницей Муттина обходил провинцию, чтобы осмотреть поля, лично удостовериться, какие из них возделаны и какие нет, и, смотря по обстоятельствам, похвалить хозяев или высказать им порицание. Таким образом благодаря такой его заботливости оказалось столько хлеба, что он мог послать и в Рим и увезти в Катину с тем, чтобы отсюда доставить войску, которому предстояло провести лето у Тарента.
9. Впрочем, переправа в Сицилию воинов – то были большей частью латины и союзники – чуть не сделалась причиной большого волнения: так часто важные события обусловливаются маловажными причинами. Дело в том, что между латинами и союзниками в собраниях поднялся ропот, что они за десять лет истощены наборами и налогами; почти ежегодно происходят битвы с большим для них уроном, одни гибнут, а других истребляют болезни; у них погибает больше граждан, взятых римлянами в военную службу, чем захваченных карфагенянами в плен, так как враг безвозмездно отсылает их на родину, между тем как римляне отправляют их за пределы Италии не столько на войну, сколько в изгнание; там уже восьмой год томятся воины, сражавшиеся при Каннах; они умрут прежде чем удалится из Италии враг, могущество которого именно теперь находится в полном расцвете. Если старые воины не возвратятся в отечество, а новые будут вербуемы, то скоро никого не останется; поэтому прежде, чем дойти до последней степени потери людей и бедности, необходимо отказать римскому народу в том, в чем в скором времени откажет само положение дел. Если римляне заметят, что союзники в этом единодушны, то, конечно, они подумают о заключении мира с карфагенянами; в противном случае никогда Италия не освободится от войны, пока жив Ганнибал. Такие толки шли в собраниях.
