36. Когда повелела то же самое и пифия, сын Кипсела Мильтиад, раньше уже одержавший четверней своей победу на Олимпийских состязаниях, взял с собой тех афинян, которые желали принять участие в выселении, и отплыл вместе с долонками; он занял эту землю, а пригласившие его долонки облекли его властью тирана. Прежде всего он оградил стеной перешеек Херсонеса от города Кардии до Пактии, для того чтобы апситии не могли более вторгаться в эту землю и опустошать ее. Перешеек этот содержит в себе тридцать шесть стадиев, а длина всего Херсонеса по эту сторону перешейка определяется всего в четыреста двадцать стадиев.
37. Укрепив стеной перешеек Херсонеса и защитившись таким образом от апситиев, Мильтиад начал войну прежде всего с лампсакийцами; но он попал в засаду и был взят живым в плен. Мильтиад пользовался уважением лидийского царя Креза, который, узнав о постигшей Мильтиада участи, отправил послов к лампсакийцам с приказанием отпустить пленника, в противном случае угрожал вырубить их как сосновое дерево. Лампсакийцы долго блуждали в догадках о том, какой смысл имеет угроза Креза – вырубить их как сосну, наконец кто‑то из старших возрастом объяснил подлинное значение угрозы, а именно: что из всех деревьев одна только сосна, будучи вырублена, вовсе не пускает от себя отростков и погибает окончательно. Лампсакийцы испугались Креза и отпустили Мильтиада на свободу.
38. Таким образом, Мильтиад спасся благодаря Крезу. После того он умер бездетным, оставив и власть, и богатство свое Стесагору, сыну единоутробного брата своего Кимона. Со времени смерти Мильтиада жители Херсонеса чествуют его подобающими жертвами как вождя колонии, устраивая при этом состязания конные и гимнастические, в которых никто из лампсакийцев не участвует. Во время войны с лампсакийцами погиб и Стесагор, также не оставив детей; поразил его в пританее* топором в голову человек, выдававший себя за перебежчика, а на самом деле злейший враг его.
39. После смерти Стесагора Писистратиды снарядили трирему для Кимонова сына Мильтиада, брата умершего Стесагора, и отправили его на Херсонес для принятия управления в свои руки; Писистратиды дружески обращались с Мильтиадом и в Афинах, как бы совсем непричастные к смерти отца его Кимона, о которой я расскажу в другом месте моего повествования*. По прибытии на Херсонес Мильтиад не выходил из дому как бы из почтения к памяти брата Стесагора. Услышав об этом, знатнейшие херсонесцы собрались к нему толпой от всех городов, чтобы выразить участие к его горю, но Мильтиад велел их заковать в цепи. Так завладел он Херсонесом и с того времени содержал при себе пятьсот наемников; женился он на Гегесипиле, дочери фракийского царя Олора.
40. Вскоре после того, как этот Мильтиад, сын Кимона, снова прибыл на Херсонес, постигла его другая беда, еще больше прежней: за два года до того он спасся бегством от скифов. Дело в том, что раздраженные Дарием скифы – кочевники собрались вместе и дошли до этого Херсонеса. Мильтиад не стал дожидаться вторжения скифов и бежал из Херсонеса; только по уходе скифов долонки возвратили его на Херсонес. Вот что случилось с ним за два года до постигшей его новой беды.
41. Узнав, что финикияне находятся на Тенедосе, Мильтиад нагрузил свои наличные сокровища на пять трирем и отплыл в Афины. Так как он отправлялся от города Кардии, то должен был плыть через Черный залив: в то время как он огибал Херсонес, на корабли его напали финикияне. Сам Мильтиад с четырьмя кораблями спасся на Имбросе, а пятый корабль попал в руки гнавшихся за ними финикиян. Случилось так, что начальником этого судна был старший сын Мильтиада Метиох, прижитый не от дочери фракийца Олора, а от другой женщины. Вместе с кораблем финикияне взяли Метиоха и, узнав, что он сын Мильтиада, доставили его к царю в надежде получить от него большую благодарность: Мильтиад известен был тем, что советовал иоанянам принять предложение скифов, когда скифы просили их снять мост и отплыть домой. Дарий не сделал с Мильтиадовым сыном Метиохом, доставленным к нему финикиянами, ничего дурного, напротив, сделал ему много хорошего: подарил дом, поместье, выдал за него женщину – персиянку; дети от нее причислены были к персам. С Имброса Мильтиад прибыл в Афины.
42. В этом году со стороны персов не было относительно ионян никаких враждебных действий; напротив, год этот принес ионянам кое‑что очень полезное. Наместник Сард Артафрен вызвал из городов представителей и заставил иоянян заключить между собой договор, обязывающий их решать споры судом, не грабить и не обижать друг друга. Ионяне принуждены были принять это. Артафрен, кроме того, измерил страну их парасангами, как называют персы меру в тридцать стадиев, и соответственно количеству парасангов наложил дань на каждую область. С того времени и до настоящего неизменно сохранилась эта подать в том виде, как установил ее Артафрен, а он установил ее приблизительно на тех же самых основаниях, на каких она существовала и раньше. Меры эти умиротворили Ионию.
43. С наступлением весны персидский царь отпустил по домам всех прежних военачальников; только сын Гобрия Мардоний, человек молодой и лишь недавно женившийся на дочери царя Дария Артозостре, выступил к морю с огромным сухопутным войском и с большим флотом. Придя с этим войском в Киликию, он сам сел на корабль и продолжал путь вместе с флотом, между тем как прочие вожди вели сухопутное войско к Геллеспонту. На пути вдоль Азии Мардоний пришел в Ионию, где случилось нечто поразительное для тех из эллинов, которые не верят, будто Отан высказался в среде семи персов о необходимости народного управления государством: Мардоний лишил власти всех ионийских тиранов и восстановил по городам демократию. После этого он поспешно направился к Геллеспонту. Когда снаряжены были в большом числе корабли и собралось огромное сухопутное войско, персы переправились на кораблях через Геллеспонт и двинулись дальше по Европе, на Эретрию и Афины.
44. Города эти были только предлогом к походу. На самом деле персы замышляли покорить возможно большее число эллинских городов. Прежде всего с помощью флота они взяли Фасос без всякого сопротивления со стороны жителей, а сухопутное войско покорило македонян в добавление к тем народам, которые находились уже под властью царя; действительно, все народы по эту сторону Македонии были ранее покорены персами. От Фасоса персидское войско переправилось к материку и продолжало путь вдоль берега до Аканфа, а выйдя оттуда, начали огибать Афон. В это самое время ударил на них с непреодолимой силой северо – восточный ветер, от которого жестоко пострадал флот, потому что многие корабли были отброшены к Афону; рассказывают, что при этом погибло триста кораблей и больше двадцати тысяч человек. Так как море вокруг Афона изобилует хищными рыбами, то многие были съедены, другие разбились о скалы, третьи утонули, потому что не умели плавать, четвертые умерли от холода. Такова была участь флота.
45. Между тем на Мардония и его войско, расположившееся лагерем в Македонии, ночью напали фракийцы из племени бригов. Многих персов бриги перебили, и сам Мардоний был ранен. Однако и бриги не избежали подчинения персам, потому что Мардоний не раньше покинул эти местности, как после покорения жителей их. Засим он отступил назад, так как сухопутное войско его сильно пострадало от бригов, а флот подле Афона. Итак, персидские полчища возвратились в Азию с позором.
