Впрочем, ждали послов, отправленных к Антиоху, и сенат запретил консулу Гнею Домицию удаляться из города прежде их возвращения.
21. Преторам Фульвию и Скибронию, обязанностью которых было судопроизводство в Риме, дано было поручение снарядить 100 пентер, кроме того флота, над которым должен был начальствовать Бебий. Прежде чем консул и преторы отправились в свои провинции, было молебствие по случаю знамений. Из Пиценской области было возвещено, что коза зараз родила шесть козлят, в Арретии родился мальчик с одной рукой, в Амитерне шел дождь из земли, в Формиях молния ударила в ворота и в стену и, что более всего устрашало, бык консула Гнея Домиция выговорил: «Рим, берегись!» По поводу всех знамений совершено было молебствие, быка же гаруспики приказали тщательно беречь и кормить.
Тибр, ринувшийся на город с большею стремительностью, чем прежде, разрушил два моста и много зданий, особенно около Флументанских ворот. Огромная скала, оторвавшись или вследствие дождей, или вследствие легкого землетрясения, которое вообще не было слышно, рухнула с Капитолия на Воловью улицу
[1079] и задавила многих. На полях, повсюду залитых, унесен был водою скот и разрушены виллы.
Прежде чем консул Луций Квинкций прибыл в свою провинцию, Квинт Минуций вступил в открытый бой с лигурийцами в Пизанской области, перебил 9000 врагов, прочих, разбив и обратив в бегство, загнал в лагерь. Штурм и защита лагеря продолжались до самой ночи с большим ожесточением; ночью лигурийцы тайно ушли. На рассвете римляне вторглись в пустой лагерь; добычи было найдено весьма немного, потому что неприятели тотчас посылали по домам все, что награбили на полях. Минуций не дал потом покоя врагам: из Пизанской области он двинулся в Лигурию и опустошил огнем и мечом их крепости и селения. Здесь римские воины обогатились этрусской добычей, которую отослали грабители.
22. Около того же времени возвратились в Рим послы от царей. Они не сообщили ничего такого, что служило бы вполне основательным поводом к войне с Антиохом, и говорили только про лакедемонского тирана, который, по словам ахейских послов, угрожал, вопреки договору, морскому берегу лаконцев. Для защиты союзников послан был в Грецию претор Атилий с флотом. Так как со стороны Антиоха не грозило еще никакой опасности, то решено было, чтобы оба консула отправились в свои провинции. Домиций прибыл в землю бойев из Аримина кратчайшим путем, а Квинкций через Лигурию. Обе консульские армии произвели обширные опустошения во вражеской области с противоположных концов. Сперва перешли на сторону консулов немногие всадники со своими начальниками, потом весь сенат, наконец, все, кто только имел какое-либо состояние или положение, – всего до 1500 человек.
И в обеих Испаниях война в этом году [192 г.] велась счастливо: Гай Фламиний взял при помощи виней укрепленный и богатый город Ликабр и живым захватил в плен знаменитого вождя Конрибилона, и проконсул Марк Фульвий разбил в двух счастливых сражениях два вражеских войска, взял два испанских города, Висцелию и Гелону, и завоевал много крепостей; другие города и крепости добровольно отпадали к нему. Затем Фульвий двинулся в землю оретанов и, завладев там двумя городами, Нолибой и Кузибисом, продолжал свой путь к реке Таг. Там был небольшой, но укрепленный город Толет. Во время осады его пришло на помощь горожанам большое войско веттонов. Фульвий удачно сразился с ними в открытом бою и, поразив веттонов, взял Толет при помощи осадных сооружений.
23. Впрочем, войны, которые велись, менее заботили в то время отцов, чем ожидание неначатой еще войны с Антиохом. Хотя послы неоднократно разузнавали обо всем, однако истина смешивалась с ложью вследствие слухов, распространявшихся зря, без всякого основания. Среди прочего принесено было известие, что, прибыв в Этолию, Антиох тотчас пошлет флот в Сицилию. Поэтому, хотя сенат послал претора Атилия с флотом в Грецию, но поскольку необходимо было не только войско, но и влияние, чтобы поддерживать дух союзников, то он отправил в Грецию в качестве послов Тита Квинкция, Гнея Октавия, Гнея Сервилия и Публия Виллия. Сенат постановил, чтобы Марк Бебий двинулся с легионами из Бруттия к Таренту и Брундизию, а оттуда, если бы потребовали обстоятельства, переправился в Македонию. Претору Марку Фульвию постановили отправить флот в двадцать кораблей для защиты побережья Сицилии, и чтобы тот, кто поведет этот флот, имел права главнокомандующего (повел его Луций Оппий Салинатор, бывший в прошлом году плебейским эдилом). Тот же претор должен был написать своему товарищу Луцию Валерию, что есть опасность, как бы флот царя Антиоха не переправился из Этолии в Сицилию; поэтому-де сенат находит нужным, чтобы он присоединил к имеющемуся у него войску до 12 000 человек наскоро набранных воинов и 400 всадников, с которыми он мог бы защищать приморский берег своей провинции, обращенный к Греции. Этот набор произвел претор не только в самой Сицилии, но и на лежащих вокруг нее островах, и укрепил гарнизонами все приморские города, обращенные к Греции.
Новую пищу слухам дало прибытие в Рим Аттала, брата Евмена, который принес известие, что царь Антиох переправился с войском через Геллеспонт и что этолийцы готовятся так, чтобы к его прибытию стоять под оружием. Как отсутствующему Евмену, так и присутствующему Атталу выражена была благодарность, назначено свободное помещение, квартира и стол и даны подарки: два коня, два конных вооружения, серебряные сосуды весом в сто фунтов и золотые – в двадцать.
24. Когда вестники один за другим доносили, что надвигается грозная война, то признано было целесообразным избрать как можно скорее консулов. Поэтому состоялось сенатское постановление, чтобы претор Марк Фульвий немедленно послал письмо к консулу с известием: сенат-де заблагорассудил, чтобы он, передав легатам провинции и войско, возвратился в Рим и с пути послал эдикт, назначающий комиции для избрания консулов. Консул повиновался этому письменному приказанию и, послав наперед эдикт, прибыл в Рим. В этом году также было большое соперничество, потому что три патриция домогались одного места: Публий Корнелий Сципион, сын Гнея, который не был выбран в прошлом году, Луций Корнелий Сципион и Гней Манлий Вольсон. Консульство дано было Публию Сципиону, так что, очевидно, такому мужу в почести не было отказано, но она только была отсрочена; в товарищи ему выбран из плебеев Маний Ацилий Глабрион. На следующий день были выбраны преторы: Луций Эмилий Павел, Марк Эмилий Лепид, Марк Юний Брут, Авл Корнелий Маммула, Гай Ливий и Луций Оппий, оба по прозванию Салинаторы; Оппий был тот, который повел в Сицилию флот из двадцати кораблей. Между тем, пока новые правители делили по жребию сферы деятельности, Марк Бебий получил приказание переправиться со всеми своими войсками из Брундизия в Эпир и держать войска в окрестностях Аполлонии, а городскому претору Марку Фульвию дано было поручение снарядить пятьдесят новых пентер.
25. Такие меры принимал римский народ против всех замыслов Антиоха. Набис уж не откладывал войны, но осаждал Гитий со всей силой и раздраженный на ахейцев за то, что они послали подкрепление осажденным, опустошал их владения. Ахейцы не смели начать войны прежде возвращения послов из Рима, желая узнать решение сената; по возвращении же послов они назначили собрание в Сикионе и отправили послов к Титу Квинкцию просить у него совета. В собрании мнения всех склонялись к немедленному открытию военных действий, но письмо Тита Квинкция, советовавшего подождать претора и римский флот, приостановило такое решение. В то время как одни из знатных лиц оставались при своем мнении, а другие полагали, что нужно последовать совету того, кого они сами спрашивали, большинство ожидало мнения Филопемена. Последний был в то время претором и превосходил всех своей рассудительностью и влиянием. Предпослав замечание о целесообразности существующего у этолийцев установления, чтобы претор не подавал сам мнения, предлагая на обсуждение вопрос о войне, он приказал самим им решить как можно скорее, чего они хотят. Претор-де исполнит их постановление добросовестно и тщательно и будет стараться, чтобы они не раскаивались ни в мире, ни в войне, насколько это зависит от человеческой предусмотрительности. Эта речь сильней побудила их граждан к войне, чем если бы он, прямо подавая совет, обнаружил свое желание совершать подвиги. Поэтому с большим единодушием решена была война; время же и способ ведения ее предоставлены были усмотрению претора. Филопемен, помимо того, что таково было желание Квинкция, также считал нужным подождать римский флот, который мог бы защищать Гитий с моря; но из страха, что дело не потерпит отлагательства и что не только Гитий, но и гарнизон, посланный для защиты города, может быть потерян, он вывел корабли ахейцев в море.
