54. Приятна была речь царя сенаторам, и ясно было, что они щедро наградят его и охотно сделают для него все. Затем, так как одного из родосских послов не было налицо, выслушали немногословную речь посольства из Смирны. В лестных выражениях похвалив жителей Смирны за то, что они предпочли перенести крайние бедствия, чем сдаться царю, сенаторы приказали пригласить родосцев. Глава посольства их рассказал о том, как началась у родосцев дружба с римским народом и какие услуги они оказали ему сначала в войне с Филиппом, а затем в войне с Антиохом. Далее он сказал: «Во всем нашем деле, сенаторы, самое трудное и неприятное для нас – это спор с Евменом, ибо с ним более, чем с кем-либо из царей, у нас существует гостеприимный союз, у отдельных наших граждан частным образом и, что еще больше обязывает нас, общественный, от имени государства. Впрочем, сенаторы, причина несогласия между нами заключается не в настроении нашем, но, что сильнее всего, в существе дела: мы, будучи свободными, стоим за свободу других, между тем как цари хотят, чтобы все было покорно и подвластно им. Но как бы то ни было, нас не столько затрудняет сам спор с царем или мысль, что вам нелегко будет рассудить его, сколько стесняет наша скромность в отношении к царю. В самом деле, если бы нельзя было почтить царя, вашего союзника и друга, оказавшего услуги в этой самой войне, о наградах за которую идет речь, иначе как отдав ему в рабство освобожденные государства, то действительно решение этого спора было бы затруднительно, чтобы или дружественного царя не оставить без награды, или не отступить от своего обычая и порабощением стольких государств не набросить тень на славу, которую вы приобрели в войне с Филиппом. Но от этой необходимости уменьшить или расположение к другу, или свою славу вас отлично освобождает судьба. Действительно, по милости богов, победа, одержанная вами, доставила вам сколько славы, столько же и богатства и легко избавляет вас от этого, так сказать, долга. В вашей власти Ликаония, обе Фригии, вся Писидия, Херсонес и места, прилегающие к Европе: любая из этих областей, присоединенная к царству Евмена, может во много раз увеличить его; если же отдать ему все их, то он сравняется с величайшими царями. Таким образом, вы можете и обогатить военными наградами своих союзников, и не изменить своему обычному образу действий. Вспомните, какой предлог выставляли вы сначала к войне с Филиппом, а теперь к войне с Антиохом, как поступили вы, победив Филиппа, чего теперь желают и ждут от вас, как потому, что прежде вы так поступали, так и потому, что вам прилично так поступать. Благовидным и основательным предлогом к войне для одних служит одно, для других другое: те желают владеть полями, эти деревнями, одни городами, другие гаванями и какой-либо частью морского прибрежья; вы же и прежде, когда еще не имели, не желали этого, а теперь, когда в вашей власти весь свет, и желать не можете; вы сражались за честь свою и славу перед всем человеческим родом, который уже давно взирает на ваше имя и власть такими же глазами, как и на бессмертных богов. Что было трудно приобрести и сыскать, то, пожалуй, труднее будет поддержать. Вы взяли на себя защиту от порабощения царями народа древнейшего и знаменитейшего как славою совершенных деяний, так и великими заслугами в деле цивилизации и наук; вы должны постоянно оказывать эту защиту всему народу, который приняли под свое покровительство и охрану, ибо те города, которые стоят на древней почве, от этого не более греческие, чем их колонии, выселившиеся некогда оттуда в Азию: перемена земли не изменила ни народа, ни нравов его. Каждый город наш во всех полезных искусствах и во всех добродетелях смело вступал в законное соревнование со своей метрополией и со своими основателями. Очень многие из вас видели города Греции, видели и города Азии: мы уступаем первым только тем, что дальше находимся от вас. Если бы свойства почвы могли заглушить в народе врожденные ему качества, то уже давно заставило бы одичать массилийцев множество диких племен, окружающих их, а между тем мы слышим, что они у вас в таком почете, в таком заслуженном уважении, как будто бы жили в центре Греции. Ведь они сохранили чистыми и неповрежденными заразительным влиянием соседей не только звуки языка, одежду и наружный вид, но особенно нравы, законы и природные свойства души. Предел вашей власти теперь – Таврские горы; все, что только внутри этой черты, ничуть не должно казаться вам отдаленным; куда проникло ваше оружие, туда должно проникнуть отсюда и ваше право. Необразованные народы, которым власть повелителей всегда заменяла законы, пусть имеют то, что любят, – царей. Греки же имеют свою судьбу, но живут вашим духом. Было время, когда они собственными силами поддерживали и власть свою, но теперь они желают, чтоб она вечно оставалась там, где она сейчас, довольствуясь тем, что ваше оружие охраняет их свободу, которой они не могут защитить собственными силами. Но, возразят нам, некоторые города были на стороне Антиоха. Да и другие ведь и прежде держали сторону Филиппа, а тарентинцы сторону Пирра; не приводя других примеров, укажу на Карфаген, который, оставаясь свободным, управляется собственными законами. Рассмотрите же, сенаторы, насколько вы обязаны следовать примеру, данному вами самими; решитесь отказать жадности Евмена в том, чего вы не сделали для утоления своего вполне справедливого гнева. С каким мужеством и верностью мы, родосцы, помогали вам и в этой войне и во всех других, о том предоставляем вам самим судить; теперь же, во время мира, мы этот совет предлагаем вам; если вы примите его, то всех заставите думать, что вы блистательнее воспользовались победой, чем победили». Речь родосцев нашли соответствующей римскому величию.
55. После родосцев приглашены были послы Антиоха. Следуя общему обычаю просящих милости, они признавали заблуждение царя и умоляли сенаторов при обсуждении дела руководиться больше своей снисходительностью, чем виновностью царя, который-де и без того понес слишком большое наказание. В конце речи они просили сенаторов закрепить своим решением мир, дарованный Сципионом, на тех условиях, на каких он был дан. Сенат высказался за сохранение этого мира, а через несколько дней и народ утвердил его. Договор был заключен на Капитолии с главой посольства Антипатром, племянником царя Антиоха.
После этого выслушаны были и остальные посольства, прибывшие из Азии. Все они получили один ответ, что сенат, следуя обычаю предков, для разбора и устройства дел в Азии отправит десять уполномоченных; что в общих чертах, однако, это устройство будет состоять в следующем: все, что по сю сторону Тавра лежало в пределах Антиохова царства, вплоть до реки Меандра, будет отдано Евмену, кроме Ликии и Карии, которые будут принадлежать родосцам. Из остальных государств Азии те, которые платили дань Атталу, будут платить ее Евмену, а платившие Антиоху останутся свободными и изъятыми от повинностей. В число десяти уполномоченных назначили Квинта Минуция Руфа, Луция Фурия Пурпуриона, Квинта Минуция Терма, Аппия Клавдия Нерона, Гнея Корнелия Мерулу, Марка Юния Брута, Луция Аврункулея, Луция Эмилия Павла, Публия Корнелия Лентула и Публия Элия Туберона.
56. Им предоставлено было решать все, что потребует разбора на месте, сущность же дела наметил им сенат, а именно: всю Ликаонию, обе Фригии, Мисию с царскими лесами, все города Лидии и Ионии, за исключением тех, которые были свободны в день битвы с царем Антиохом, затем обозначенные поименно: Магнесию, что при Сипиле, часть Карии, носящую название Гидрельской, и область Гидрельскую, обращенную к Фригии, далее укрепления, селения и города до реки Меандр, за исключением тех, которые были свободны до войны, и наконец обозначенные поименно – Тельмесс и лагерь тельмесцев, кроме области, принадлежавшей Птолемею Тельмесскому – все это, перечисленное выше, сенат повелел отдать Евмену. Родосцам отдали всю Ликию, за исключением Тельмесса, лагеря тельмесцев и области, принадлежавшей Птолемею Тельмесскому: эти места были изъяты из того, что отдавали Евмену и родосцам. Далее родосцам же постановили отдать ту часть Карии, которая за рекою Меандр лежит ближе к острову Родосу, с городами, деревнями, укреплениями и полями, обращенными к Писидии, кроме городов, бывших свободными накануне дня битвы с Антиохом в Азии.
