Книга XLV
Впечатление, произведенное в Риме известием о победе (1–3). Персей просит у Эмилия мира (4). Евандр убит Персеем на Самофракии (5). Персей сдался римлянам (6). Прибытие Персея в лагерь консула Эмилия (7–8). Краткая история Македонии (9). Римские послы посетили Родос (10). События в Египте (11). Власть возвращена Птолемею (12). Послы Антиоха и Птолемея в Риме; споры колонистов; посольство Евмена и Масиниссы (13–14). Деятельность цензоров (15). Распределение провинций и армий на 587 год от основания Рима [167 г. до н. э.]; чудесные знамения (16). Назначение уполномоченных в Македонию и Иллирию; инструкция им (17–18). Аттал в Риме (19–20). Суровый прием родосцев (20). Вопрос, воевать ли с ними (21). Речь главы родосского посольства (22–24). Решение сената и настроение родосцев (25). Умиротворение Иллирии и Эпира (26). Путешествие Эмилия по Греции (27–28). Организация Македонии (29–30). Суд над этолийцами и акарнанцами (31). Приверженцы Персея отосланы в Рим; Великие игры (32). Македонская добыча; разграбление иллирийских городов (33–34). Недовольство воинов; война галлов с Евменом (34). Вопрос о триумфе Эмилия (35–39). Триумф (40). Речь Эмилия Павла (41). Триумф Октавия; фракийское посольство в Риме (42). Триумф над иллирийцами (43). Выборы на 588 год от основания Рима [166 г. до н. э.]; Прусий в Риме (44).
1. Хотя вестники победы – Квинт Фабий, Луций Лентул и Квинт Метелл – прибыли в Рим так скоро, как только это было возможно, однако они нашли, что граждане уже насладились радостью по поводу этого события. На четвертый день после сражения с царем, в то время как в цирке происходили игры, вдруг между всеми зрителями пронесся шепот, что в Македонии было сражение и что царь побежден; затем шепот превратился в шум, наконец раздались крики, рукоплескания, как будто бы уже было получено верное известие о победе. Удивленные должностные лица стали искать виновника этой неожиданной радости. После того как виновника не оказалось, то, хоть и исчезло веселье, какое бывает при получении достоверных известий, однако радостное предзнаменование в сердцах оставалось. А когда прибывшее Фабий, Лентул и Метелл подтвердили его своим верным известием, то римляне радовались как самой победе, так и правильности своего предчувствия. Рассказывают не менее правдоподобно и о другом ликовании толпы, находившейся в цирке. За пятнадцать дней до октябрьских календ
[1249], во второй день Римских игр, когда консул Гай Лициний поднимался, чтобы дать знак четверкам выезжать на состязание, к нему, говорят, подошел гонец с письмом, украшенным лавровой ветвью, сообщив, что он прибыл из Македонии. Когда четверки выехали, консул сел на колесницу и, проезжая по цирку к местам для зрителей, показывал народу украшенное лавровой ветвью письмо. Увидав это, народ вдруг забыл о зрелище и сбежался на арену. Консул созвал туда сенат и, по прочтении письма, в силу решения отцов объявил с мест для зрителей, что товарищ его Луций Эмилий вступил в открытый бой с царем Персеем; войско македонян уничтожено и рассеяно, царь с немногими бежал; все города Македонии достались во власть римского народа. Когда народ услыхал это, раздались крики и оглушительные рукоплескания. Большинство граждан, оставив игры, понесли радостное известие домой, своим женам и детям. Это был тринадцатый день после сражения в Македонии.
2. На следующий день сенат заседал в курии, назначены были благодарственные молебствия, и состоялось постановление сената, чтобы консул распустил всех, давших присягу, за исключением воинов и моряков; об увольнении же последних дóлжно сделать доклад тогда, когда от консула Луция Эмилия придут послы, отправившие вперед себя гонца с письмом. За шесть дней до октябрьских календ, около второго часа, послы вступили в Рим. Они направились на форум к курии, увлекая за собою огромную толпу граждан, встречавших и сопровождавших их повсюду, где бы они ни шли. Сенат случайно заседал в курии, и консул ввел туда послов. Там их задержали только, пока они не изложили, сколько было у царя пехоты и конницы, сколько тысяч из них убито, сколько захвачено в плен; при какой незначительной потере со стороны римлян совершилось такое страшное поражение неприятелей, в каком страхе царь бежал; по их мнению, он направится в Самофракию; флот готов преследовать его, и царь не может ускользнуть ни на суше, ни на море. То же самое сообщили послы и народу, будучи приведены немного спустя в народное собрание. И ликование возобновилось, когда консул отдал приказание, чтобы все святилища были открыты; каждый из народного собрания спешил принести благодарение богам, и храмы бессмертных богов во всем городе наполнились громадной толпой не только мужчин, но и женщин.
Сенат, снова приглашенный в курию, назначил у лож всех богов пятидневное молебствие по случаю блестящего окончания похода консулом Луцием Эмилием и повелел принести в жертву крупных жертвенных животных. Корабли, которые стояли на Тибре совершенно готовыми к отплытию в Македонию, если того потребуют обстоятельства, решено было вытащить на землю и поместить на корабельных верфях, моряков же, выдав им готовое содержание, распустить, а вместе с ними и всех тех, которые присягнули консулу. Всех воинов, находившихся на Коркире, в Брундизии, у берегов Адриатического моря или в ларинской области (во всех этих местах были расположены войска для того, чтобы Гай Лициний мог прийти с ними на помощь товарищу, если того потребуют обстоятельства), сенат решил распустить. В собрании народу было объявлено пятидневное молебствие, начиная с пятого дня до октябрьских ид, включая и этот день.
3. Из Иллирии два посла, Гай Лициний Нерва и Публий Деций, возвестили о том, что войско иллирийское уничтожено, что царь Гентий взят в плен и Иллирия также находится во власти римского народа. Вследствие этих подвигов, совершенных под личным предводительством и главным начальством претора Луция Аниция, сенат постановил трехдневное благодарственное молебствие, консул вторично назначил Латинское празднество на четвертый, третий дни и канун ноябрьских ид
[1250].
Некоторые передают, что родосские послы еще не были отпущены и после получения известия о победе были позваны в сенат, словно чтобы посмеяться над их безрассудной гордостью. В сенате Агеполид, глава посольства, сказал, что родосцы отправили послов для заключения мира между римлянами и Персеем, так как эта война, тягостная и невыгодная для всей Греции, разорительна и убыточна для самих римлян. Судьба римского народа прекрасно распорядилась, предоставив им удобный случай поздравить римлян с блестящей победой, после того как война окончилась иначе, чем можно было ожидать. Вот что сказал родосец.
Сенат ответил, что родосцы отправили это посольство, заботясь не о выгодах Греции и не об издержках римского народа, но об интересах Персея. Ведь если бы действительно у них была та забота, на которую они притворно ссылаются, то им следовало бы отправить послов раньше – когда Персей, вступив с войском в Фессалию, в продолжение двух лет одни греческие города осаждал, а другие устрашал, грозя войной. Но в то время родосцы совсем не упоминали о мире. После же того, как они услыхали, что римляне перешли горные вершины и вступили в пределы Македонии и что Персей окружен, только тут они снарядили посольство для того лишь, чтобы освободить Персея от угрожающей ему опасности. Получив такой ответ, послы были отпущены.
