Но и теперь, и неоднократно в других случаях богиня или защищала свое местопребывание и свой храм, или подвергала тяжкому наказанию оскорбителей; за наши же обиды не может, и мы не хотим, чтобы мог, отомстить кто-нибудь, кроме вас, сенаторы; к вам и к вашей добросовестности мы прибегаем с мольбою. Для нас совершенно безразлично, оставите ли вы Локры под властью этого легата, под охраной этого гарнизона или предадите на казнь разгневанному Ганнибалу и пунийцам. Мы не требуем, чтобы вы сразу поверили нам, нашим жалобам на отсутствующего, не разобрав дела; пусть он явится, пусть сам лично слышит наши обвинения, пусть опровергает их сам. Если он не совершил над ними какого-нибудь злодеяния, какое может совершить человек над человеком, то мы согласны вторично подвергнуться всем тем же бедствиям, если только мы в состоянии вынести их, и пусть сам он будет свободен от всякой вины перед богами и перед людьми».
19. Высказавшись таким образом, на вопрос Квинта Фабия, изложили ли они эти жалобы Публию Сципиону, послы ответили, что к нему отправлено было посольство, но он был занят приготовлениями к войне: он или уже переправился в Африку, или переправится на днях; и они узнали, каким большим расположением легат пользуется у главнокомандующего, так как, разобрав дело между ним и трибунами, трибунов он приказал заключить в оковы, а легата, виновного в той же мере, или даже в большей, оставил на месте.
Послам приказано было удалиться из храма, и знатнейшие члены сената стали нападать в своих речах не только на Племиния, но и на Сципиона. Прежде всех Квинт Фабий стал доказывать, что он рожден для уничтожения военной дисциплины; так и в Испании чуть ли не больше потерь произошло вследствие военного бунта, чем вследствие войны; по иноземному и царскому обычаю он то потворствует своеволию воинов, то свирепо расправляется с ними. К своей суровой речи он присоединит столь же суровое мнение: легат Племиний должен быть в оковах доставлен в Рим; оставаясь заключенным, он должен держать ответ, и если жалобы локрийцев справедливы, то его следует казнить в тюрьме, а имущество его обратить в казну; Публия Сципиона следует отозвать, так как он без разрешения сената ушел из провинции, и вступить в переговоры с народными трибунами, чтобы они вошли к народу с предложением о лишении его власти; локрийцам сенат должен ответить, что обиды, на нанесение которых они жалуются, причинены им против желания сената и народа римского; их следует признать благонамеренными мужами, союзниками и друзьями, вернуть им детей, жен и все, что у них отнято; деньги, похищенные из сокровищницы Прозерпины, следует собрать и, вернув в сокровищницу двойную сумму, совершить умилостивительное жертвоприношение с тем, чтобы предварительно сделан был доклад коллегии понтификов, какие очистительные жертвы, каким богам и какими животными должны быть принесены по случаю того, что священное сокровище было сдвинуто с места и осквернено; все воины, бывшие в Локрах, должны быть переведены в Сицилию; на защиту Локр следует привести четыре когорты союзников латинского племени.
Опрос мнений не мог быть закончен в тот день вследствие партийного увлечения, выразившегося в защите и нападках на Сципиона. Кроме преступления Племиния и бедствия локрийцев, говорили и о внешности самого главнокомандующего, не только не римской, но и не военной; в греческом плаще и в сандалиях он гуляет по гимнасию
[975], занимается книжками и гимнастическими упражнениями; вся свита наслаждается приятностью жизни в Сиракузах, проводя время среди такой же бездеятельности и изнеженности; о Карфагене и Ганнибале забыли; все войско заражено своеволием, какое было в Испании под Сукроном, какое теперь в Локрах, и вызывает страх не столько у врагов, сколько у союзников.
20. Хотя эти упреки были частью справедливы, частью наполовину справедливы и потому правдоподобны, тем не менее верх одержало мнение Квинта Метелла, который, согласившись во всем с Максимом, иначе думал о деле Сципиона. Разве прилично того человека, которого так недавно, несмотря на его крайнюю молодость, государство избрало вождем для возвращения Испании, а по отнятии Испании у врагов выбрало консулом для окончания Пунической войны, назначая его в надежде, что он покорит Африку, отвлечет Ганнибала из Италии, – вдруг, точно Квинта Племиния, не разобрав дела, почти осужденного отзывать из провинции? Тогда как все те преступные деяния, на которые жалуются локрийцы, совершились, по их словам, даже в отсутствие Сципиона, и его можно упрекать только в терпимости и застенчивости, в силу которых он помиловал легата. Он полагает, что претору Марку Помпонию, которому по жребию досталась Сицилия, следует в течение ближайших трех дней отправиться в свою провинцию; консулы должны выбрать из числа членов сената десять легатов, по собственному желанию, и послать их с претором, а также двух народных трибунов и эдила; с этим советом пусть претор произведет расследование; если то, на что жалуются локрийцы, произошло по приказанию или с согласия Публия Сципиона, то пусть они прикажут ему удалиться из провинции; если Публий Сципион уже переправился в Африку, то пусть народные трибуны и эдил с двумя легатами, которых претор признает наиболее подходящими, отправятся в Африку: трибуны и эдил, чтобы привезти оттуда Сципиона, а легаты, чтобы принять команду над войском до прибытия к нему нового главнокомандующего. Если же Марк Помпоний и десять легатов найдут, что все это произошло без приказания и согласия Публия Сципиона, то пусть Сципион остается при своем войске и ведет войну, как предположил.
Когда состоялось это сенатское постановление, вошли в переговоры с народными трибунами, чтобы они или путем соглашения, или бросив между собою жребий, выбрали двух: для поездки с претором и легатами. Коллегии понтификов сделан был доклад, какие умилостивительные жертвы нужны по поводу прикосновения, осквернения и вынесения из храма Прозерпины в Локрах ее сокровищ. С претором и десятью легатами отправились народные трибуны Марк Клавдий Марцелл и Марк Цинций Алимент. Плебейский эдил дан был для того, чтобы трибуны приказали ему схватить Сципиона, в случае если он не послушается претора в Сицилии или если он уже переправился в Африку, и таким образом могли привезти его назад по праву неприкосновенной власти. Намечено было отправиться сперва в Локры, а потом уже в Мессану.
21. Впрочем, касательно Племиния существует двоякое известие: одни говорят, что, услыхав о случившемся в Риме, он направился в изгнание в Неаполь, но наткнулся случайно на одного из легатов Квинта Метелла и насильно был приведен им в Регий; другие говорят, что сам Сципион отправил легата с тридцатью знатнейшими всадниками заключить в оковы Племиния и вместе с ним зачинщиков мятежа. Все они – раньше ли, по приказанию Сципиона, или тогда, по приказанию претора – были отданы под стражу регинцам.
Претор и легаты, отправившись в Локры, прежде всего, согласно данному им поручению, озаботились делом религиозным: все священные деньги, бывшие и у Племиния, и у воинов, они собрали и вместе с теми, которые привезли с собой, вложили в сокровищницу и совершили очистительное жертвоприношение. Затем, пригласив воинов на сходку, претор приказал вынести знамена за город и разбить лагерь на поле, издав строгий эдикт, чтобы ни один воин не оставался в городе и не выносил с собой того, что не принадлежит ему; локрийцам-де он разрешает брать то, что каждый из них признает своим, а чего не найдет, о возвращении того пусть заявит требование; прежде всего свободных людей без замедления повелено возвратить локрийцам; тяжкое наказание постигнет того, кто не возвратит. Затем претор созвал локрийцев на сходку и заявил, что римский народ и сенат возвращает им свободу и их законы; если кто желает обвинять Племиния или кого другого, то пусть идет за ним в Регий; если же они от лица общины хотят принести жалобу на Публия Сципиона, именно – что преступные действия, допущенные в Локрах по отношению к богам и людям, совершены по приказанию и с ведома Публия Сципиона, то пусть отправят послов в Мессану: там он расследует дело вместе со своим советом. Локрийцы благодарили претора и легатов, сенат и римский народ; обвинять Племиния они явятся; что же касается Сципиона, то хотя он и мало обратил внимания на причиненные их общине обиды, однако он такой человек, которого они предпочитают иметь другом, чем недругом; они наверно знают, что столько таких ужасных злодеяний совершено без приказания и без согласия Публия Сципиона; но он или поверил слишком много Племинию, или слишком мало им, или от природы некоторые люди таковы, что скорее не хотят грешить сами, чем имеют достаточно мужества карать за проступки.
