5. Левый фланг союзников и отборные воины их сражались в первой линии. Ими предводительствовали два консульских легата, Марк Марцелл и Тиберий Семпроний, консул прошлого года. Новый консул то появлялся у первых знамен, то удерживал легионы в резерве, чтобы они, сгорая нетерпением сразиться, не бросились вперед прежде, чем дан будет сигнал. Он приказал военным трибунам Квинту и Публию Минуциям вывести всадников легионов из строя на открытое место; оттуда, когда он даст сигнал, они должны были сделать открытое нападение. В то время как он отдавал такие распоряжения, приходит вестник от Тиберия Семпрония Лонга и сообщает, что отборные воины не выдерживают натиска галлов и что весьма много убито, у тех же, которые остаются в живых, ослабело воодушевление к войне частью от усталости, частью от страха; не угодно ли консулу послать на помощь один из двух легионов, прежде чем будет понесено позорное поражение. Послан был второй легион, а отборные воины отведены с поля сражения. Тогда битва возобновилась, так как выступили свежие воины и легион с полным числом рядов. Левый фланг тоже выведен был из битвы, а правый фланг вошел в первую боевую линию. Солнце жгло своими раскаленными лучами галлов, вовсе не привычных переносить жару. Однако, то налегая густыми рядами друг на друга, то заслоняясь щитами, они выдержали натиск римлян. Заметив это, консул приказал Гаю Ливию Салинатору, начальнику фланговых всадников, пустить коней во весь опор, чтобы расстроить вражеские ряды, всадникам же легионов он велел быть в резерве. Эта стремительная конная атака сначала привела в смятение и замешательство войско галлов, потом расстроила их ряды, однако не так, чтобы они обратили тыл. Препятствовали этому вожди галлов, поражая ратовищем копья в спины оробевших воинов и принуждая их возвратиться в боевые ряды. Но всадники, разъезжая между рядами, не позволяли галлам выстраиваться. Консул заклинал воинов приложить еще немного усилий; победа-де в их руках; пусть они сильнее наступают, видя расстроившихся и оробевших врагов; если они позволят врагам восстановить ряды, то опять должны будут вступить в новое, опасное сражение. Знаменосцам он велел нести знамена в битву. Наконец, после общего напряжения всех сил, римляне принудили врагов к отступлению. Когда те стали обращать тыл и устремлялись повсюду в бегство, тогда посланы были для преследования их всадники легионов; 14 000 бойев убито было в тот день, взято в плен 1092 пехотинца, 721 всадник, 3 вождя, 212 военных знамен и 63 боевые колесницы. Но и для римлян победа не обошлась без кровопролития: выбыло из строя более 5000 воинов как из числа самих римлян, так и союзников, 23 центуриона, 4 префекта союзников и военные трибуны второго легиона, Марк Генуций и Квинт и Марк Марции.
6. Почти в одно и то же время доставлены были письма двух консулов – Луция Корнелия о сражении с бойями при Мутине и Квинта Минуция из-под Пизы. Последний писал, что комиции принадлежат к доставшемуся ему по жребию кругу обязанностей; но положение в Лигурии до такой степени неопределенно, что нельзя удалиться оттуда, не погубив союзников и не причинив вреда государству. Если так угодно будет отцам, то пусть они пошлют к его товарищу, чтобы он, как окончивший войну, возвратился в Рим для созыва комиций, если же тот будет отговариваться, потому что это не его дело, то он, Минуций, конечно, исполнит волю сената, какова бы она ни была. Но все-таки отцы должны хорошенько подумать, не сообразнее ли с интересами государства, чтобы наступило междуцарствие, чем чтобы он оставил провинцию в таком положении. Сенат дал поручение Гаю Скрибонию послать двух уполномоченных из сенаторского сословия к консулу Луцию Корнелию, которые доставили бы ему письмо его товарища, присланное сенату, и объявили, что если он не явится в Рим для выбора должностных лиц, то он, сенат, скорее позволит, чтобы настало междуцарствие, чем отзовет Квинта Минуция от непочатой еще войны. Отправленные уполномоченные, по возвращении своем, возвестили, что Луций Корнелий приедет в Рим для выбора должностных лиц.
Из-за письма Луция Корнелия, которое он написал после сражения с бойями, произошло в сенате препирательство, так как легат Марк Клавдий написал частным порядком многим сенаторам, что за удачное ведение дела нужно быть благодарным счастью римского народа и храбрости воинов; по вине-де консула потеряно значительное число воинов и ускользнуло войско врагов, хотя представлялся удобный случай уничтожить его; воинов оттого погибло весьма много, что слишком поздно подошли из резерва те, которые должны были оказать помощь стесненным товарищам; враги выпущены из рук потому, что слишком поздно дан был сигнал коннице легионов, и ей не позволено было преследовать бегущих врагов.
7. Об этом постановлено было не принимать никакого поспешного решения. Совещание было отложено до более многолюдного собрания, так как была другая настоятельная забота: государство страдало от ссудных процентов, и так как алчность была ограничена многими законами, касающимися ростовщичества, то найден был такой способ обмана, что долговые обстоятельства переписывали на союзников, которые не связаны были теми законами. Таким образом, должники все больше впадали в долги вследствие неограниченных процентов. Изыскивая средство для ограничения этого зла, решили назначить день, как окончательный срок, приближавшегося праздника Фералий
[1075] с тем, чтобы союзники, давшие после этого срока деньги взаймы римским гражданам, заявили об этом, и чтобы суд по взыскании кредитором денег, данных взаймы после этого срока, велся по тем законам, по каким пожелает должник. После того, как эти заявления обнаружили массу долгов, происшедших путем этого обмана, народный трибун Марк Семпроний, с утверждения отцов, вошел к плебеям с предложением, и плебеи постановили, чтобы по отношению к союзникам и латинскому племени действовали те же законы о долговых обязательствах, как и по отношению к римским гражданам. Таковы были внутренние и внешние события в Италии.
В Испании война была вовсе не так значительна, как преувеличивала молва. Гай Фламиний взял в Ближней Испании город Инлукию в земле оретанов и потом отвел воинов на зимние квартиры; в продолжение зимы дано было несколько незначительных сражений скорее против набегов разбойников, чем против врагов, однако не с одинаковым исходом и не без потери воинов. Более важные подвиги совершил Марк Фульвий: он сразился в открытом поле при городе Толете с вакцеями, веттонами и кельтиберами, разбил и обратил в бегство войско этих племен и взял в плен царя их Гилерна.
8. В то время как в Испании происходили эти события, приближался уже день комиций. Поэтому консул Корнелий прибыл в Рим, оставив при войске легата Марка Клавдия. Рассказав в сенате о своих подвигах и о том, в каком состоянии находится провинция, консул жаловался сенаторам, что не воздана должная почесть бессмертным богам за то, что такая великая война окончена столь славно одним счастливым сражением. После этого он потребовал, чтобы сенаторы назначили благодарственное молебствие, а вместе с тем и триумф. Однако прежде чем последовал доклад, Квинт Метелл, бывший консулом и диктатором, заявил, что в одно и то же время пришло письмо консула Луция Корнелия к сенату и письма Марка Марцелла к большинству сенаторов, противоречащие друг другу, и что потому совещание было отложено, чтобы дело было разобрано в присутствии авторов этих писем. Поэтому он, Метелл, ждал, что консул, зная, что его легат написал нечто против него, возьмет его с собою в Рим, когда ему самому нужно будет ехать, особенно еще ввиду того, что справедливее было бы передать войско не легату, а Тиберию Семпронию, который имеет высшую власть; теперь же кажется, будто нарочно устранен тот, который мог бы лично подтвердить и доказать на словах то, что написал, в случае же ложного доноса его можно было уличить, пока истина не была бы раскрыта до полной очевидности. Поэтому, по его мнению, в настоящую минуту не следует решать ничего из того, чего требует консул.
