После этого Гай Клавдий Нерон и Марк Ливий (во второй раз) [207 г.] вступили в отправление обязанностей консулов. Так как консулы по жребию распределили провинции, будучи еще предназначенными, то они приказали преторам бросить жребий: Гаю Гостилию досталась претура городская; ему же поручен был суд над чужеземцами, чтобы три претора могли отправиться в провинции. Авлу Гостилию досталась Сардиния, Гаю Мамилию – Сицилия, Луцию Порцию – Галлия. Двадцать три легиона – общее число их – были разделены по провинциям так: по два легиона должны были получить консулы, четыре должны быть в Испании, по два – у трех преторов в Сицилии, Сардинии и Галлии; два легиона – у Теренция в Этрурии, два – у Квинта Фульвия в области бруттийцев, два – у Квинта Клавдия, около Тарента и области саллентинов и один – у Гая Гостилия Тубула в Капуе; два должны быть набраны городских. Для первых четырех легионов выбрал трибунов народ, а в остальные – консулы.
37. Перед отъездом из Рима консулов было совершено в продолжение девяти дней жертвоприношение ввиду того, что в Вейях шел каменный дождь. Под влиянием сообщения об одном чудесном явлении по обыкновению извещают также и о других: в Ментурнах молния ударила в храм Юпитера и в рощу нимфы Марики
[941], а также в стену и ворота в Ателле. Жители города Ментурн сообщали еще нечто более ужасное: в воротах города пробежал кровавый поток; в Капуе волк прошел ночью в ворота и растерзал караульного. По поводу этих чудесных знамений были принесены в жертву крупные животные и, согласно постановлению понтификов, назначено однодневное молебствие. Затем снова были повторены девятидневные жертвоприношения, так как на Армилюстре
[942], как казалось, шел каменный дождь. Успокоившиеся от религиозных сомнений умы снова взволновало известие, что в Фрузиноне родился ребенок ростом с четырехлетнего; но не столько возбуждал удивление его рост, сколько то, что, как и у родившегося два года тому назад ребенка в Синуэссе, у него нельзя было определить, мальчик он или девочка. Призванные из Этрурии гадатели говорили, что это отвратительное и безобразное чудовище необходимо погрузить в море вдали от римских пределов, отплыв на далекое расстояние от земли. Живым положили его в ящик и, отъехав от берега, бросили в море. Кроме того, понтифики постановили, чтобы двадцать семь девиц шли по городу и пели гимн. Когда они разучивали в храме Юпитера Статора гимн, сложенный поэтом Ливием
[943], молния ударила в храм Юноны Царицы на Авентине. Так как предсказатели объяснили, что это знамение имеет отношение к матронам и что богиню должно умилостивить подарком, то, согласно эдикту курульных эдилов, были созваны на Капитолий женщины, живущие в самом городе и не далее десятого камня от города; здесь они сами из своей среды выбрали двадцать пять женщин, которым остальные должны были доставлять пожертвования из своего приданого. На эти деньги был сделан дар – золотой таз и отнесен на Авентин; матроны чисто и непорочно принесли жертву.
Тотчас был назначен децемвирами день для другого жертвоприношения той же богине; порядок его был таков: от храма Аполлона повели через Карментальские ворота двух белых коров; за ними несли две кипарисовые статуи Юноны Царицы; затем шли двадцать семь девиц в длинной одежде и пели в честь богини гимн. Гимн в то время для людей, стоявших на довольно низкой ступени развития, казался, может быть, достойным похвалы, но теперь, если передать его, – негармоничный и нескладный; за рядом девиц шли децемвиры, увенчанные лавровыми венками и в обшитых пурпуром тогах; от ворот они пришли по Яремной улице
[944] на форум; здесь процессия остановилась, и, взявшись руками за веревку, девицы шли мерным шагом в такт гимна. Затем они двинулись далее по Этрусской улице и по Велабру через Бычью площадь на Публициев холм и к храму Юноны Царицы. Здесь децемвиры заклали двух жертвенных животных, а кипарисовые изображения были внесены в храм.
38. Умилостивив богов согласно требованиям ритуала, консулы приступили к набору войск строже и внимательнее, чем он производился, насколько можно было припомнить, в прежние годы: ибо с прибытием в Италию нового врага удвоился страх перед войною и число молодых людей, откуда должно было производить набор, уменьшилось. Поэтому консулы понуждали даже жителей приморских колоний доставлять воинов, хотя и говорили, что они имеют освященную законом свободу от военной службы. Ввиду их отказа, консулы распорядились, чтобы в известный день каждая колония в отдельности предъявила сенату свои законные права относительно увольнения от службы. В этот день в сенат явились жители следующих колоний: Остии, Альсии, Антия, Анксура, Минтурн, Синуэссы и – с побережья Верхнего моря – Сены. Каждый из народов прочел вслух свои документы на освобождение от военной службы; но ввиду того, что неприятель находился в Италии, это право было признано только за жителями Антия и Остии; однако молодые люди и этих колоний были обязаны присягнуть не ночевать более тридцати дней вне стен колонии, пока неприятель будет находиться в Италии.
Все были того мнения, что консулам как можно скорее необходимо отправиться на театр военных действий. Во-первых, необходимо было преградить путь Газдрубалу, когда он станет спускаться с Альп, чтобы он не мог склонить к восстанию предальпийских галлов и этрусков, напряженно ожидавших удобного момента для этого, во-вторых, следовало Ганнибала занять особой войной, чтобы он не имел возможности выбраться из области бруттийцев и идти навстречу брату. Но Ливий медлил, мало доверяя войскам своих провинций; он говорил, что его товарищу предоставлен выбор из двух прекрасных консульских армий и третьей, которая находилась в Таренте под начальством Квинта Клавдия; ввиду этого Ливий предложил снова призвать к оружию добровольцев. Сенат предоставил консулам полную свободу и пополнять армии по своему желанию, и выбирать из всех войск по своему собственному усмотрению, меняться ими и переводить их из провинций туда, куда признают необходимым для пользы государства. Консулы привели в исполнение все при полном между собою согласии. Добровольцы были внесены в списки девятнадцатого и двадцатого легионов. Некоторые историки утверждают, что и из Испании присланы были Публием Сципионом Марку Ливию сильные вспомогательные войска для этой войны – 8000 испанцев и галлов, 2000 воинов из легиона, 1000 всадников – нумидийцев и испанцев; эти войска привез на судах Марк Лукреций, а из Сицилии Гай Мамилий прислал до 3000 стрелков и пращников.
