51. Делий – это храм Аполлона на самом берегу моря; он отстоит от Танагры на пять тысяч шагов; отсюда была переправа менее чем в четыре тысячи шагов, через море в близлежащие места Эвбеи. Одна часть римских воинов была занята здесь осмотром храма и рощи, другая – бродила без оружия по берегу моря, а бóльшая часть рассыпалась по окрестностям искать дров и фуража. Они считали себя в полной безопасности, потому что находились в святилище и роще, которые пользовались той неприкосновенностью и тем священным правом, какое имеют храмы, называемые греками «убежищем»
[1084], и потому что война еще не была объявлена и не слышно было еще, чтобы мечи обнажились и началось кровопролитие. Вдруг напал Менипп на рассеявшихся всюду воинов, перебил их и до пятидесяти взял в плен; весьма немногие спаслись бегством, в том числе Микитион, принятый на небольшой транспортный корабль. Насколько этот случай вследствие потери воинов был весьма неприятен Квинкцию и римлянам, настолько, по их мнению, он значительно увеличивал их право на объявление войны Антиоху.
Придвинув войско к Авлиде, Антиох отправил снова в Халкиду послов частью из своих, частью из этолийцев, которые должны были предъявить те же самые требования, что и раньше, но с сильнейшими угрозами, и легко достиг того, что ему открыты были ворота, при бесплодном противодействии со стороны Микитиона и Ксеноклида. Лица, принадлежавшие к римской партии, удалились из города перед приходом царя. Воины ахейцев и Евмена занимали Салганеи, и немногие римские воины укрепляли на Еврипе крепость для защиты этого места. Менипп начал осаждать Салганеи, а сам царь – крепость на Еврипе. Сперва оставили укрепленную позицию ахейцы и воины Евмена, выговорив себе свободный пропуск; упорнее римляне защищали Еврип. Но и они также, будучи осаждаемы с суши и моря и видя, что уже доставляются осадные машины и метательные орудия, не выдержали осады. Так как царь занимал главный пункт Эвбеи, то и остальные города этого острова не противились его владычеству, и царь считал, что он начал войну с блестящим успехом, потому что такой большой остров и так много выгодных городов перешли в его власть.
Книга XXXVI
Приготовления к войне с Антиохом (1–4). Антиох старается привлечь греков на свою сторону; посольство эпирцев (5). Беотия присоединяется к Антиоху; совещание в Деметриаде (6). Ганнибал настаивает на необходимости привлечь македонян (7). Мероприятия Антиоха (8). Взятие им Фер и Скотусы (9). Успехи Антиоха; отступление его от Ларисы (10). Женитьба Антиоха и разнузданность в его войске: события в Акарнании (11–12). Успехи римлян и македонян в Фессалии (13). Филипп овладел Афаманией; успехи римского консула (14). Уныние Антиоха; измена этолийцев (15). Антиох располагается в Фермопилах; за ним подходит римский консул (16). Сражение в Фермопилах (17–19). Фокида и Беотия покорились римлянам; успехи римлян на море (20). Известие о победе в Греции получено в Риме (21). Взятие римлянами Гераклеи (22–24). Филипп не успел взять Ламию (25). Этолийцы приглашают Антиоха в Грецию; просят мира у римлян (26–28). Негодование этолийцев на предлагаемые римлянами условия; надежда на помощь со стороны Антиоха; двусмысленное поведение Филиппа (29). Движение консула к Навпакту (30). Мессена присоединена к Ахейскому союзу; Закинф отдан римлянам (31–32). Взятие Филиппом Деметриады и других городов (33). Навпакт сдался римлянам (34–35). Покорность эпирцев; греческие посольства в Риме (35). События в Риме (36–37). Лигурийцы и бойи разбиты (38). Победитель бойев консул Публий Корнелий Сципион требует и получает триумф (39–40). Мероприятия Антиоха на случай переправы римлян в Азию (41). Движения римского флота (42). Морская победа их (43–45).
1. Отцы приказали консулам Публию Корнелию Сципиону, сыну Гнея, и Манию Ацилию Глабриону, по вступлении их в должность [191 г.], до решения вопроса о провинциях принести в жертву крупных животных во всех священных местах, в которых обыкновенно в течение большей части года совершаются лектистернии, и молиться, чтобы планы сената относительно новой войны имели счастливый и благоприятный исход для сената и римского народа. Все эти жертвоприношения были удачны, первые жертвы дали благоприятные предзнаменования, и гаруспики ответили, что вследствие этой войны расширятся пределы Римского государства и предвещается победа и триумф. Когда этот ответ сообщен был сенаторам, то они, освободившись от религиозных сомнений, приказали войти к народу с предложением, хочет ли он и повелевает ли начать войну с царем Антиохом и его сторонниками; в случае принятия этого предложения, если консулам будет угодно, они должны обо всем этом деле доложить сенату. Предложение это провел Публий Корнелий; тогда сенат постановил, чтобы консулы разделили по жребию провинции Италию и Грецию и чтобы тот консул, которому достанется Греция, кроме того числа воинов, которых набрал или потребовал для этой провинции Луций Квинкций по сенатскому распоряжению, принял также войско, переправленное претором Марком Бебием в прошлом году по решению сената в Македонию. Вне Италии разрешено было, если обстоятельства того потребуют, набрать вспомогательные войска из союзников не свыше 5000 человек. Легатом в этой войне постановлено было назначить консула прошлого года Луция Квинкция.
Другой консул, на долю которого достанется Италия, получил приказание вести войну с бойями, выбрав любое из двух войск, бывших под командой прежних консулов, а другое отправив в Рим, и эти городские легионы должны быть готовы к выступлению, куда назначит сенат.
2. Эти постановления сделал сенат, когда еще неизвестно было, кому достанется какая провинция, и только затем решено было, чтобы консулы бросили жребий. Ацилию досталась Греция, Корнелию – Италия. Потом, когда жребий определился, состоялось сенатское постановление, в силу которого, так как римский народ в это время уже изъявил свое согласие на войну с царем Антиохом и с теми, которые находятся под его властью, консулы должны были назначить всенародное молебствие по этому поводу, а консул Маний Ацилий – обетовать Великие игры в честь Юпитера и дары ко всем ложам богов. Этот обет консул дал в следующих выражениях, повторяя слова за верховным понтификом Публием Лицинием: «Если та война, которую народ приказал предпринять против царя Антиоха, окончится согласно желанию сената и римского народа, тогда тебе, Юпитер, римский народ устроит Великие игры в течение десяти дней без перерыва, и на деньги, какие назначит сенат, будут принесены дары ко всем ложам; какое бы должностное лицо, когда и где бы ни устроило эти игры, они должны быть совершены правильно и дары принесены надлежащим образом». Потом оба консула назначили двухдневное всенародное молебствие.
Когда консулы разделили между собой провинции, тогда и преторы тотчас бросили жребий. Марку Юнию Бруту достались юрисдикции обоего рода; Авлу Корнелию Маммуле – Брутий, Марку Эмилию Лепиду – Сицилия, Луцию Оппию Салинатору – Сардиния, Гаю Ливию Салинатору – флот, Луцию Эмилию Павлу – Дальняя Испания. Войска им были назначены таким образом: Авлу Корнелию даны были молодые воины, набранные в прошлом году консулом Луцием Квинкцием по постановлению сената, и приказано охранять всю береговую полосу около Тарента и Брундизия. Луцию Эмилию Павлу, кроме того войска, которое ему предстояло принять от проконсула Марка Фульвия, предписано было взять с собой в Дальнюю Испанию 3000 воинов нового набора и 300 всадников, с таким расчетом, чтобы в числе их находились две части союзников латинского племени и одна часть римских граждан. Такое же число воинов было отправлено в Ближнюю Испанию для укомплектования войск Гая Фламиния, полномочия которого продлевались. Марк Эмилий Липид получил приказ принять от Луция Валерия, которого он должен был заместить, провинцию и войско, а Луция Валерия, если угодно, удержать в провинции в качестве пропретора, разделив провинцию так, чтобы одна часть ее простиралась от Агригента до Пахина, а другая – от Пахина до Тиндарея; эту часть приморской области должен охранять Луций Валерий двадцатью военными кораблями. Тому же претору поручено было взыскать две десятины
[1085] хлеба и озаботиться доставкой его к морю и перевозкой в Грецию. То же самое приказано было Луцию Оппию относительно востребования вторых десятин хлеба в Сардинии; впрочем, хлеб этот решено перевезти не в Грецию, а в Рим. Претор Га й Ливий, на долю которого достался флот, получил приказание, снарядив тридцать кораблей, переправиться в Грецию как можно скорее и принять корабли от Атилия. Старые корабли, находившиеся на верфи, поручено было претору Марку Юнию починить и снарядить, а экипаж для этого флота набрать из вольноотпущенников.
