Тельма Бевинс улыбнулась ему и произнесла:
— Я отказываюсь отвечать на основании своего конституционного права не отвечать на вопросы, ответы на которые могут быть использованы против меня и вменены мне в вину.
В той части зала суда, где собрались участники процесса, воцарилось гробовое молчание. Наконец Бергер вздохнул. Этот вздох был красноречивым признанием поражения. Потом он снова повернулся к Тельме Бевинс:
— Находились ли вы в доме Бассета в то время, когда был убит Хартли Бассет? — спросил прокурор.
— Отказывайтесь отвечать на этот вопрос, — посоветовал Мейсон.
— Как ответ на этот вопрос может быть использован против нее? — спросил Бергер у судьи Винтерса.
Мейсон пожал плечами:
— Если я правильно понимаю наши законы, то свидетельница сама должна принимать подобное решение. И может случиться так, что объяснение окажется еще более инкриминирующим, чем ответ.
Тельма Бевинс, получив подсказку от Мейсона, улыбнулась.
— В любом случае я отказываюсь отвечать на этот вопрос, — заявила она. — И это должно положить конец обсуждениям.
Судья Винтерс откашлялся, но ничего не сказал. Бергер нахмурился, затем снова яростно бросился в атаку, но зашел с другой стороны.
— Вы знакомы с Перри Мейсоном? — спросил он.
Судья Винтерс склонился вперед и сказал со всей серьезностью, с которой только может говорить судья:
— Определенно в ответе на этот вопрос не может быть ничего, что могло бы быть вменено вам в вину, поэтому суд приказывает вам ответить на него.
— Да, — сказала Тельма Бевинс.
— Вы отправились в Неваду по указанию Перри Мейсона?
Она смущенно посмотрела на адвоката.
— Я собираюсь посоветовать свидетельнице также не отвечать на этот вопрос на основании ее конституционных прав, но сам заявляю суду и господину окружному прокурору, что это я предложил этой молодой женщине отправиться в Рено и я сам оплатил ей билет.
Если бы окружного прокурора ударили по лицу мокрым полотенцем, то он был бы удивлен меньше, чем этим ответом.
— Что вы сделали? — спросил он.
— Я оплатил билет в Рено для этой молодой женщины и предложил ей отправиться туда, — повторил Мейсон. — Также я оплатил ее расходы во время пребывания там.
— Вы выступаете адвокатом этой женщины? — уточнил Бергер.
— Да.
— И вы запрещаете ей отвечать на какие-либо вопросы?
— Я запретил ей отвечать на вопросы, которые вы уже задали, и не думаю, что разрешу ей отвечать на другие, которые вы еще можете спросить.
Бергер снова повернулся к свидетельнице.
— Как давно вы знакомы с Ричардом Бассетом? — спросил он.
— Отказывайтесь отвечать на вопрос на основании того, что ответ может быть использован против вас, — посоветовал Мейсон.
Судья Винтерс склонился вперед и уставился на Перри Мейсона:
— Господин адвокат, у суда складывается мнение, что вы советуете этой свидетельнице не отвечать на вопросы на основании того, что ответы на них могут, по вашему мнению, быть вменены в вину не ей, а вам. Поэтому суд дает вам возможность сделать признание, и если все окажется так, как я сказал, то суд примет серьезные меры.
— Мне будет дана возможность высказаться? — спросил Перри Мейсон.
— Да, конечно, — с достоинством кивнул судья Винтерс.
— Прекрасно. При сложившихся обстоятельствах для меня становится необходимым выступить с заявлением, Ваша честь, заявлением, которое, как я надеялся, мне делать не придется.
Судья Винтерс внимательно смотрел на Перри Мейсона.
— В тот вечер, когда был убит Хартли Бассет, — продолжил адвокат, — в приемной ожидала молодая женщина. Пока она там находилась, примерно сразу же после совершения убийства из кабинета Бассета появился мужчина. Его лицо было закрыто маской из копировальной бумаги. В маске были проделаны два отверстия для глаз — разорваны. В одно из этих отверстий была видна пустая глазница.
— Господин адвокат, все, что вы сейчас говорите, имеет отношение к этой молодой женщине или основаниям, по которым она отказывается отвечать на вопросы? — резко спросил судья Винтерс.
— Ваша честь, вопрос не в этом, — честно заявил Перри Мейсон, — а в том, почему я советую этой молодой женщине не отвечать на вопросы. Я это объясню и заверяю вас, Ваша честь, что после того, как я закончу объяснения, вы поймете, что все, что я сейчас говорю, имеет отношение к делу, хотя кое-какие моменты могут показаться спорными.
— Хорошо, продолжайте, — кивнул судья Винтерс.
— Молодая женщина закричала, мужчина ее ударил. Она сорвала с нападающего маску и смогла рассмотреть черты его лица. Он снова ее ударил, она потеряла сознание. Вероятно, мужчина решил, что убил ее. Затем он сбежал. Ваша честь, в настоящее время эта молодая женщина является единственным человеком, насколько нам известно, которая видела лицо мужчины, выбегавшего из комнаты сразу же после того, как было совершено убийство.
— Господин адвокат, ваши собственные слова убеждают меня, что попытки скрыть подобную информацию являются очень серьезным правонарушением, а увод такой свидетельницы из-под юрисдикции суда является в два раза более серьезным правонарушением, — заявил судья Винтерс.
— В настоящее время я говорю не об этом, — пояснил Мейсон. — Я просто объясняю, почему посоветовал этой женщине не отвечать на вопросы.
— Сложилась поразительная ситуация, господин адвокат, — заметил судья Винтерс.
— Я с этим не спорю. Я просто пытаюсь воспользоваться возможностью, которую вы мне предоставили, все объяснить.
— Хорошо. Объясняйте дальше.
— Очевидно, что маска была импровизацией, и преступник не подготовил ее заранее, — продолжал Перри Мейсон. — Тот мужчина вошел в кабинет Бассета для того, чтобы совершить убийство. Он принял меры, чтобы звук от выстрела не услышали в доме. Другими словами, он спрятал револьвер под одеялом, которое служило двум целям: скрыть оружие от жертвы и приглушить звук выстрела. Это показывает, что убийство было умышленным. Вероятно, он также заранее приготовил предсмертную записку, чтобы оставить ее в пишущей машинке Бассета.
— Вы сейчас представляете информацию не в пользу своего клиента, обвиняемого в убийстве, а как раз наоборот, — нахмурился судья Винтерс.
Перри Мейсон продолжил говорить спокойно и любезно:
— Ваша честь, сейчас я терпеливо объясняю то, почему отказываюсь позволять этой молодой женщине отвечать на вопросы.
— Но вы нарушаете адвокатскую этику, выступая против своего клиента, которого представляете в деле об убийстве.
— Суду не нужно рассказывать мне о профессиональной этике и моих обязанностях по отношению к клиенту, — заявил Мейсон.
