93. В ответ на это Гиппий именем тех же самых богов сказал послу, что коринфяне наверное больше всех прочих пожелают вернуть Писистратидов в те роковые дни, когда подвергнутся обидам со стороны афинян. Гиппий говорил так потому, что точнее всех знал изречения оракулов. Прочие союзники до того времени хранили молчание; но когда услышали свободную речь Сокла, заговорили все, присоединяясь к мнению коринфянина, и заклинали лакедемонян не посягать на спокойствие эллинского государства.
94. Так кончилось предприятие. Удалившемуся из Лакедемона Гиппию македонский царь Аминта предложил для жительства Анфемунт, а фессалийцы – Иолк. Но Гиппий не принял ни одного из этих городов и возвратился снова в Сигей. Раньше город этот взят был Писистратом силой оружия. Писистрат посадил там тираном побочного сына Гегесистрата, родившегося от аргивянки; однако обладание городом не обошлось для него без войны. Действительно, долгое время воевали между собою митиленцы и афиняне, причем базисом военных действий служил для одних город Ахиллей, а для других – Сигей. Митиленцы требовали свой город обратно, а афиняне отрицали их право на него, доказывая, что эолийцы имеют не больше прав на Троянскую землю, как и афиняне и прочие эллины, все те, которые помогали Менелаю отомстить за похищение Елены.
95. Во время этой войны случилось много достопримечательного в сражениях. Между прочим, в одной стычке, в которой победа была на стороне афинян, сбежал поэт Алкей*; афиняне овладели его оружием, которое и повесили в храме Афины в Сигее. Случай этот Алкей воспел в своем стихотворении, которое отослал в Митилену, извещая о своем несчастье друга Меланиппа. Митиленцев и афинян примирил наконец Периандр, сын Кипсела, к которому стороны обратились за третейским судом. Примирение состоялось на том, что каждая из сторон получает ту землю, которой владеет. Таким образом, Сигей поступил во владение афинян.
96. По прибытии из Лакедемона в Азию Писистрат пустил в ход все: он клеветал на афинян перед Артафреном и употреблял всяческие усилия к тому, чтобы Афины находились под властью его и Дария. Пока Гиппий был занят этим, афиняне узнали о его происках и отправили в Сарды послов с поручением убедить персов не верить рассказам афинских изгнанников. В ответ на это Артафрен велел афинянам принять Гиппия к себе обратно, если они желают оставаться невредимыми. Однако афиняне отвергли предложение Артафрена и тем самым решились на открытую борьбу с персами.
97. В то время как афиняне приняли такое решение и вступили во вражду с персами, милетянин Аристагор, будучи изгнан из Спарты лакедемонянином Клеоменом, явился в Афины, так как город этот становился могущественнее прочих городов. Здесь, в Народном собрании, Аристагор говорил то же самое, что и в Спарте: об имеющихся в Азии богатствах, о персидском способе ведения войны, о том, что персы не употребляют ни щитов, ни копий и что их легко одолеть. Кроме того, он напомнил, что милетяне – афинские колонисты и что по всей справедливости афинянам, как сильнейшим, следует защитить их. Щедрыми обещаниями и настойчивыми просьбами он склонил наконец афинян на свою сторону. Оказалось, что легче провести многих, нежели одного, так как одного лакедемонянина, Клеомена, не мог провести Аристагор, тогда как провел тридцать тысяч афинян*. Вследствие этого афиняне постановили снарядить на помощь ионянам двадцать кораблей под командой достойного во всех отношениях гражданина Меланфия. Эти‑то корабли и положили начало бедам как для эллинов, так и для варваров.
98. Аристагор поплыл вперед и по прибытии в Милет употребил следующую хитрость (пользы от нее для ионян не ожидалось никакой, и не ради этого Аристагор придумал ее, но лишь для того, чтобы причинить огорчение Дарию). Он отправил посла во Фригию к пеонам, которые после покорения Мегабазом были переселены туда от реки Стримон; во Фригии они занимали особую местность и деревню. Явившись к пеонам, посол сказал им так: «Меня прислал к вам, пеоны, тиран Милета Аристагор, для того чтобы посоветовать вам средство к освобождению, если только вы пожелаете последовать его совету. В настоящее время против персидского царя поднялась вся Иония, что дает вам возможность возвратиться на родину при следующих условиях: о пути до моря вы должны позаботиться сами, дальше от моря позаботимся о вас мы». Пеоны чрезвычайно обрадовались этому известию и с детьми и женами поспешно направились к морю; только немногие из страха не двинулись с места. По прибытии к морю пеоны переправились на Хиос, и в то время, когда они находились уже на острове, появился большой отряд персидской конницы, следовавший за ними по пятам. Не захватив здесь пеонов, персы послали на Хиос требование к пеонам возвратиться назад; но пеоны отказались повиноваться, а жители Хиоса переправили их со своего острова на Лесбос, лесбосцы – в Дориск, отсюда сухим путем они отправились дальше и прибыли, наконец, в Пеонию.
99. Так действовал Аристагор. Между тем афиняне прибыли в Милет на двадцати кораблях вместе с пятью эретрийскими триремами; эретрийцы выступили в поход не ради афинян, но ради самих милетян, воздавая им за оказанные раньше услуги. Некогда милетяне помогали эретрийцам в войне с халкидянами, между тем как халкидянам против эретрийцев и милетян помогали самосцы. По прибытии этих и прочих союзников Аристагор предпринял поход на Сарды. Сам он, впрочем, в поход не выступил, но оставался в Милете, назначив в вожди милетян других лиц: родного брата Харопина и одного из их сограждан, Гермофанта.
100. Прибыв с таким войском в Эфес, ионяне покинули свои суда у Кореса в Эфесской области, а сами большой толпой двинулись в глубь материка, пользуясь проводниками из эфесцев. Шли они вдоль реки Каистр, потом перевалили через Тмол и прибыли в Сарды; город взяли они весь, кроме акрополя, без всякого сопротивления. Акрополь охранял сам Артафрен с довольно значительным отрядом.
101. Хотя город был взят, но эллины воздержались от грабежа по следующей причине: дома в Сардах были большей частью тростниковые, и даже кирпичные дома имели тростниковые крыши. Поэтому когда кто‑то из воинов поджег один дом, огонь быстро переходил с одного дома на другой и охватил весь город. Во время пожара лидийцы и все находившиеся в городе персы, охваченные со всех сторон пламенем, не имели никакого выхода из города и потому сбежались на рынок к реке Пактол; река эта протекает посередине рынка, несет им с Тмола золотой песок и сливается с рекой Герм, впадающей в море. У Пактола же на рынке собрались лидийцы и персы, где вынуждены были искать защиты. При виде того, как храбро защищаются одни из неприятелей и в каком большом числе наступают другие, ионяне оробели и отступили к горе Тмол, а оттуда с наступлением ночи удалились на свои корабли.
102. Так сожжены были Сарды и в них храм туземной богини Кибелы; впоследствии персы под предлогом возмездия сжигали эллинские храмы. В то время персидские сатрапы, занимавшие округа по эту сторону реки Галис, узнав о случившемся, соединенными силами пошли на помощь лидийцам. Но в Сардах они уже не нашли ионян, а потому пошли следом за ними и настигли их в Эфесе. Ионяне выстроились против персов, вступили с ними в битву, но потерпели жестокое поражение. Персы убили множество знатных ионян, в том числе и военачальника эретрийцев Евалкида, одержавшего несколько побед на играх, на которых победители получают венки, и многократно воспетого Симонидом Кеосским*. Бежавшие из боя ионяне рассеялись по своим городам. Таково было это сражение.
