21. В течение следующих трех лет не было ни прочного мира, ни войны [498–495 гг.]. Консулами были Квинт Клелий и Тит Ларций, а затем Авл Семпроний и Марк Минуций. В их консульство освящен был храм Сатурна и установлен праздник Сатурналий
[180]. Затем консулами были Авл Постумий и Тит Вергиний. У некоторых писателей я нахожу известие, что только в этом году произошла битва при Регилльском озере и что Авл Постумий, ввиду ненадежности товарища, отказался от консульства, и потому был выбран диктатор. Хронологические неточности сбивают исследователя, так как одни так, другие иначе распределяют должностных лиц, и при столь отдаленной древности не только событий, но и авторов нельзя разобрать ни того, какие консулы за какими следовали, ни того, что когда случилось.
Затем консулами стали Аппий Клавдий и Публий Сервилий [495 г.]. Этот год ознаменован был известием о смерти Тарквиния. Он умер в Кумах, куда ушел к тирану Аристодему
[181] после поражения латинов. Эта весть ободрила и патрициев, и плебеев; но у патрициев радость была чрезмерной: сильные люди начали обижать плебеев, за которыми до того времени они особенно ухаживали. В том же году колония Сигния, выведенная царем Тарквинием, была выведена снова, после того как пополнено было число колонистов
[182]. В Риме образована двадцать одна триба
[183]; в майские иды освящен храм Меркурия
[184].
22. Во время латинской войны с вольсками не было ни мира, ни войны, ибо вольски приготовили вспомогательные отряды для латинов и послали бы их, если бы не были предупреждены римским диктатором, а этот последний торопился, чтобы не пришлось сражаться одновременно с латинами и вольсками. Раздраженные действиями вольсков, консулы двинули легионы в их область. Те не боялись наказания за одно только намерение, а потому были поражены неожиданностью: забыв об оружии, они дают триста заложников – детей первых людей в Коре и Помеции. Таким образом, легионы были уведены оттуда без сражения. Но, спустя немного времени, вольски, оправившись от страха, вернулись к прежнему плану: опять исподтишка они готовятся к войне, заручившись союзом с герниками. Кроме того, они рассылают всюду послов волновать Лаций, но латины вследствие недавнего поражения, понесенного при Регилльском озере, злобствуя и негодуя на всякого, кто бы ни стал советовать войну, не воздержались даже от оскорбления послов: схватив вольсков, они привели их в Рим. Передав их там консулам, они заявили, что вольски и герники готовят войну против римлян. Доклад сенату по этому делу был столь приятен отцам, что они вернули латинам шесть тысяч пленников и передали новым магистратам дело о заключении с ними договора, в котором чуть не навсегда было отказано. Это, конечно, обрадовало латинов, и сторонники мира были в большой чести. В дар Юпитеру Капитолийскому они посылают золотой венец. Вместе с посольством, принесшем дар, явилась целая толпа отпущенных пленников: они отправляются в дома тех, у кого были в рабстве, благодарят за кроткое обращение с ними в пору их несчастия, затем заключают гостеприимный союз
[185]. Никогда прежде латинская община и граждане ее не были в более тесном единении с Римским государством.
23. Но, с одной стороны, грозила война в вольсками, с другой – внутри государства царило несогласие вследствие непримиримой ненависти между патрициями и плебеями, преимущественно из-за попавших в кабалу в силу долговых обязательств. Последние громко роптали, что, сражаясь в чужих краях за свободу и господство, дома они находятся в плену и угнетении у сограждан, что свобода плебеев более в безопасности на войне, чем во время мира, и среди врагов, чем среди сограждан. Это раздражение, которое само по себе было готово прорваться каждую минуту, разожжено было крайне несчастным положением одного человека. Какой-то старик, на котором видны были знаки всех его страданий, прибежал на форум; одежда была запачкана грязью, еще более жалкий вид имело тело его, по бледности и худобе похожее на скелет; отросшая борода и волосы делали выражение лица его диким. Но при всем таком безобразии его можно было узнать; говорили, что он был начальником центурий, упоминали со страданием и о других его военных отличиях; сам он показывал раны на груди, свидетельствовавшие о нескольких доблестных сражениях. Когда окружавшая его толпа, очень похожая на народное собрание, спросила, откуда эта одежда и этот безобразный вид, он ответил, что задолжал, служа в сабинскую войну, так как вследствие опустошения поля потерял урожай; мало того, пожар истребил его дом, все имущество было расхищено, скот угнан, и в это тяжелое для него время потребован был взнос на военные надобности. Увеличившийся от процентов долг сперва лишил его отцовской и дедовской земли, затем и остального имущества и наконец, точно тля, добрался и до тела: кредитор не только взял его в рабы, но отвел на работы в подземелье и предал на мучения. При этом он показал спину, обезображенную следами от недавно полученных ударов. Видя это и слыша его рассказ, народ поднимает страшный крик. И шум уже не ограничивается форумом, а распространяется всюду, по всему городу. Должники в оковах и без оков вырываются отовсюду на улицу и взывают к квиритам
[186] о защите. Всюду являются готовые следовать за мятежниками; везде многочисленные толпы по всем улицам с криком бегут на форум.
