Книга XXXV
Действия римлян в Испании (1). Отбытие туда претора Фламиния (2). Действия консулов: Минуция против лигурийцев, Корнелия Мерулы против бойев (3–5). Корнелий вызван в Рим для выборов (6). Дела о долговых обязательствах; действия римлян в Испании (7). Отказ Корнелию в триумфе (8). Бедствие в Риме; вывод колоний (9). Выборы на 562 год от основания Рима [192 г. до н. э.] (10). Действия римлян в Лигурии (11). Этолийцы стараются поднять войну против римлян (12). Набис нападает на римских союзников; римское посольство в Азии (13–14). Встреча двух послов с Антиохом и неудачные переговоры с ним (15–17). Антиох решается воевать с римлянами (17–19). Распределение провинций и армий на 562 год от основания Рима (20). Умилостивление богов; победа над лигурийцами (21). Меры против Набиса; успехи римлян в Испании (22). Волнение в Риме в ожидании войны с Антиохом (23). Выборы на 563 год от основания Рима [191 г. до н. э.] (24). Ахейцы вступают в борьбу с Набисом (25–30). Римляне тщетно стараются удержать греков от союза с Антиохом (31–33). Этолийцы овладевают Деметриадой (34). Гибель Набиса (35). Изгнание этолийцев из Спарты и присоединение ее к ахейскому союзу (36–37). Этолийцам не удалось захватить Халкиду, а римлянам вернуть Деметриаду (37–39). Умиротворение Северной Италии; выведение колонии в Вибону; бедствия в Риме (40). Распределение провинций и армий на 563 год от основания Рима; события в Риме (41). Приготовления Антиоха и переправа в Европу (42–43). Антиох в собрании этолийцев признан главнокомандующим (44–45). Халкида осталась верна союзу с римлянами (46–47). Безуспешное посольство Антиоха в Ахайю (48–50). Успехи Антиоха на Эвбее (51).
1. В начале того года, когда происходили эти события, претор Секст Дигитий часто вступал в битву в Ближней Испании с общинами, возмутившимися в большом числе после отъезда Марка Катона. Но эти битвы были незамечательны и притом большею частью неудачны, так что Дигитий передал своему преемнику едва половину того войска, которое получил. Не подлежит сомнению, что все испанцы подняли бы головы, если бы другой претор Публий Корнелий Сципион, сын Гнея, не дал врагам по ту сторону Ибера много счастливых сражений, вследствие чего к нему перешло не менее пятидесяти городов. Это совершил Сципион в должности претора; он же, в звании пропретора, напал во время самого пути на лузитанцев, которые, опустошив дальнюю провинцию, возвращались домой с огромной добычей. Сражение оставалось нерешительным от третьего до восьмого часа дня; у него меньше было воинов, но зато он превосходил врагов в других отношениях: у него войско было построено сомкнутыми рядами, а у неприятелей было растянуто в длину, и им мешало множество скота; воины были бодры и вступили в сражение с врагами, утомленными длинным переходом: они выступили в третью стражу, а к этому ночному маршу следует еще присоединить три дневных часа; не отдохнув ни одной минуты, лузитанцы сейчас же с пути вступили в битву. Поэтому в начале сражения они еще выказывали некоторую стойкость и бодрость духа и сперва привели римлян в замешательство, но потом условия битвы мало-помалу уравнялись. В эту решительную минуту пропретор дал обет устроить игры в честь Юпитера, если рассеет и разобьет врагов. Наконец, римляне сделали более энергичный натиск, и лузитанцы подались назад, а потом обратились в полное бегство; победители погнались за бегущими, перебили до 12 000 врагов, взяли в плен 540 человек, почти одних всадников, и захватили 134 военных знамени. Из римского войска выбыло 73 человека. Сражение происходило недалеко от города Илипы. Туда Публий Корнелий отвел свое победоносное и обогащенное добычей войско. Вся эта добыча была сложена перед городом, и всякому дано было право разузнавать свою собственность, прочее же было отдано квестору для продажи, и вырученные от нее деньги были разделены между воинами.
2. Претор Гай Фламиний еще не выехал из Рима, когда происходили эти события в Испании. Поэтому сам он и его друзья распространяли более слухи о неудачах, чем об успехах. Ссылаясь на то, что в провинции разгорелась огромная война и что он получит от Секста Дигития только незначительные остатки войска, и притом напуганного и расстроенного, он хлопотал о том, чтобы ему назначили один из городских легионов и чтобы, присоединив к нему воинов, набранных лично им самим на основании сенатского постановления, он мог выбрать из всего числа 6200 человек пехоты и 300 всадников. С этим легионом он поведет войну, так как на войско Секста Дигития мало надежды. Старшие сенаторы заявили, что нельзя делать сенатские постановления, основываясь на слухах, выдуманных частными лицами в угоду начальству. Ничего-де нельзя считать достоверным, кроме того, о чем или письменно сообщат преторы из провинций, или возвестят послы. Если в Испании восстание, то претор должен набрать наскоро войско вне Италии. Мысль сената была та, что чрезвычайный набор должен быть произведен в Испании. Валерий Антиат сообщает, что Гай Фламиний отплыл в Сицилию для набора, из Сицилии же, направляясь в Испанию, был отнесен бурею в Африку и здесь привел к присяге праздношатающихся воинов из войска Публия Африканского. Кроме этих наборов в двух провинциях Фламиний произвел третий набор – в Испании.
3. В Италии с не меньшей силой разгоралась война с лигурийцами. Уже в числе 40 000 человек они осаждали Пизу, и ежедневно прибывала масса народу, слыша о войне и надеясь на добычу. Консул Минуций прибыл в Арретий в день, назначенный воинам для сбора. Отсюда, построив войско в каре, он повел его к Пизе и, хотя враги передвинули лагерь не дальше как на тысячу шагов от города за реку, консул вступил в город, несомненно обязанный своим спасением его прибытию. На следующий день Минуций также расположился лагерем по ту сторону реки, приблизительно в пятистах шагах от неприятеля. Оттуда он охранял область союзников от опустошения, вступая в незначительные стычки. В решительный же бой он не осмеливался вступать, так как его войско состояло из молодых воинов, набранных из разного рода людей, недостаточно еще знакомых друг с другом, чтобы питать взаимное доверие. Лигурийцы, полагаясь на свою многочисленность, не только выходили на битву, готовые решить дело генеральным сражением, но ввиду избытка в воинах они высылали также в разные стороны на окраины области много отрядов для грабежа. Собрав большое количество скота и добычи, они приготовили охрану, чтобы отвезти это все в укрепленные места и селения.
4. Когда лигурийская война при Пизе на время затихла, другой консул, Луций Корнелий Мерула, провел свое войско вдоль крайних пределов лигурийцев в землю бойев, где война велась совершенно иначе, чем с лигурийцами. Консул выходил в открытое поле, но враги уклонялись от сражения. Так как никто не выходил навстречу римлянам, то они рассыпались за добычей, а бойи предпочитали, чтобы их имущество безнаказанно разграблялось, чем вступать в сражение для защиты его. Достаточно опустошив все огнем и мечом, консул покинул вражескую область и пошел с войском к Мутине без всяких предосторожностей, как бы между мирными племенами. Заметив, что враг выступил из их владений, бойи последовали за ним в полной тишине и искали места для засады. Ночью они обошли римский лагерь и засели в лесу, через который нужно было проходить римлянам. Так как бойи сделали это не совсем тихо, то консул, обыкновенно выступавший в глубокую ночь, дождался рассвета, чтобы ночь не увеличила страха в беспорядочном сражении, и, несмотря на то, что выступил на рассвете, все-таки послал на разведку отряд всадников. Когда консулу донесли, сколько войска у врагов и в каком месте оно находится, он приказал сбросить поклажу всего войска в середину, а триариям велел окружить его валом; выстроив прочее войско, он двинулся на врага. То же сделали и галлы после того, как они увидали, что их засада открыта и что они должны биться в честном и открытом бою, где побеждает истинная храбрость, а схватка началась приблизительно во втором часу.
