126. Вскоре после того и Орет понес заслуженное наказание за Поликрата. Случилось это так: по смерти Камбиса и по окончании царствования магов он спокойно жил в Сардах без всякой пользы для персов, у которых власть отнята была мидянами. За время этой смуты Орет лишил жизни того самого Митробата, наместника Даскилея, который некогда укорял его за отношение к Поликрату, убил также сына Митробата Кранаспа; оба – люди значительные в Персии. Совершил он и другие преступления, например: когда к нему явился от Дария гонец, Орет устроил на него засаду на обратном пути и велел убить его, потом труп и саму лошадь скрыл.
127. Сделавшись царем, Дарий решил наказать Орета за все преступления, в особенности за смерть Митробата и его сына. Однако Дарий не находил нужным открыто послать против него войско, потому что в государстве продолжалось брожение, а сам он лишь недавно получил царскую власть; к тому же он знал, что Орет располагает значительной военной силой, что «тысяча персов» составляют отряд его телохранителей*, что, наконец, под властью его находятся округа Фригийский, Лидийский и Ионийский. Ввиду этого Дарий поступил следующим образом: он созвал знатнейших персов и обратился к ним с речью: «Кто из вас, персы, обещает мне исполнить поручение с помощью хитрости, без насилия и шума? Здесь требуется только хитрость и нет места насилию. Итак, кто из вас доставит мне Орета живого или мертвого? Ведь он ничего не делает для блага персов, между тем совершил тяжкие преступления. Так, он сгубил двоих из наших людей, Митробата с сыном; он лишил жизни также моих гонцов, посланных за ним, обнаружив этим нестерпимую наглость. Мы должны казнить его прежде, чем он совершит относительно персов новое, еще большее злодеяние».
128. С таким предложением Дарий обратился к персам; в ответ на это тридцать человек предложили ему свои услуги, причем каждый из них принимал дело на себя. Так как они спорили между собою, то Дарий приказал бросить жребий, который и выпал на Багея, сына Артонта. Получив жребий, Багей поступил так: написал много писем, которые касались множества различных дел, запечатал их печатью Дария и отправился с ними в Сарды. По прибытии туда он явился лично к Орету и, вынимая одно письмо за другим, передавал их царскому секретарю для прочтения; царских секретарей имеют все наместники. Багей с помощью писем испытывал телохранителей, желая узнать, не готовы ли они отпасть от Орета. При виде того, с каким высоким почтением относятся они к письмам и с большим еще к содержанию их, Багей подал письмо такого содержания: «Царь Дарий, персы, запрещает вам служить телохранителями у Орета». Услыхав это, они опустили перед Багеем копья. Он видел, что телохранители покоряются приказанию, содержащемуся в письме, ободрился этим и подал секретарю последнее письмо, гласившее: «Царь Дарий приказывает персам убить Орета». Телохранители, лишь только услыхали это, обнажили мечи и на месте положили Орета. Таково было возмездие, постигшее перса Орета за Поликрата Самосского.
129. Немного спустя после того, как все достояние Орета переведено было в Сузы, царь Дарий на охоте за дикими зверями вывихнул себе ногу, спрыгивая с коня. Вывих был, очевидно, очень силен, потому что лодыжка сдвинулась с места. Дарий обратился за лечением к египетским врачам, которыми он пользовался и раньше и которых считал наиболее искусными во врачевании. Те пытались направить ногу сильным вытягиванием и повредили больному еще более. Семь дней и семь ночей после этого Дарий от боли провел без сна. Когда и на восьмой день ему было так же плохо, некто из присутствующих, раньше в Сардах слышавший об искусстве кротонца Демокеда, сообщил о нем Дарию; тот велел доставить его как можно скорее. Демокеда, совершенно забытого, нашли где‑то среди рабов Орета и отвели его к царю в оковах и в рубище.
130. Когда он явился перед царем, сей последний спросил его, знает ли он врачебное дело. Демокед из страха потерять навсегда свою родину Элладу, если скажет правду, отвечал, что не знает; Дарий, однако, понял, что врач отказывается с целью увернуться и приказал доставившим его лицам принести плетей и палок. Тогда Демокед сознался, но заметил, что основательно врачевания он не знает, а что немногие сведения по этому искусству приобрел из знакомства с каким‑то врачом. Однако, когда Дарий доверил ему свое здоровье, врач обратился к эллинским лекарствам, после острых средств употребил успокаивающие, чем возвратил ему сон и вскоре совсем восстановил его здоровье, хотя царь потерял было уже всякую надежду иметь здоровые ноги. После этого Дарий подарил Демокеду две пары золотых цепей. Врач спросил царя, не удваивает ли он намеренно его несчастья в награду за излечение. Довольный вопросом, Дарий послал врача к своим женам. Провожая его, евнухи говорили царским женам, что это он спас царю жизнь. Тогда каждая из них чашкой зачерпнула золота из своего ящика и подарила его Демокеду; подарок был так щедр, что следовавший за врачом слуга его по имени Скитон, подбиравший золотые статеры, которые падали из чаш, собрал себе таким образом большую груду золота.
131. Демокед прибыл из Кротона к Поликрату и вошел с ним в дружбу таким образом: в Кротоне он жил в ссоре с отцом, человеком крутого нрава, пока наконец невмоготу стало выносить его; тогда Демокед покинул отца и удалился на Эгину. На первом же году своего пребывания на острове он превзошел всех прочих врачей, хотя не имел при себе никаких приборов и инструментов, необходимых для врачевания. В следующем году египтяне наняли его для своего государства за один талант серебра, на третий год афиняне платили ему сто мин, а на четвертый Поликрат заплатил два таланта. Так он прибыл на Самос, и кротонские врачи наиболее обязаны ему своей славой. Действительно, случилось это как раз в то время, когда кротонские врачи слыли в Элладе первыми, а киренские вторыми. В то же самое время аргивяне пользовались славой первых знатоков музыки в Элладе.
132. По излечении Дария Демокед приобрел в Сузах огромнейший дом, трапезовал за царским столом, и ему дозволено было все, кроме одного – возвращения в Элладу. Так, он испросил у царя пощаду египетским врачам, прежде лечившим царя и приговоренным к распятию за то, что оказались хуже эллинского врача; он спас также прорицателя из Элиды, который находился было в свите Поликрата и был совсем забыт среди рабов. Вообще Демокед был в большой силе у царя.
133. Немного времени спустя после этого случилось следующее: у Атоссы, дочери Кира и супруги Дария, образовался на соске злокачественный нарыв, который со временем распространился дальше. Пока нарыв был незначителен, царица скрывала его и из стыда никому не показывала; но когда болезнь сделалась опасной, царица позвала Демокеда и показала ему нарыв. Он обещал вылечить ее, но при этом взял с нее клятву, что со своей стороны она сделает для него то, о чем он попросит ее, прибавив, что ничего непристойного он просить у нее не будет.
134. Принявшись после этого за лечение, Демокед вылечил Атоссу. Тогда она по наущению врача обратилась к Дарию на спальном ложе с такой речью: «Могущество твое, царь, так велико, а ты сидишь без дела, не приобретаешь для персов ни новых народов, ни царств. Человеку молодому, владыке столь богатому подобает прославлять себя подвигами, чтобы и персы сознавали, что над ними царствует достойный муж. Такое поведение выгодно для тебя в двух отношениях: во – первых, персы будут чувствовать, что во главе их стоит достойный муж; во – вторых, занятые войной, они не будут иметь досуга для злоумышлений против тебя. Теперь, пока молод, ты можешь совершить громкое дело. По мере того как вырастает тело, прирастают и духовные силы, а со старостью и они дряхлеют и становятся немощными на какое бы то ни было дело». Так говорила царица по внушению другого лица, а царь в ответ сказал ей: «Все то, что ты сказала, жена моя, я и сам намерен сделать, а именно: я задумал перекинуть мост с одного материка на другой и предпринять поход на скифов; это должно скоро совершиться». Атосса заметила: «Оставь, не ходи, прежде всего, на скифов, потому что они будут твоими всегда, лишь только ты пожелаешь этого. Ради меня соверши поход в Элладу; я очень желала бы иметь своими служанками лаконянок, аргивянок, афинянок и коринфянок. К тому же у тебя есть человек, более всякого другого способный все указать в Элладе и всюду проводить; это – врач, излечивший тебе ногу». Дарий отвечал: «Так как, жена моя, ты желаешь, чтобы первый опыт был сделан нами над Элладой, то я полагаю, что лучше предварительно послать к эллинам нескольких соглядатаев из персов вместе с тем человеком, о котором ты говоришь; они узнают все в подробности, осмотрят и сообщат нам. Тогда, запасшись точными сведениями, я ударю на эллинов».
