За миром с пунийцами последовала Македонская война, которую никак нельзя сравнивать с предшествующей ни по опасности, ни по доблести вождя, ни по силе воинов, но которая чуть ли не славнее, если принять во внимание блеск древних царей, давнишнюю славу народа и величину государства, некогда покорившего оружием много европейских областей и бóльшую часть Азии. Впрочем, война с Филиппом
[997], начавшаяся десять лет тому назад, была прекращена за три года перед тем, и виновниками войны и мира были этолийцы. Освободившись затем по заключении мира с пунийцами от войны и будучи враждебно настроены против Филиппа, нарушившего мир с этолийцами и другими союзниками той же страны и отправившего вспомогательные войска вместе с деньгами к Ганнибалу и пунийцам, римляне послушались просьб афинян, загнанных по опустошении полей в город, и возобновили войну с Филиппом.
2. Почти в то же время явились послы от царя Аттала
[998] и от родосцев с сообщением, что и в государствах Азии происходят волнения. Этим посольствам дан был ответ, что сенат позаботится об этом. Обсуждение вопроса о Македонской войне всецело было передано консулам
[999], которые находились в провинциях. Между тем к египетскому царю Птолемею
[1000] были отправлены три посла, Гай Клавдий Нерон, Марк Эмилий Лепид и Публий Семпроний Тудитан, дабы объявить, что Ганнибал и пунийцы побеждены, поблагодарить за то, что он остался верен римлянам в затруднительных обстоятельствах, когда даже соседи-союзники покидали их, и просить царя сохранить к римскому народу прежнее расположение, если обиды вынудят римлян начать войну против Филиппа.
Почти в то же время консул Публий Элий, услыхав, что бойи перед прибытием его в Галлию делали нападения на поля союзников, спешно набрал в Галлии два легиона по случаю этого мятежа, прибавил четыре когорты из своего войска и приказал начальнику союзных войск Гаю Ампию с этим наскоро набранным отрядом вторгнуться в область бойев через Умбрию, называемую Сапинской трибой, а сам повел войско туда же более прямым путем через горы. Вступив в область врагов, Ампий сначала довольно удачно и не подвергаясь опасности произвел опустошения; затем, выбрав довольно удобное место у Мутильской крепости, отправился жать хлеб – жатва уже поспела, – но так как он не разведал окрестностей и не поставил достаточно сильных сторожевых отрядов, чтобы они могли оружием защищать безоружных воинов, занятых работой, то вместе с фуражирами был окружен неожиданно напавшими галлами. Поэтому панический страх охватил даже вооруженных и они обратились в бегство. Около 7000 человек, разорявшихся по сжатому полю, было убито, среди них сам Гай Ампий; прочих страх загнал в лагерь. Затем воины без определенного вождя, по общему согласию в ближайшую ночь, оставив бóльшую часть своего добра, прибыли к консулу по непроходимым почти горным хребтам. Элий же, не сделав в провинции ничего заслуживающего упоминания, кроме того что опустошил область бойев и заключил союз с лигурийскими ингавнами, возвратился в Рим.
3. На первом же заседании сената, состоявшемся под его председательством, все требовали, чтобы ни о чем другом не было речи, пока не будет сделан доклад относительно Филиппа и жалоб союзников; и сенат в многочисленном собрании решил, чтобы консул Публий Элий послал с правами главнокомандующего кого ему угодно переправиться в Македонию с флотом, который Гней Октавий ведет из Сицилии. Отправлен был пропретор Марк Валерий Левин, который, приняв от Гнея Октавия около Вибоны тридцать восемь кораблей, переправился в Македонию. К нему явился легат Марк Аврелий и сообщил, какое большое войско и сколько кораблей приготовил царь и как он, частью лично, частью через послов, подстрекал к войне людей не только в городах, расположенных на материке, но и на островах; следует-де римлянам с большей энергией взяться за эту войну, чтобы, в случае промедления, Филипп не решился на такой же шаг, на который прежде решился Пирр, владевший гораздо меньшим царством. Постановлено было, чтобы обо всем этом Аврелий написал консулам и сенату.
4. В конце этого года сделан был доклад сенату относительно земельных участков ветеранов, которые под личным предводительством и главным начальством Публия Сципиона окончили войну в Африке; отцы решили, чтобы городской претор Марк Юний, если ему будет угодно, выбрал десять мужей для отмежевания и раздела той части самнитской и апулийской земли, которая составляла общественную собственность римского народа. Избраны были: Публий Сервилий, Квинт Цецилий Метелл, Гай и Марк Сервилии – у обоих было прозвище Гемины, – Луций и Авл Гостилии Катоны, Публий Виллий Таппул, Марк Фульвий Флакк, Публий Элий Пет и Тит Квинкций Фламинин.
В эти дни на комициях, происходивших под председательством консула Публия Элия, были избраны в консулы Публий Сульпиций Гальба и Гай Аврелий Котта. Затем были избраны преторы: Квинт Минуций Руф, Луций Фурий Пурпуреон, Квинт Фульвий Гиллон и Публий Сергий Плавт. В том году курульными эдилами Луцием Валерием Флакком и Луцием Квинкцием Фламинином были устроены великолепно и пышно Римские игры, состоявшие в театральных представлениях. Они повторялись в течение двух дней. Те же лица раздали народу с величайшей добросовестностью огромное количество хлеба, присланного из Африки Публием Сципионом, по четыре асса за меру, вызвав к себе величайшую благодарность. И Плебейские игры трижды были повторены целиком плебейскими эдилами Луцием Апустием Фуллоном и Квинтом Минуцием Руфом, который тотчас после эдильства был избран в преторы. По случаю игр было устроено пиршество в честь Юпитера.
5. В 551 году
[1001] от основания города, в консульство Публия Сульпиция Гальбы и Гая Аврелия [200 г.], началась война с царем Филиппом, немного месяцев спустя после заключения мира с карфагенянами. Об этом прежде всего сделал доклад консул Публий Сульпиций в мартовские иды, то есть в тот день, когда в то время вступали в консульство, и сенат решил, чтобы консулы принесли в жертву крупных жертвенных животных тем богам, которым им самим будет угодно, с такой мольбой: «Да будет удача и счастье римскому народу, союзникам и латинскому имени в том, что сенат и народ римский думает предпринять относительно государства и относительно того, чтобы начать новую войну»; после жертвоприношения и молитвы консулы должны были совещаться с сенатом о положении государства и о провинциях. В те дни, кстати, для возбуждения умов к войне были доставлены письма от легата Марка Аврелия и пропретора Марка Валерия Левина и пришло новое посольство афинян с сообщением, что царь приближается к их границам и что вскоре не только область, но и город будет в его власти, если со стороны римлян не будет никакой помощи. После заявления консулов о том, что жертвоприношение совершено правильно и что, по словам гаруспиков, боги вняли молитвам, что внутренности благоприятны и предвещают расширение границ, победу и триумф, были прочитаны письма Валерия и Аврелия и выслушаны послы афинян. Затем состоялось сенатское постановление благодарить союзников за то, что они долгое время, несмотря на подстрекательство, не нарушали верности даже вследствие страха перед осадой; относительно же помощи решено дать ответ тогда, когда консулы распределят по жребию провинции и когда тот консул, которому достанется Македония, войдет к народу с предложением, чтобы македонскому царю Филиппу была объявлена война.
