3. Есть, впрочем, еще другой рассказ, но я не верю ему: будто какая‑то персиянка, посетив однажды жен Кира, увидела подле Кассанданы красиво и хорошо сложенных детей, восхищалась ими и долго рассыпалась в похвалах им. На это супруга Кира Кассандана заметила: «И вот меня, мать таких детей, Кир вовсе не ценит, между тем как окружает почетом другую женщину, привезенную из Египта». Так говорила царица в досаде на Нитетис, причем будто бы старший сын ее, Камбис, заметил: «В таком случае, мать, я, возмужав, все переверну в Египте». Камбису было тогда лет десять отроду, и замечанием своим он изумил женщин. Впоследствии он никогда не забывал своей угрозы и, возмужав, по получении царской власти пошел войной на Египет.
4. Ко времени этого похода случилось еще одно обстоятельство такого рода: во вспомогательном войске Амасиса был один галикарнассец по имени Фанес, человек умный и храбрый воин. Рассердившись за что‑то на Амасиса, он сел на корабль и бежал из Египта, чтобы переговорить с Камбисом. Так как он пользовался большим уважением вспомогательных отрядов и достоверно знал положение дел в Египте, то Амасис немедленно принял все меры к тому, чтобы поймать его, и послал за ним погоню. Для этого снаряжена была трирема, на которой отправился вернейший из царских евнухов; он захватил Фанеса в Ликии, но не доставил обратно в Египет. Фанес перехватил его: напоил допьяна стражу и сам бежал в Персию. Он явился к Камбису в то время, когда тот собирался выступить в поход и недоумевал только, как ему пройти безводное пространство. Фанес сообщил царю о положении дел Амасиса вообще, а также научил его, как провести войско, а именно: он посоветовал обратиться через посла к арабскому царю с просьбой предоставить войску безопасный путь через его владения.
5. Только на этом пути и был свободный доступ в Египет. От Финикии до города Кадитиса тянется область так называемых палестинских сирийцев. Кадитис, по моему мнению, значительный город, немного лишь менее Сард. Между Кадитисом и городом Ианисом лежат на морском побережье торжища, принадлежащие арабскому царю; от Ианиса до Сербонидского озера следует полоса сирийцев, а подле озера проходит к морю хребет Касий. От Сербонидского озера, в котором, говорят, сокрыт Тифон, начинается уже Египет. Пространство между городом Ианисом, хребтом Касием и Сербонидским озером – не малое, дня на три пути, совершенно безводное.
6. Только немногие посещающие Египет обращают внимание на то, о чем я сейчас скажу. Два раза ежегодно из целой Эллады, а также из Финикии привозят в Египет глиняные сосуды с вином, и при этом в Египте почти нельзя найти ни одного пустого сосуда. Куда же, спросит кто‑нибудь, деваются эти сосуды? Об этом‑то я и скажу. Всякий местный старшина обязан собрать в своем околотке всю глиняную посуду и доставить ее в Мемфис, а старшины Мемфиса обязуются препроводить ее, наполнив предварительно водой, в эти безводные части Сирии. Таким образом, вся та посуда, которая направляется в Египет и там опорожняется, отправляется в Сирию в дополнение к прежней.
7. По завоевании Египта персы проложили путь в эту страну, снабжая ее водой описанным выше способом. Но во время похода запасов воды на этом пути еще не было, и Камбис, наученный галикарнассцем, обратился через посла к арабскому царю с просьбой о предоставлении безопасного прохода для его войска. Просьба была уважена, и они заключили между собой договор.
8. Арабы соблюдают договоры вернее, нежели какой‑нибудь другой народ, а заключают их следующим образом: если двое пожелают заключить договор, то третье лицо становится между ними и острым камнем делает у большого пальца договаривающихся продольный разрез на внутренней стороне руки, вытягивает по клоку шерсти из их платья и намазывает кровью положенные между договаривающимися семь камней; при этом он взывает к Дионису и Урании. По окончании всего этого заключивший договор представляет иноземца или соплеменника, если договор заключен с соплеменником, своим друзьям, которые с этого времени считают долгом уважать состоявшийся договор. Из богов арабы чтят только Диониса и Уранию и говорят, что они стригут себе волосы совершенно так, как стригся сам Дионис, а именно: они стригутся в кружок, причем подстригают волосы на висках. Диониса они называют Оротальтом, а Уранию – Алилат.
9. Итак, заключив договор с послами, явившимися от Камбиса, арабский царь устроил следующее: наполнил водой мехи из верблюжьей кожи, навьючил ими всех своих верблюдов и затем выступил в пустыню, где дожидался Камбисова войска. Таков более вероятный рассказ, но следует передать и менее вероятный, который также можно слышать. В Аравии есть большая река по имени Корис, вливающаяся в так называемое Эрифрейское море. Как рассказывают, арабский царь велел сшить из сырых бычьих и других кож водопровод, достигавший пустыни, из реки провел через него воду, а в пустыне велел выкопать обширные вместилища, которые принимали бы в себя воду и сохраняли ее. От реки до пустыни двенадцать дней пути. Воду царь провел тремя водопроводами в три пункта.
10. В ожидании Камбиса сын Амасиса Псамменит расположился с войском при Пелусийском устье Нила. Дело в том, что во время похода на Египет Камбис не застал уже в живых Амасиса, умершего после сорокачетырехлетнего царствования; за это время не случилось с ним никакой большой беды. По смерти он был бальзамирован и погребен в той гробнице в храме*, которая им же была сооружена. В царствование в Египте сына Амасиса Псамменита египтяне видели величайшее чудо: в египетских Фивах шел дождь, хотя ни прежде, ни после до моего времени Фивы никогда дождем не орошались, как говорят сами фиванцы; вообще в верхнем Египте дождь не идет вовсе, да и в то время в Фивах выпали лишь капли дождя.
11. Перейдя безводную пустыню, персы расположились вблизи египтян с целью сразиться с ними. Воины вспомогательных отрядов египетского царя, именно эллины и карийцы, негодуя на Фанеса за то, что он привел на Египет чужеземное войско, придумали ему следующее наказание: у Фанеса в Египте оставались сыновья; их привели в лагерь, поставили на виду у отца между обеими стоянками чашу, потом вывели туда поодиночке детей Фанеса и над чашей зарезали их. Зарезав всех детей, они влили в ту же самую чашу вина с водой, все воины вспомогательного войска напились крови и тогда пошли в сражение. Бой был ожесточенный, с обеих сторон пало множество воинов, наконец египтяне обратились в бегство.
12. Там я видел удивительную вещь, о которой рассказывали мне ранее туземцы: кости воинов, павших в этом сражении с одной и с другой стороны, свалены в две отдельные кучи; в одном месте лежат кости персов, в другом египтян, так как разделены они были при погребении; черепа персов так ломки, что их легко продырявить брошенным мелким камешком; черепа египтян, напротив, так крепки, что их едва можно разбить ударами камня. Разница эта, как мне говорили, и я этому легко верю, зависит от того, что египтяне начиная с детства стригут себе волосы, и черепа их грубеют от солнца; по той же самой причине египтяне не лысеют; плешивых можно видеть у них меньше, нежели у другого какого народа. Вот почему египтяне имеют крепкие черепа. Что у персов черепа слабые, объясняется следующим обстоятельством: с раннего детства они изнеживают себе черепа употреблением войлочных шапок. Таковы черепа египтян и персов. Нечто подобное наблюдал я в Папремисе, где вместе с Ахеменом, сыном Дария, истреблены были персы Инаром, ливийским царьком.
