24. После этого Дарий послал в Миркин вестника со следующим обращением: «Гистией, царь Дарий говорит тебе так: по размышлении я убеждаюсь, что нет никого более расположенного ко мне и более сочувствующего делам моим, нежели ты; убедился я в том не по речам только, но и по делам. Поэтому теперь, когда я задумываю важные предприятия, приходи ко мне непременно, чтобы мне советоваться с тобой». Гистией поверил этим речам и, высоко ценя положение царского советчика, явился в Сарды. Здесь Дарий сказал ему: «Призвал я тебя, Гистией, по следующей причине. После того как я возвратился из Скифии и ты удалился от меня, ничего мне так не хотелось, как видеть тебя и беседовать с тобой, потому что я убедился, что друг умный и благорасположенный драгоценнее всех сокровищ; то и другое ты доказал, и я могу подтвердить это состоянием моих дел. Ты хорошо сделал, что пришел, и я предлагаю тебе следующее: покинь Милет и новооснованный город во Фракии и, последовав за мной в Сузы, имей то, что я имею, будь моим застольным товарищем и советником».
25. После этого Дарий назначил наместником Сард единокровного брата своего Артафрена, правителем приморских народов назначил Отана, а сам вместе с Гистиеем удалился в Сузы. Отца этого Отана, Сисамна, бывшего в числе царских судей, царь Камбис за то, что он неправильно решил дело за деньги, велел казнить, снять с него всю кожу и, порезав на ремни, обтянуть ею то кресло, на котором казненный творил суд; засим Камбис назначил судьей на место Сисамна, которого он казнил и с которого снял кожу, сына его, повелев памятовать, на каком кресле он творит суд.
26. Этот‑то Отан, посаженный на такое кресло и теперь ставший преемником Мегабаза в командовании войском, покорил византийцев, калхедонян, взял остров Антандр, что в Троянской земле, и Лампоний; отняв корабли у лесбосцев, завладел Лемносом и Имбросом; оба острова заняты были еще в то время пеласгами.
27. Жители Лемноса сражались храбро и были покорены только после продолжительного сопротивления. Правителем над уцелевшими лемносцами персы поставили Ликарета, брата Меандрия, царствовавшего на Самосе. Ликарет этот управлял Лемносом до самой смерти, и вот по какой причине: Отан обратил в рабство и укротил всех лемносцев, обвиняя одних в том, что они бежали из похода против скифов, а других – что они тревожили Дариево войско на обратном пути из Скифии.
28. Вот что совершено было Отаном во время командования войском. После этого на короткое время беды приостановились; но вскоре они снова обрушились на ионян из Наксоса и Милета. Если Наксос превосходил по богатству все Кикладские острова, то в это же самое время и Милет находился в более цветущем состоянии, нежели когда‑нибудь, и занимал первое место в Ионии. За два поколения до этого Милет сильно терпел от внутренних неурядиц, пока не умиротворили его жители Пароса; из всех эллинов милетяне их выбрали умиротворителями.
29. Паросцы поступили при этом так: прибыв в Милет и увидев, что жилища милетян сильно повреждены, знатнейшие паросцы объявили, что желают обойти их страну. Так они и сделали. Проходя по всей Милетской земле, они, где бы ни увидели хорошо обработанное поле в разоренной стране, записывали имя хозяина этого поля. Прошли они всю страну, но таких полей нашли немного, а как только возвратились в город, созвали Народное собрание и объявили, что вручают правление государством тем людям, поля которых нашли хорошо обработанными; они утверждали, что эти хозяева будут так же заботиться об общественном достоянии, как они заботились о своем собственном, и приказали остальным милетянам, производившим смуты, подчиниться им. Так паросцы умиротворили Милет.
30. С этого времени от упомянутых государств стали исходить несчастья на Ионию. Из Наксоса изгнаны были народом богатые люди, которые и прибыли в Милет. Милетом управлял тогда Аристагор, сын Молпагора, зять и двоюродный брат того Гистиея, сына Лисагора, которого Дарий удерживал в Сузах. Дело в том, что тираном Милета был Гистией, находившийся в Сузах в то время, когда явились туда наксосцы, прежние друзья Гистиея. Явившись в Милет, наксосцы просили Аристагора дать им сколько‑нибудь войска для того, чтобы они могли возвратиться на родину. Сообразив, что, если через него наксосцы возвратятся в свое государство, он сделается правителем Наксоса, Аристагор обратился к ним со следующей речью, прикрывая свои цели дружескими отношениями Гистиея к наксосцам: «Сам я не в состоянии доставить вам столько войска, чтобы вы могли возвратиться в Наксос вопреки желанию теперешних его правителей, потому что, как мне говорили, наксосцы располагают восьмью тысячами тяжеловооруженных воинов и множеством длинных судов. Однако я приложу к делу все мое старание и предполагаю действовать так: Артафрен – друг мой; он же, как вы знаете, сын Гистаспа и брат царя Дария, управляет всеми приморскими народами в Азии, располагая огромным войском и множеством кораблей. Я надеюсь, он сделает то, о чем мы его попросим». В ответ на это наксосцы просили Аристагора действовать наилучшим образом. Советовали ему обещать Артафрену подарки и заявить, что они сами покроют расходы на войско. Они вполне уверены, что при появлении их на Наксосе жители этого острова, равно как и прочие островитяне, сделают все, что бы ни было приказано им. Ни один из Кикладских островов не находился под властью Дария.
31. По прибытии в Сарды Аристагор заявил Артафрену, что Наксос – остров по объему не большой, но во всех отношениях благодатный и плодородный и расположен вблизи Ионии, что есть на нем много золота и рабов. «Поэтому, – говорил он, – иди войной на остров и возврати на него изгнанников. Для этого, во – первых, у меня имеется наготове в твое распоряжение много денег; нет только средств на содержание войска, но по всей справедливости нам самим следует доставить их, так как мы просим войска. Во – вторых, ты покоришь царю несколько островов: сам Наксос и зависящие от него Парос, Андрос и другие, так называемые Киклады. Действуя оттуда, ты легко завоюешь Эвбею, остров обширный, благодатный, не уступающий по величине Кипру, а взять его очень легко. Сотни кораблей достаточно для покорения всех этих островов». Артафрен на это отвечал: «Ты явился с предложением полезным для царского дома, и все, что советуешь, правильно, за исключением числа кораблей: вместо одной сотни для тебя готово будет с наступлением весны двести кораблей. Однако необходимо, чтобы и сам царь утвердил это».
32. С радостью выслушал это Аристагор и возвратился в Милет. Между тем Артафрен сообщил царю через посланца в Сузы предложение Аристагора. Дарий одобрил его, и Аристагор снарядил двести трирем, собрал огромные полчища персов и всех союзников, а главнокомандующим над ними назначил перса из Ахеменидов, Мегабата, двоюродного брата своего и Дариева, того самого, к дочери которого впоследствии, если только верить молве, сватался лакедемонянин, сын Клеомброта, Павсаний, замышляя стать тираном Эллады. Назначив Мегабата полководцем, Артафрен отправил войско к Аристагору.
33. Мегабат взял с собой из Милета Аристагора, ионийский флот и наксосцев и отплыл будто бы к Геллеспонту; но по прибытии на Хиос направил свои корабли к Кавкасам, чтобы оттуда при северном ветре переплыть на Наксос. Однако не суждено было этому войску погубить Наксос, и вот случилось следующее: когда Мегабат обходил на кораблях сторожевые посты, на миндийском корабле вовсе не оказалось стражи. В сильном гневе он приказал своим копьеносцам отыскать начальника этого корабля по имени Скилак, связать его и просунуть через люк таким образом, чтобы голова виновного была снаружи корабля, а туловище внутри. Когда Скилак был связан, кто‑то известил Аристагора, что Мегабат связал друга его из Минда и издевается над ним. Аристагор обратился к персу с просьбой, но совершенно безуспешно; тогда он подошел сам и развязал миндянина. Узнав об этом, Мегабат сильно вознегодовал и напал на Аристагора; но тот возразил ему: «Что тебе в этом деле? Разве Артафрен не велел повиноваться мне и плыть туда, куда я укажу? Зачем тебе столько хлопотать?» Так говорил Аристагор. Взбешенный этими словами, Мегабат при наступлении ночи послал на Наксос судно с несколькими людьми для уведомления наксосцев о предстоящей им участи.
