Мейсон повернулся к дворецкому и смерил его взглядом.
— Лучше сразу вызывай двух полицейских, Дигли, — посоветовал Мейсон. — Одного может оказаться недостаточно.
Он спустился по лестнице, ощущая, как Белтер и Дигли дышат ему в затылок. Когда адвокат оказался перед входной дверью, откудато-то из-за угла появилась женщина.
— Надеюсь, что я тебе не помешала, Джордж, но… — заговорила она и осеклась.
Она встретилась взглядом с Перри Мейсоном.
Это была та самая женщина, которая приходила сегодня в его адвокатскую контору и назвалась Евой Гриффин. Ее лицо побледнело, голубые глаза потемнели от страха. Затем, приложив усилие, она смогла успокоиться и взять под контроль свои эмоции. Женщина широко распахнула свои голубые глаза, и стала похожа на невинного ребенка. Она уже проделывала этот трюк, когда приходила в офис к Мейсону.
Лицо самого Мейсона не выдавало никаких эмоций. Он смотрел на женщину спокойно и безмятежно.
— Ну? Что ты хотела? — обратился Белтер к жене.
— Ничего, — ответила она тоненьким испуганным голоском. — Я не знала, что ты занят. Прости, что помешала тебе.
— Не обращай на него внимания, — заявил Белтер. — Это какой-то адвокатишка, занимающийся сомнительными делами. Проник к нам обманным путем, но уже уходит.
Мейсон резко развернулся на каблуках.
— Послушайте, вы, — попытался заговорить он. — Я заявляю вам…
Дворецкий схватил его за руку:
— Вам сюда, сэр.
Мейсон развернул свои широкие плечи с резвостью профессионального игрока в гольф. Дворецкий отлетел к противоположной стене холла и врезался в нее с такой силой, что висевшие на ней картины съехали набок. Перри Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Джорджа Белтера.
— Я хотел было дать вам шанс, — заявил адвокат. — Но теперь передумал. Если вы опубликуете в своей газетенке хоть слово о моем клиенте или обо мне, тут же отправитесь в тюрьму и проведете в ней следующие лет двадцать. Вы услышали меня?
Теперь жесткие глаза Белтера заблестели как у змеи, смотрящей в лицо вооруженного палкой человека. Правую руку Джордж Белтер держал в кармане пиджака:
— Ваше счастье, что вы остановились там, где сейчас стоите. Сделаете еще шаг, попробуете до меня дотронуться, и я прострелю вам голову. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что это была самооборона. Хотя, возможно, мне на самом деле стоит так поступить.
— Не утруждайтесь, таким способом вы меня все равно не остановите, — заявил Мейсон ничего не выражающим тоном. — Есть и другие люди, которым известно то, что известно мне. И они знают, где я сейчас нахожусь и с какой целью.
Губы Белтера нервно скривились:
— Ваша проблема в том, что вы все время повторяете одно и то же. Я все это уже слышал. Ловить вам здесь больше нечего. Если вы думаете, что я испугаюсь угроз какого-то дешевого адвокатишки-шантажиста, то сильно ошибаетесь. У вас на меня ничего нет. Последний раз говорю: убирайтесь вон из моего дома!
Мейсон развернулся на каблуках:
— Хорошо, я уйду. Я сказал вам все, что собирался сказать.
— По крайней мере, дважды, — саркастически заметил Джордж Белтер, когда Мейсон оказался у самой двери. — А кое-что даже трижды.
Глава 5
Ева Белтер сидела в кабинете Перри Мейсона и тихо всхлипывала, то и дело утирая слезы платочком.
Перри Мейсон снял пиджак и устроился в своем кресле за письменным столом. Он смотрел на женщину недоверчиво и без тени сочувствия.
— Вы не должны были этого делать, — сказала она между всхлипами.
— Откуда я мог знать? — спросил Перри Мейсон.
— Он абсолютно безжалостный человек.
Мейсон кивнул.
— Я тоже могу быть безжалостным, — заметил он.
— Почему вы не дали объявление в «Экземинер»?
— Они потребовали слишком много денег. Похоже, они вообразили, что я — Санта-Клаус.
— Они знают, что это важное дело, многое поставлено на кон.
Мейсон продолжал молчать.
Женщина еще какое-то время плакала, потом подняла глаза на Перри Мейсона и уставилась на него взглядом, полным боли.
— Вы не должны были ему угрожать, — сказала она. — Вы не должны были приходить в этот дом. Угрозами вы от него ничего не добьетесь. Когда его загоняют в угол, он всегда сражается до победного и находит выход. Он никогда не просит пощады и сам никого не щадит.
— Интересно, что он может мне сделать? — спросил Мейсон.
— Он вас уничтожит. — Ева Белтер снова зарыдала. — Он узнает обо всех делах, в которых вы участвуете, и обвинит вас в подкупе присяжных, в лжесвидетельстве, в нарушении профессиональной этики. Он выживет вас из города.
— Как только он что-то напечатает обо мне в газете, я подам иск о клевете, и каждый раз, когда он станет упоминать мое имя, я буду обращаться в суд.
Посетительница покачала головой. По ее щекам текли слезы.
— Ничего у вас не получится. Он слишком хитер, — заявила Ева Белтер. — На него работают адвокаты, которые объясняют ему, что можно делать, а что нельзя. Он будет наносить вам удары в спину, запугает судей, которые будут разбирать ваши иски. Он заставит судей принимать нужные ему решения. Сам он будет при этом все время оставаться в тени, нанося вам удары при любой возможности.
Перри Мейсон застучал пальцами по краю стола.
— Чушь собачья, — сказал он.
— Зачем вы пошли туда? — снова заплакала женщина. — Почему вы просто не дали объявление в газету?
Мейсон встал с кресла:
— Знаете что? С меня достаточно. Я пошел туда, потому что считал это правильным и действовать нужно именно так. Эта чертова газетенка попыталась меня ограбить. Может, ваш муж и безжалостный, но я тоже могу быть таким. Я никогда не просил пощады и сам щадить не буду.
Он замолчал и осуждающе взглянул на нее.
— Если бы вы с самого начала не стали мне лгать, этого бы не произошло. Но в ваших словах не было ни капли правды! Вот причина всего случившегося. Это только ваша вина, но не моя.
— Не сердитесь на меня, мистер Мейсон, — умоляла посетительница. — Теперь вы — единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Все ужасно запутано, и только вы сможете вытащить меня из этой переделки.
Мейсон снова опустился в кресло:
— Тогда не лгите мне больше.
Она опустила взгляд на свои руки в перчатках, лежащие на коленях. Затем одернула подол платья и стала расправлять на нем маленькие складки.
— Что же нам теперь делать? — спросила посетительница.
— Для начала, расскажите мне всю правду.
