51. После этого Артабан сказал: «Хотя ты, царь, велишь нам ничего не бояться, но прими мой совет: необходимо говорить много, когда дело идет о многом. Сын Камбиса Кир покорил и обложил данью всю Ионию, кроме афинян. Я советую тебе ни в каком случае не водить ионян на предков их, потому что и без них мы сможем одолеть врага. Если ионяне последуют за тобой, то непременно случится одно из двух: или они совершат величайшую несправедливость и станут порабощать свою метрополию, или же поступят вполне справедливо и будут содействовать ее освобождению. Совершая несправедливость, они тем не принесут нам большой пользы, а поступая справедливо, могут причинить твоему войску большой вред. Вспомни, наконец, и древнее разумное изречение: конец виден не вместе с началом».
52. «Артабан, – отвечал на это Ксеркс, – из всех мнений, тобой высказанных, наиболее ошибочно это последнее, внушаемое опасением, как бы ионяне не изменили нам. У нас есть важнейшее свидетельство их верности, которое можешь подтвердить и ты, и другие, ходившие с Дарием в поход на скифов, когда во власти ионян было погубить или спасти все персидское войско: они доказали свою честность и верность и не сделали ничего дурного. Помимо этого, если ионяне покинули в наших владениях детей, жен и имущество, то нам и думать нечего об их измене. Поэтому не бойся, будь спокоен, блюди мой дом и власть. Из всех персов тебе одному я доверяю мое царство».
53. После этого Ксеркс отослал Артабана в Сузы и вторично созвал знатнейших персов. Когда те явились, он сказал: «Я созвал вас, персы, для того, чтобы внушить вам быть мужественными и не посрамить прежних подвигов персов, великих и славных; каждый из нас отдельно и все вместе приложим к тому старания, ибо мы добиваемся общего для всех блага. Убеждаю вас, напрягите ваши силы в этой войне, потому что мы идем на народ мужественный, и если одолеем его, то больше не будет войска, которое бы вышло против нас. Итак, помолимся богам, хранителям персов, и будем переправляться».
54. В тот день персы заняты были приготовлениями к переправе, а на следующий, в ожидании восхода солнца, который желали видеть, сжигали на мостах всевозможные благовония и миртовыми ветками усыпали путь. При восходе солнца Ксеркс делал возлияние в море из золотой чаши и молился солнцу* о том, чтобы не случилось с ним какого‑либо несчастья, которое могло бы остановить покорение Европы прежде, чем он дойдет до ее пределов. После молитвы царь бросил в Геллеспонт чашу, золотой кувшин и персидский меч, называемый у персов акинака. Не могу сказать достоверно, солнцу ли посвящал он эти предметы, когда погружал их в море, или же он раскаивался в том, что бичевал Геллеспонт, и потому поднес эти дары морю.
55. По совершении этого персы стали переправляться, причем по одному из мостов, обращенному к морю, переходила пехота и вся конница, а по другому, обращенному к Эгейскому морю, – вьючный скот и обоз. Впереди всех шли десять тысяч персов с венками на головах, а за ними – смешанное войско из разных народностей. Эти воины переправились в первый день. На другой день первыми переходили всадники и воины с опущенными вниз копьями; эти также были украшены венками. Затем следовали священные лошади и священная колесница, дальше сам Ксеркс, копьеносцы, тысяча всадников, наконец все остальное войско. Вместе с этим переправлялись к противоположному берегу и корабли. Я слышал также, что царь переправился последним.
56. Перейдя в Европу, Ксеркс смотрел, как переправлялось войско под ударами кнутов. Войско его переходило в течение семи дней и семи ночей без малейшего перерыва. Говорят, уже после переправы Ксеркса один из жителей Геллеспонта сказал: «Зачем, Зевс, ты принял на себя образ перса и назвался Ксерксом вместо Зевса? Зачем, желая сокрушить Элладу, ты ведешь с собой всех людей? Ты мог бы это сделать и без них!».
57. После переправы всего войска и перед самым выступлением в дальнейший путь случилось чудо; Ксеркс не обратил на него никакого внимания, хотя и легко было объяснить его, а именно: лошадь родила зайца. Это ясное чудо означало, что Ксеркс ведет войско на Элладу со всей роскошью и великолепием, а на обратном пути к тому же самому месту бегством будет спасать собственную жизнь. Ему было в Сардах и другое чудо: мулица родила муленка с двойными половыми органами – женскими и мужскими; сверху были мужские органы. Ксеркс не обратил внимания ни на одно из знамений и продолжал путь; вместе с ним шло сухопутное войско.
58. Флот вышел из Геллеспонта и следовал вдоль берега в направлении, противоположном сухопутному войску, а именно: флот плыл к западу, направляя путь свой к Сарпедонскому мысу; здесь ему велено было остановиться. Сухопутное войско шло по направлению к востоку через Херсонес, с правой стороны имея могилу дочери Афаманта Геллы, а с левой – город Кардию, и прошло посередине города под названием Агора. Оттуда оно обогнуло так называемый Черный залив и Черную речку*; водыў в этой реке оказалось для войска недостаточно. Переправившись через реку, от которой и залив получил свое название, войско направилось на запад, мимо эолийского города Эноса и гавани Стенторийского озера, наконец достигло Дориска.
59. Дориск представляет побережье Фракии и обширную равнину, по которой протекает большая река Гебр. На этой равнине сооружен царский замок, также именуемый Дориском, а в нем помещался Дарием персидский гарнизон со времени похода на скифов. Местность эту Ксеркс нашел удобной для того, чтобы выстроить в порядок свои войска и сосчитать их, что он и сделал. По прибытии кораблей в Дориск Ксеркс приказал всем начальникам причалить к берегу подле Дориска. На этом берегу находится самофракийский город Сала и другой, Зона, а оканчивается он прославленным мысом Серрий. В древности эта полоса земли принадлежала киконам. Причалив к этому берегу, воины вытащили корабли на сушу и здесь отдыхали. Тем временем Ксеркс в Дориске производил счет войскам.
60. Я не могу в точности определить, сколько войска доставила каждая народность, так как об этом не сообщает никто; всего же сухопутного войска оказалось миллион семьсот тысяч человек. Сосчитано было войско следующим образом. Собрали в одно место десять тысяч человек, поставили как можно теснее друг к другу и кругом снаружи очертили их линией. После этого десять тысяч воинов отпустили и по кругу возвели стену такой высоты, что она доходила человеку до пупа; затем вводили в огороженное пространство других воинов, пока таким образом не были сосчитаны все. По окончании счета воины распределены были по народностям.
61. В походе участвовали следующие народы: прежде всего, персы, имевшие такое вооружение: на голове шапки из плохо сбитого войлока, называемые тиарами, на теле пестрые хитоны с рукавами, панцирь из железных чешуек наподобие рыбьей чешуи, на ногах штаны; вместо щита они имели плетенку, под которой висел колчан; копья короткие, луки большие, стрелы тростниковые, наконец, короткие мечи на правом боку*, висящие на поясе. Во главе их был отец Аместриды, супруги Ксеркса. У эллинов в древности персы назывались кефенами; сами же себя называли они артеями, равно как и соседи их. Дело в том, что сын Данаи и Зевса Персей прибыл некогда к сыну Бела Кефею, женился на дочери его Андромеде и имел от нее сына Перса, которого здесь и оставил. Случилось так, что у Кефея не было детей мужского пола, вследствие чего жители и названы были по имени Перса.
