18. В те же дни, когда судьба во всем вдруг стала клониться против Филиппа, также и родосцы пожелали освободить от него континентальную область, называемую Переей, бывшую во владении у их предков. С этой целью они отправили претора Павсистрата с 800 ахейских пехотинцев и почти с 1900 вооруженных воинов, собранных из разного рода вспомогательных войск; тут были галлы, писветы, нисветы, тамианы, ареи из Африки и лаодикейцы из Азии. С этими войсками Павсистрат захватил Тендеб, весьма удобное место в Стратоникейской области, тайно от царских войск, которые были в Тере. Своевременно явился и вспомогательный отряд, вызванный для этой именно цели – 1000 пехотинцев с сотнею всадников – под командой Теоксена. Царский префект Динократ, чтобы взять обратно крепость, сначала придвигает лагерь к самому Тендебу, а затем к другой крепости, называемой Астрагоном, тоже Стратоникейской области. Вызвав воинов из всех гарнизонов, которые были разбросаны в разных местах, и взяв вспомогательный отряд фессалийцев из самой Стратоникеи, он продолжает идти к Алабандам, где находились враги. Родосцы не стали уклоняться от сражения. Таким образом, разбив вблизи лагери, тотчас выстроились в боевой порядок. Динократ на правом фланге ставит 500 македонян, на левом – агрианов, в центр помещает воинов, собранных из крепостей, – то были преимущественно карийцы, – фланги окружает всадниками и вспомогательными отрядами из критян и фракийцев. Родосцы на правом фланге имели ахейцев, на левом наемных воинов, отборный отряд пехоты, в центре вспомогательные войска, состоящие из многих племен; всадники и сколько было легковооруженных окружали фланги.
В тот день оба войска только постояли в строю на берегах быстро текущего потока, в котором в то время было мало воды, и, выпустив немного стрел, возвратились в лагерь. На следующий день, выстроившись в том же порядке, они сразились с гораздо большим ожесточением, чем можно было ожидать, судя по числу сражавшихся; их было ведь не более 3000 пехоты и около 100 всадников с каждой стороны. Впрочем, они не только были равны по числу и по роду вооружения, но и сражались с одинаковым мужеством и с одинаковой надеждой. Ахейцы первые напали на агрианов, перейдя поток; за ними весь строй почти бегом перешел через речку; долгое время сражение было нерешительным. Ахейцы тоже сбили с позиции 400 человек; затем, когда левый фланг пошатнулся, все стали напирать на правый. Македонян нельзя было сдвинуть с места, пока они сохраняли ряды и стояли как бы сомкнутой фалангой; после же того, как левый фланг оказался открытым и они попытались повернуть копья на наступавшего сбоку врага, тотчас они расстроились, произвели сначала беспорядок у себя, затем обратились в бегство, наконец, побросав оружие, побежали стремглав. Убежали они по направлению к Баргилиям, туда же устремился и Динократ. Родосцы, употребив остаток дня на преследование, возвратились в лагерь.
Достоверно известно, что если бы победители тотчас отправились в Стратоникею, то могли бы взять этот город без боя. Но благоприятный случай к тому был упущен, пока тратили время на занятие маленьких крепостей и селений Переи. Между тем гарнизон, занимавший Стратоникею, успел ободриться, а вскоре и Динократ с остатками войска вступил в город. Затем принялись осаждать и штурмовать город, но напрасно: его могли взять только значительно позже, с помощью Антиоха. Вот что произошло почти в одни и те же дни в Фессалии, Ахайе и Азии.
19. Хотя Филипп был тесним почти повсеместно, так как судьба отовсюду гнала его и его подданных, однако он полагал, что потерять обладание и Македонией горше смерти. Поэтому, услыхав, что дарданы, презрительно относясь к потрясенному в то время царству, перешли границы и опустошают Верхнюю Македонию, быстро произвел набор по городам Македонии и с 6000 пехотинцев и 500 всадников неожиданно напал на врагов около Стобов, пеонийского города. Много врагов было убито во время сражения, еще больше на полях, где они рассыпались, увлекшись грабежом. Кому было удобно бежать, те, даже не пробуя вступать в сражение, возвратились в свою область. Один этот поход, исход которого вовсе не соответствовал положению дел Филиппа в других местах, ободрил его воинов, и он удалился в Фессалонику.
Не так вовремя окончилась Пуническая война, чтобы не пришлось воевать одновременно и с Филиппом, как кстати был побежден Филипп, когда Антиох грозил уже войною из Сирии. Помимо того, что легче было воевать с каждым в отдельности, чем если бы оба соединили свои силы вместе, еще и Испания в то же время поднялась на войну с большим шумом.
Антиох в предшествовавшее лето отнял у Птолемея и подчинил своей власти все государства, находящиеся в Келесирии
[1041], тем не менее, удалившись на зимние квартиры в Антиохию, был так же деятелен, как летом. Напрягая все силы своего царства, он собрал огромное войско, как сухопутное, так и морское, и в начале весны [197 г.] послал наперед с сухопутным войском двух сыновей, Ардия и Мифридата, приказав им ждать его в Сардах, а сам отправился с флотом из 100 крытых кораблей при 200 более легких судов, парусных лодок и челнов – во-первых, чтобы испытать приморские города Киликии, Ликии и Карии, бывшие во власти Птолемея, во-вторых, – чтобы подать помощь войском и кораблями Филиппу, с которым война еще не была окончена.
20. Много превосходных смелых подвигов на суше и на море совершили родосцы сообразно с верностью римскому народу и в интересах всего греческого племени, но не было ни одного поступка великолепнее того, когда они, не испугавшись огромной грозившей им войны, отправили к Антиоху послов сказать, чтобы он не заходил дальше Хелидония, мыса Киликии, известного старинным договором афинян с царями персов: если-де он не удержит свой флот и войска в этой границе, то они выйдут ему навстречу не из какой-либо ненависти, но чтобы не допустить его соединиться с Филиппом и быть помехой римлянам в освобождении Греции. Антиох в то время штурмовал Коракесий; Зефирий, Солы, Афродисиада, Корик, затем за Анемурием (это тоже мыс Киликии) Селинунт – все эти и другие небольшие крепости на том берегу сдались ему без боя или вследствие страха, или добровольно, но Коракесий, вопреки ожиданию, запер ворота и задерживал его. Тут дана была аудиенция послам родосцев. Хотя посольство это было таково, что могло рассердить царя, однако он сдержал гнев и ответил, что отправит на Родос послов и поручит им возобновить с этим государством старинные отношения свои и своих предков и постараться уничтожить страх, так как его приход не заключает ничего вредного или коварного ни для них, ни для их союзников. Он-де не нарушит дружбы с римлянами; доказательством тому служат и его недавнее посольство к римлянам, и почетные постановления и ответы ему сената. В то время случайно возвратились из Рима послы, которых там благосклонно выслушали и отпустили, как того требовали обстоятельства, так как еще не был известен исход войны против Филиппа. Когда послы царя докладывали об этом в собрании родосцев, пришло известие, что у Киноскефал одержана решительная победа. Получив это известие, родосцы перестали бояться Филиппа и оставили намерение идти с флотом навстречу Антиоху, но не оставили заботы об охранении союзных с Птолемеем государств, которым угрожала война со стороны Антиоха. Одним из них они помогли войсками, другим – предусмотрительными советами относительно попыток врага. Таким образом, они были виновниками свободы для кавнийцев, миндийцев, галикарнасцев и самосцев. Не стоит подробно следить за тем, как происходили в этих местах отдельные события, так как у меня едва хватит сил на то, что касается собственно войны римлян.
