38. Там, согласно с мнением десяти уполномоченных, был написан союзный договор с Антиохом, приблизительно в таких выражениях: «Дружественный союз между царем Антиохом и римским народом да будет на нижеследующих обязательствах и условиях: царь не должен позволять никакому войску, намеревающемуся вести войну с римским народом или его союзниками, проходить через пределы своего царства или тех территорий, которые будут находиться под его властью, и не должен помогать ему ни доставкой провианта, ни чем-либо другим. То же самое должны делать римляне и их союзники по отношению к Антиоху и тем, которые будут находиться под его властью. Антиох не имеет права вести войну с жителями островов и переправляться в Европу. Он должен очистить города, области, села и крепостцы по сю сторону Тавра до реки Галис и от долины Тавра до того кряжа его, что поворачивает к Ликаонии. Из тех городов, областей и крепостец, которые очистит, он обязуется не уносить ничего, кроме оружия. Если же что-нибудь унесено, то он должен честно возвратить все туда, куда что следует. Он обязан не принимать к себе ни воина, ни кого-нибудь другого из царства Евмена. Если какие-либо граждане тех городов, которые отходят от государства, находятся у царя Антиоха и в пределах его царства, то все они к определенному сроку должны возвратиться в Апамею. Тем, которые из Антиохова царства находятся у римлян и их союзников, предоставляется право уйти или остаться. Царь должен возвратить римлянам и их союзникам рабов, как беглых, так и взятых в плен на войне, или если кто-либо из свободных окажется взятым в плен, или же перебежчиком. Он обязан выдать всех своих слонов и не приобретать других. Также он обязан выдать свои военные корабли и их снасти и не иметь ни больше десяти легких судов, из которых ни одно не должно быть приводимо в движение более чем тридцатью веслами, ни однопалубного корабля для наступательной войны. Его корабли не должны плавать по сю сторону мыса Каликадна и мыса Сарпедония, исключая тех случаев, когда какой-либо корабль будет везти деньги для уплаты дани, или послов, или заложников. Царь Антиох не имеет права ни нанимать за плату воинов у тех народов, которые находятся под властью римлян, ни даже принимать добровольцев. Находящиеся в пределах Антиохова царства дома и здания родосцев и их союзников должны принадлежать родосцам и их союзникам на тех же правах, на каких они им принадлежали до войны. Если им должны деньги, то они имеют право их взыскивать. Точно так же им предоставляется право, если у них что-либо похищено, отыскивать это, признавать и требовать обратно. Если какие-либо города, подлежащие выдаче, заняты теми, которым их передал Антиох, то он обязан и из них вывести гарнизоны и заботиться о том, чтобы они были правильно сданы. Он обязан в продолжение двенадцати лет уплатить равными взносами 12 000 аттических талантов серебра высокой пробы (талант не должен весить меньше 80 римских фунтов) и дать 540 000 модиев пшеницы. Царю Евмену он обязан выплатить 350 талантов в продолжение пяти лет и взамен хлеба, который был оценен, 127 талантов. Он обязан дать римлянам 20 заложников и менять их каждые три года; они должны быть не моложе восемнадцати лет и не старше сорока пяти. Если кто-либо из союзников римского народа сам начнет наступательную войну против Антиоха, то ему предоставляется отражать силу силою, но он отнюдь не должен овладевать каким-либо городом в силу права войны или принимать его в дружественный союз. Споры между собою они должны решать законным порядком или, если так заблагорассудится обеим сторонам, войной». В этом союзном договоре была приписана также статья о выдаче карфагенянина Ганнибала, этолийца Фоанта, акарнанца Мнасилоха и халкидян Евбулида и Филона, и если впоследствии заблагорассудят что-либо прибавить, уничтожить или изменить, то чтобы это возможно было сделать без нарушения союзного договора.
39. Консул скрепил этот союзный договор клятвой; чтобы потребовать клятву от царя, отправились Квинт Минуций Терм и Луций Манлий, как раз в то время возвратившийся из Ороанд. И Квинту Фабию Лабеону, начальнику флота, консул написал, чтобы он немедленно отправился в Патары и изрубил, и сжег все находившиеся там царские корабли. Он отправился из Эфеса и частью изрубил, частью сжег пятьдесят крытых кораблей. Во время этой же экспедиции он взял Тельмесс, жители которого были напуганы внезапным прибытием флота. Из Ликии он переправился прямо по островам в Грецию, приказав следовать за ним из Эфеса тем, которые были оставлены там. Пробыв несколько дней в Афинах, пока корабли из Эфеса прибыли в Пирей, он оттуда повел весь флот обратно в Италию.
Гней Манлий, приняв в числе прочего, что следовало получить от Антиоха, также и слонов, подарил всех их Евмену. Затем он разбирал дела общин, так как произошло много замешательств во время политических потрясений. И царю Ариарату, который в эти дни просватал свою дочь за Евмена, была прощена благодаря заступничеству последнего половина потребованной с него суммы денег, и он был принят в дружественный союз. Разобрав дела общин, десять уполномоченных устроили судьбу одних так, а других иначе. Те общины, которые платили дань Антиоху и держали сторону римлян, были освобождены от повинностей; а всем тем, которые находились на стороне Антиоха или платили дань царю Атталу, приказали платить дань Евмену. Кроме того, они освободили от повинностей поименно колофонян, живущих в Нотии, жителей Ким и Миласы; клазоменцам кроме освобождения от повинностей подарили и остров Дримуссу, милетянам возвратили так называемое священное поле; к области жителей Илиона прибавили Ретей и Гергит
[1153], не столько за какие-либо новые заслуги, сколько вследствие памяти об общем происхождении. По той же причине освободили и дарданов. Также хиосцам, смирнянам и эритрейцам подарили землю и оказывали особые почести всякого рода за их редкую верность, которую они выказали во время этой войны. Фокейцам была возвращена земля, которой они владели до войны, и было позволено жить по их старинным законам. За родосцами было утверждено то, что им было дано первым постановлением, а именно: им была дана Ликия и Кария до реки Меандр, за исключением Тельмесса. Царю Евмену дали в Европе Херсонес и Лисимахию, крепостцы, деревни и область в тех границах, в каких владел ей Антиох; а в Азии – обе Фригии, одну у Геллеспонта, а другую так называемую Великую – и возвратили ему Мисию, отнятую у него царем Прусием, и Ликаонию, Милиаду и Лидию и поименно города Траллы, Эфес и Тельмесс. Из-за Памфилии возник спор между Евменом и послами Антиоха, потому что одна часть ее лежит по сю сторону, а другая по ту сторону Тавра. Поэтому все дело было передано на усмотрение сената.
40. После того как заключены были эти договоры и состоялись эти постановления, Манлий отправился с десятью уполномоченными и со всем войском к Геллеспонту. Вызвав туда царьков галлов, он назначил им условия, на которых они должны соблюдать мир с Евменом, и объявил им, чтобы они оставили обычай рыскать с оружием в руках и ограничились пределами своей собственной страны. Когда собрались корабли со всего берега и брат царя Афиней привел также флот Евмена из Эгеи, то консул переправил все войско в Европу. Затем он повел войско, обремененное добычей всякого рода, умеренными переходами через Херсонес и расположился в Лисимахии лагерем на продолжительное время для того, чтобы вступить с как можно более свежими и неистощенными вьючными животными во Фракию, пути через которую вообще боялись. В тот же день, в который выступил из Лисимахии, он прибыл к так называемой реке Мелас, а оттуда на следующий день в Кипселы. От Кипсел предстояла им узкая и неровная дорога лесом, на протяжении почти десяти тысяч шагов. Вследствие трудности этого пути войско было разделено на две части: одной он приказал идти впереди, а другой через большой промежуток замыкать шествие, в средину же поставил обоз: то были телеги с государственной казной и с прочей ценной добычей. Когда он таким образом шел по ущелью у самых теснин, с обеих сторон дороги засели не более 10 000 фракийцев из четырех племен – астии, кены, мадуатены и корелы. Существовало подозрение, что это случилось не без коварного участия македонского царя Филиппа; ему было известно, что римляне возвратятся не какой-то другой дорогой, а через Фракию, и он знал, сколько денег они везут с собою. Во главе войска находился главнокомандующий, озабоченный неровностью местности, фракийцы не трогались, пока проходили вооруженные. Когда же увидели, что первые ряды прошли теснины, а последние еще далеко, то бросились на обоз и поклажу и, перебив конвой, частью разграбили то, что находилось на телегах, частью увели вьючных животных с их ношами. Когда отсюда крик донесся до арьергарда, который уже вошел в ущелье и приближался, затем также до авангарда, то воины сбежались с обеих сторон в середину колонны, и сразу завязалось в нескольких пунктах беспорядочное сражение. Фракийцев сама добыча обрекала на истребление, так как им мешала ноша и они большею частью были безоружны, желая иметь свободные руки для грабежа. Римлян же предавала в руки варваров неровная местность; они нападали на них по известным тропинкам и иногда скрывались по углублениям долин. Даже сами тюки поклажи и телеги, которые лежали как попало поперек дороги то тем, то другим служили препятствием для сражающихся. Тут падает убитым грабитель, там – каратель грабителя. Смотря по тому, удобна или не удобна местность для тех или других, смотря по мужеству сражающихся, смотря по их численности – ведь одни попадались навстречу более многочисленным отрядам, чем был их собственный отряд, другие менее многочисленным, – и боевое счастье было различно. Много их падает с той и другой стороны. Уже наступила ночь, как фракийцы оставили сражение, не из желания избежать ран и смерти, но потому, что имели достаточно добычи.
