46. В следующем году после этого Дарий послал, прежде всего, вестника к фасосцам с приказанием срыть свои стены и доставить флот в Абдеры: соседи взвели на фасосцев клевету, будто они замышляют восстание. Действительно, со времени осады милетянином Гистиеем, благодаря значительным общественным доходам, фасосцы употребляли деньги на постройку длинных кораблей* и на возведение сильной стены вокруг города; доходы шли им с материка и с золотых приисков. Так, из приисков в Скаптегиле они получали всего восемьдесят талантов, фасосские россыпи приносили меньше, но все‑таки так много, что жители Фасоса, свободные к тому же от подати с полевых плодов, получали с материка и со своих россыпей в общей сумме каждый год двести талантов, а наибольший годичный доход простирался до трехсот талантов.
47. Я сам видел эти прииски. Наиболее замечательны из них те, что открыты были финикиянами, которые с Фасосом во главе заселили этот остров, названный так по имени Фасоса, сына Фойника. Финикийские прииски на Фасосе находятся между двумя местностями, носящими имена Эниры и Кениры, напротив Самофракии; это – большая гора, изрытая в поисках руды. Таковы эти прииски.
48. Согласно приказанию царя фасосцы срыли свои стены и все корабли переправили в Абдеры. После этого Дарий вздумал испытать настроение эллинов, намерены ли они вести с ним войну или готовы покориться сами. С этой целью он разослал по различным частям Эллады глашатаев с требованием земли и воды царю. В то же время других глашатаев он послал в приморские города, платившие дань, с приказанием сооружать длинные корабли и суда для переправы лошадей; города и занялись приготовлением этого.
49. Многие из обитателей эллинского материка дали явившимся к ним глашатаям то, чего от них требовал персидский царь, а островитяне поступили так все, к кому из них ни являлись глашатаи; в числе прочих островитян и эгинцы дали Дарию землю и воду. Лишь только эгинцы сделали это, как им стали угрожать афиняне, предполагая, что эгинцы действуют так из вражды к ним, чтобы напасть на них вместе с персидским царем. Они с радостью воспользовались этим предлогом для того, чтобы отправиться в Спарту и обвинить эгинцев в предательском образе действий относительно Эллады.
50. В ответ на это обвинение спартанский царь Клеомен, сын Анаксандрида, отправился на Эгину с целью захватить наиболее виновных эгинцев. Когда он попытался схватить их, некоторые из эгинцев оказали ему противодействие, больше всех – сын Поликрата Криос. Криос объявил, что никто из эгинцев не будет уведен безнаказанно, потому что, говорил Криос, Клеомен действует так не от имени спартанского государства, но вследствие денежного подкупа со стороны афинян; в противном случае он пришел бы вместе с другим царем. Так говорил Криос по внушению Демарата. Собираясь покинуть Эгину, Клеомен спросил Криоса, как его имя, и когда тот назвал себя, Клеомен заметил: «Ну, баран*, покрой же медью свои рога, потому что будешь иметь дело с большой бедой».
51. Между тем остававшийся в Спарте сын Аристона Демарат старался оклеветать Клеомена. Демарат также был царем спартанцев, но происходил из менее значительного дома; вообще дом этот не был ниже другого, так как оба происходили от одного и того же предка, но большим почетом пользуется потомство Еврисфена по праву первородства.
52. Вопреки всем уверениям поэтов, лакедемоняне рассказывают, что сам царь Аристодем, сын Аристомаха, внук Клеодея, правнук Гилла, а вовсе не сыновья Аристодема привел их в ту страну, которую они теперь занимают. Спустя немного родила жена Аристодема по имени Аргея, по рассказам, дочь Автесиона, внучка Тисамена, правнучка Ферсандра, праправнучка Полиника. Родила же она двойню, а Аристодем только взглянул на детей и умер от болезни. Далее рассказывают, что лакедемоняне, в то время облеченные властью, решили согласно закону назначить царем старшего сына; однако не могли сделать выбора из двух сыновей, так как они были весьма схожи и по росту одинаковы. Будучи не в состоянии решить, который из детей старше, или же раньше еще они обратились с вопросом к матери; но и та не могла решить этого; она, впрочем, хорошо знала разницу между детьми, но говорила так лишь из желания, чтобы, если возможно, оба сына были царями. Лакедемоняне недоумевали и для разрешения недоумения отправили в Дельфы посла спросить оракула, как им поступить. Пифия приказала почитать царями обоих детей, но выше чтить старшего. Несмотря на этот ответ пифии, лакедемоняне тем не менее недоумевали, как им отличить старшего ребенка, пока не дал им совета мессенский уроженец по имени Панит, а посоветовал он лакедемонянам следующее: наблюдать за родительницей, какого ребенка она прежде будет обмывать и кормить; если окажется, что она всегда поступает одинаково, то они узнают все, чего добиваются, и что так желательно им открыть; если же она будет ошибаться и отдавать первенство то одному, то другому ребенку, тогда станет ясно, что ей известно не больше, нежели им, и что эфоры должны обратиться к другому средству. Согласно совету мессенца спартанцы стали наблюдать за матерью и заметили, что она неизменно отдавала предпочтение одному из мальчиков, старшему, как в кормлении, так и в обмывании; при этом женщина не знала, ради чего наблюдают за ней. Того ребенка, который благодаря своему старшинству постоянно пользовался предпочтением родительницы, лакедемоняне воспитывали в общественном здании и назвали Ерисфеном, а другого Проклом. Говорят, что братья по достижении зрелого возраста, несмотря на родственные между ними узы, враждовали друг с другом до конца жизни, как враждуют непрерывно и потомки их.
53. Так из всех эллинов повествуют, впрочем, одни лишь лакедемоняне, а вот что передам я на основании общеэллинских рассказов: эти цари дорийцев, вплоть до Персея, сына Данаи, если только исключить божество, правильно исчисляются эллинами и считаются эллинского происхождения, ибо тогда они принадлежали уже к эллинам. Я сказал: «вплоть до Персея» и не восходил дальше потому, что Персей не носит никакого добавочного имени по смертному отцу наподобие того, как у Геракла есть отец Амфитрион. Следовательно, я совершенно верно сказал: «вплоть до Персея». Если кто пожелает подняться выше Данаи, дочери Акрисия, к более древним предкам их, то убедится, что вожди дорийцев по своему первоначальному происхождению были подлинными египтянами. Такова родословная их, по рассказам эллинов.
54. По словам персов, эллином сделался сам Персей, ассириец по происхождению, а не предки его; предки же Акрисия ни в каком родстве с Персеем не состоят и были, как говорят и эллины, египтяне по происхождению. Довольно об этом.
55. Вследствие чего и за какие услуги эти лица, будучи египтянами, получили царскую власть над дорийцами, мы говорить не будем, так как об этом сказано уже другими писателями. Я упомяну только о том, чего не касались другие.
56. Спартанцы даровали своим царям следующие права и преимущества: звание жрецов Зевса Лакедемонского и Зевса Урания*, право объявления войны, кому бы они ни пожелали, причем никто из спартанцев не может оказать им противодействия, а виновный в этом подлежит проклятию; в случае похода цари выступают прежде всех и возвращаются после всех; в походное время они имеют при себе стражу из ста отборных граждан; в походах цари употребляют скота для жертвоприношений столько, сколько пожелают, причем получают кожи и хребты всех животных, приносимых в жертву. Таковы права их в военное время.
